Ветер перемен. Книга четвертая

– Формальности? Ты имеешь ввиду получение права на жительство в ФРГ?

– Нет, этот вопрос уже решен - канцлер дал мне гражданство ФРГ. Мы сейчас хотим зарегистрировать брак с моей девушкой, чтобы не было уже ничего незаконченного.

– Уже дал гражданство?!
– поднял брови Никсон.
– В первый же день! Вот это хватка! Уважаю! Но я ведь тоже могу дать тебе гражданство, закон это разрешает! Почему бы тебе не иметь ещё одно?

– Абсолютно ничего не имею против этого!
– улыбнулся я.
– Но, честно говоря, я, когда ехал в ФРГ на фестиваль, даже и мечтать не мог ни о чём подобным!

– Значит этот вопрос считай решённым!
– слегка прихлопнул рукой Никсон по подлокотнику кресла.

– Если мы начинаем такие сложные и важные процессы в мире, участие в которых будет просто необходимым для тебя, то нужно максимально упростить твоё передвижение по крайней мере между нашими тремя странами! А наличие американского гражданства очень поможет в этом. Ну, мы этот вопрос решим, когда соберёмся все вместе.

А ведь он прав! Если три лидера таких государств как США, СССР и ФРГ дадут мне гарантии неприкосновенности, все мои возможные непонятки с родиной по поводу "не возвращения" решаются!

– Спасибо большое, Ричард! Это действительно было бы решением всех проблем! Я как-то и не подумал об этом.

– Хорошо, тогда до скорой встречи!

Никсон поднялся, я - вслед за ним.

– Надеюсь на плодотворное сотрудничество!

Мы обменялись крепкими рукопожатиями и президент проводил меня до автомобиля.

Глава 8

Арнольд прислал вместо себя своего шофёра-телохранителя, будучи, видимо занятым в организации встречи Генсека, но Марк ещё быстрее, чем его шеф, домчал нас до главной сцены фестиваля.

В честь приезда советской делегации, в этот день организаторами фестиваля было решено выпустить советских артистов по максимуму. На сцене и около неё толпились Людмила Зыкина, Гелена Великанова, весь ансамбль Советской армии. Немного в стороне стоял Магомаев с какой -то молодой женщиной. Завидев нас с Габи, Муслим энергично замахал рукой. Мы подошли.

– Здравствуйте Габриэль, привет земляк!
– Магомаев пожал мне руку.
– Хочу вас познакомить с моей давней подругой и коллегой - Ларисой Мондрус. Габриэль, конечно её не знает, а ты, Саша должен был видеть её на "Голубых огоньках".

– Здравствуйте, Лариса!
– я пожал протянутую мне руку.
– Конечно помню! А песня " Билет в детство" у меня одна из самых любимых ещё с детства!

– Вот как?!
– мило улыбнулась Мондрус.
– Очень приятно! А мне Муслим с самого утра все уши прожужал о вас. Я, к сожалению не видела вашего выступления, мы прилетели поздно вечером, но если такой человек, как Магомаев восхищается вами, значит это что-то действительно выдающееся! Он говорит, что вы автор всех песен?

– Да это Габриэль виновата!
– улыбнулся я.
– Я бы может так и играл на танцах в гарнизонном доме офицеров " песни советских композиторов", но вот, по несчастью, влюбился без памяти, а серенад никаких не знаю - пришлось самому сочинять!

Магомаев с Мондрус расхохотались, а Габи смутилась, но посмотрела на меня благодарными глазами.

– Муслим успел рассказать, что вы не только сами серенады для вашей любимой пели, но и её заставили?
– улыбаясь сказала Лариса.

Я не успел ответить, Габи меня опередила:

– А разве можно было устоять перед таким мужчиной? Пришлось и мне петь ему в ответ!

Я в изумлении посмотрел на неё, никак не ожидая такой смелости. А Лариса и Муслим переглянулись и Мондрус, покачав головой, сказала:

– Ну, такой творческий союз не может не породить шедевры. Очень рада за вас и с нетерпением жду вашего выступления.

– А я - вашего!
– ответил я.

– Будете "Билет в детство" исполнять?

– Обязательно!
– блеснула улыбкой Лариса.
– И могу сказать вам по секрету, я хочу спеть здесь много того, чего мне не дают петь там!

Лариса кивнула куда-то в сторону, где, как она полагала, находится Советский союз.

– А может не надо, Лариса?
– став вдруг серьёзным спросил Муслим.
– Тебя и так заклевали эти чинуши из Минкульта, как никого другого! Зачем тебе лишние скандалы? Тебя уже отлучили от телеэфиров, запретили гастроли даже в социалистические страны. Да какие там гастроли, если ты даже сольные концерты давать не можешь, только в сборных солянках участвуешь! Как тебя сюда пустили - ума не приложу! Я когда тебя увидел - глазам своим не поверил!

– Не пустили бы, конечно!
– горько усмехнулась Мондрус.
– Но, говорят устроители прислали список артистов, которых они хотят видеть на фестивале, причём список этот был из самой канцелярии Вилли Брандта!
– понизив голос сказала певица.
– В любом другом случае не видать мне было заграницы уже никогда!

– Так зачем ты хочешь дразнить этих...
– Муслим не нашел приличного слова и просто махнул рукой.

– А надоело, Муслим!
– вздохнула Мондрус.
– Ну сколько можно терпеть издевательства этих тупых бездарей, которые возомнили о себе черт знает что и считают, что они имеют право указывать любому артисту как и что ему петь, как стоять на сцене, что одевать, какую прическу, черт возьми!
– делать! С меня хватит! Пусть запрещают, но я зато от души хлопну дверью! Говорят, что телевидение ФРГ транслирует все выступления, так что, как говорится: " На миру и смерть красна!"

Я мало что помнил о жизни певицы и её творчестве. " Билет в детство" была единственная песня, которая осталась у меня памяти и которая мне действительно нравилась, потому что песня это была американской группы Easy Riders. После Мондрус её пела Эдита Пьеха и все советские слушатели как и я, думали, что эта песня, конечно же советских композиторов. Уже совсем взрослым я услышал американский оригинал и он, естественно был на голову лучше исполнения и Мондрус и Пьехи.

– А вы приехали вместе со своим мужем?
– спросил я.

– Да, - удивилась Лариса.
– А вы знаете Эгила?

– Нет, конечно, я просто так спросил.
– я не стал распространяться о своих знаниях, тем более, что мало чего помнил. Но то, что Лариса Мондрус вместе со свои мужем Эгилом Шварцем эмигрируют из СССР, помнил. И было это в 1973 году. Значит решила "хлопнуть дверью"...

– Саша, так ты сыграешь соло в моих песнях?
– Муслим решил переменить тему.

– Конечно, мы же договорились!
– кивнул я и набравшись наглости добавил: - И если разрешите, даже спою пару куплетов. Для контраста.

– Ну, если ты так хочешь...
– Магомаев был явно удивлён и скорее всего не очень доволен, но возражать не стал.

Наша группа выступала в этот день последней, что было понятно: днём зрители состояли в основном из публики постарше, а также чиновников разных рангов разных стран. Молодёжь подтягивалась ближе к вечеру. Я поневоле прослушал всех советских артистов. Всех их я знал по прошлой жизни, но слушал впервые, потому что заставить меня тогда слушать этот отстой не смог ни один преподаватель ни в музыкальной школе, ни в музучилище. А вот теперь приходилось, хотя мы в основном болтали между собой, да перекидывались несколькими словами с другими артистами, ждущими своего выхода. Впечатление, конечно было не ахти....