Ветер перемен. Книга четвертая

– Отличная идея, Пол!
– кивнул я , не оглядываясь больше на комсомольского деятеля.
– Парни, идём?

– Саня, зачем ты лезешь в бутылку?
– тихо сказал Виталий, когда мы двинулись вслед за Полом. Вид у него при этом был в высшей степени ошарашенный. Ну да, моё поведение совсем не соответствовало статусу "молодого".

– Да мы, терские казаки все такие, Виталь!
– ответил я.
– Ну кто он такой, этот прыщ? Почему я должен его слушать? Я с ним на одном гектаре по нужде не сяду, не то что выполнять его "рекомендации"!

– Ну ты даёшь!
– Виталий был поражен моей наглостью.

– А если он нажалуется?

– И что дальше?
– усмехнулся я, пробираясь через толпу.
– На губу посадят? Так нет её здесь - осталась по ту сторону границы! Выступать не запретят! Не он же вместо меня на сцену выйдет? Этот бездельник кроме авторучки ничего в руках не держал. Ну, разве кое-что ещё, в туалете. Так что пошёл он нахрен!

– А когда вернёмся в полк?
– никак не мог успокоиться Виталий, да и другие парни, идущие следом, внимательно прислушивались к нашему разговору.

– А что в полку?
– я тоже не собирался сдаваться.
– Ну, передадут Чихрадзе и что? На танцы пускать перестанет? Или к немцам "на дружбу" ездить? Ты сам-то как думаешь, сделает он это? Вот, то-то! Так что, выбрось из головы этого придурка и наслаждайся! Вряд ли такое повториться в твоей жизни!

– Как будто в твоей повторится!
– пробурчал сзади Сергей Сараев.

– А это мы ещё посмотрим!
– усмехнулся я.

Пол привел нас в большой павильон, установленный за сценой, специально к фестивалю. По центру стоял длинный стол уставленный разного размера тарелками, на которых живописно расположились разного размера бутерброды со всевозможной снедью. Тут же стройными рядами стояли бутылки с шампанским, вином, пивом и даже кое-где можно было заметить яркие этикетки более крепких напитков.

– Вот это мне нравится!
– с загоревшимися глазами потёр руки Юра Богданович.

– Смотри только, чтобы твоё "нравится" соответствовало твоим возможностям!
– подмигнул я.
– А в этом тебе поможет наш "настройщик инструментов"!
– смеясь кивнул я на Громова, который явно выискивал в толпе нас.

– Нууу, блин!
– скривился Юра.
– Почему за западниками никто не присматривает?

– Вот они и разлагаются!
– засмеялся я.
– По полной!

– А может я тоже хочу!
– полушутя ответил Юрка.

– Тебе нельзя!
– развёл я руками.
– Руссо музыкантен. Облико морале!

Громов заметил наконец нашу компанию и стал пробираться поближе. Но раньше его нас перехватили ребята из АББы - теперь они официально стали называться именно так, покончив с муками выбора.

– Габриэль, Саша!
– окликнул нас Бенни Андерсон, клавишник.
– Вы были просто великолепны! Габриэль, ты так вживаешься в роль, что когда ты поёшь, оставаться равнодушным просто невозможно! Это невероятно!

– Я ставил тебя в пример нашим девушкам!
– вставил гитарист Бьорн Ульвеус.
– Они поют слишком отрешённо, а нужно сильнее передавать чувства!

– Так а вы напишите такие песни, в которых есть о чём переживать!
– обиженно заметила блондинка Агнета.
– А не вот это:

Я сижу у телефона

Я жду твоего звонка!

И обе девушки засмеялись.

– Вы думаете, так легко написать хорошую песню?

– теперь обиделся клавишник.

– Ну вот у Александра получается!
– с издёвкой ответила Анни-Фрид.

– Ребята, а не выпить ли нам по бокалу шампанского?
– удалось, наконец втиснуться в их пикировку мне.
– Не знаю как вы, а мы впервые выступаем на мероприятии такого масштаба.

– Вот это деловое предложение!
– обрадовался Пол.
– Разбирайте бокалы!

Мои парни, до этого растерянно топтавшиеся рядом, не понимая, о чём это так оживлённо спорят музыканты АББы, расслабились и потянулись за бокалами.

– Уже отмечаете?
– добрался, наконец до нас Громов.
– Что ж, заслужили! Выступление было просто выше всяческих похвал.

Жека, при виде Громова опустивший было протянутую руку, после его слов радостно осклабился и вцепился в тонкую ножку бокала с шампанским и не дожидаясь повторного разрешения, ополовинил его.

– За вашу великолепную музыку!
– подняв бокал, сказал Пол обводя всех взглядом.
– За ваш успех!

Мы чокнулись бокалами, организовав круг.

– А Бенни удалось нащупать интересную мелодию.
– отставив бокал сказала мне Агнета.
– И даже слова уже кое-какие появились. Но пока только припев.

И она напела:

Waterloo - I was defeated, you won the war

Waterloo - promise to love you for ever more

– Ватерлоо?
– удивилась Габи.
– Это там, где Наполеон проиграл битву?

– Именно!
– обрадовался Бенни.
– Я боялся, что это будет не понятно для публики. Это такая аллегория: Наполеон проиграл битву и сдался и девушка тоже сдалась парню и обещает его любить вечно!

Понятно, что текст был далёк от гениальности, но песня людям понравится, это я помнил. Хотя, если говорить только о советских людях, вряд ли хоть один из тысячи понимал слова. Помню Алехин всё время напевал: " Воки ду!" ,так ему слышалось. Но в лирической песне с отличной мелодией и исполняемой хорошими голосами, текст - дело десятое...

– По-моему, песня будет иметь успех!
– сказал я.

– Нам бы ещё парочку чего-то подобного!
– вздохнула Фрида.
– А то даже на диск не набирается...

– Есть у меня одна песня, - неожиданно для самого себя сказал я.
– Написал как-то в грустном настроении. Если хотите, отдам вам!

– Как это?
– удивился Ульвеус.
– А разве вам самим не нужна?

– Да песня наверное просто не очень!
– засмеялась Агнета и тут же добавила: - Я шучу! А и правда, почему сами не исполняете?

– Ну вы же видели как Габи исполняет песни? Она каждую песню как бы примеряет на себя!
– стал я объяснять.
– А в этой песне очень грустные слова и ей не захочется её петь.

– А ты про какую песню говоришь, Сашик?
– спросила Габи.

– Да я тебе её даже не показывал.
– ответил я.
– Я просто уверен, что ты не захочешь её исполнять.

– А зачем ты её тогда написал?
– задала резонный вопрос Габи.

– Да она сама как-то получилась, я не хотел.
– я почти не соврал.