Ветреная леди на стихийном факультете

– Голубушка, ну зачем же так убиваться? – добродушно произнес ректор. – Ваш питомец был всего лишь рыбой. Жаль конечно, что он так трагически погиб… Хотите, мы вам новую подарим?

– Да как вы можете?! Он же… Это же… Это же Эдди! – выкрикнула я и окинула взглядом собравшихся.

Только Нинель понимала всю боль моей утраты. Она сама стояла со слезами на глазах и тихонько всхлипывала, а Далтон бережно обнимал ее за плечи. Остальные студенты и преподаватели смотрели на меня кто с недоумением, кто с сочувствием. Поняв, что их жалость невыносимым грузом давит на плечи, я сорвалась и побежала в общежитие. Никакие награды мне уже были не нужны, если из-за них я не уберегла не просто дядю, но и друга.

Глава 19

Человек может бесконечно наблюдать за игрой кота, особенно, если прикидывает как его прибить! Потому что наблюдала я именно за той самой… заразой, что сожрала Эдди! Этот кот спокойно себе резвился на поляне в глубине академического парка.

Пару дней я безутешно рыдала в подушку, не в силах остановиться. Меня по очереди утешали Нинель, профессор Клеронс и даже Далтон. Потом слезы закончились, и я потихоньку стала приводить себя в порядок. Благо в академии началась неделя каникул, чтобы студенты могли перевести дух после изнурительного турнира.

Первой моей мыслью (когда вновь начала думать о чем-то еще кроме дяди) стала месть. Не зря мне с первого раза не понравилось это животное. Его следовало изолировать. Вчера он съел рыбу, а завтра нападет на ребенка?

Именно этот аргумент я и озвучила профессору Клеронсу, когда нашла его в лаборатории.

– Ирейн, я рад видеть вас такой бодрой, – улыбнулся он и будто захотел меня обнять, но сдержался. – Мне очень жаль твоего дядю. Он был неординарной личностью. Но жизнь есть жизнь. Так уж сложилось, что коты едят рыбу. Неудивительно, что хищник не совладал с инстинктами. Это дикое животное – он привык так выживать!

– То есть вы мне не поможете? – упрямо переспросила я.

Алекс рассмеялся.

– Помогу, куда ж я теперь денусь. Но сначала давай попьем чай, и я расскажу одну историю.

Против легкого перекуса я не возражала, тем более что с утра еще не ела. Порывшись в тумбочке у двери, я достала банку с печеньем и коробочку сухофруктов.

– Еще полгода назад я и подумать не могла, что стану сама сервировать стол, – улыбнулась я, расставляя приборы. – А сейчас мне это даже нравится. Дарит ощущение самостоятельности.

– А раньше кто за вас это делал? – спросил профессор, разливая заварку по чашкам.

– Служанки. После поступления в академию сложнее всего было привыкнуть к их отсутствию.

– Я бы наоборот хотел привыкнуть к их присутствию, – рассмеялся декан, а я засмотрелась на его искрящиеся весельем глаза. – Совершенно не успеваю заниматься хозяйством. Днем лекции, вечером лаборатория. Иногда засиживаюсь здесь допоздна…

– Вы хотели мне что-то рассказать, – напомнила я, когда он замолчал.

– Да, – задумчиво подтвердил Алекс, словно погружаясь в воспоминания. – Я хотел сказать, что нам не дано предугадать, почему мироздание преподносит те или иные испытания. Почему срываются наши планы. А ведь возможно именно эта череда случайностей приведет к успеху или какой-то удаче. Поможет обрести что-то новое.

– Я не совсем понимаю…

– Ирейн. Я с детства увлекался изобретательством. Любил эксперименты, хотел придумать что-то важное и очень нужное. И вот когда я был уже на полпути к успеху, когда я нащупал то, что поможет поднять и удерживать в воздухе мой летающий экипаж, я столкнулся с острой нехваткой пегматитов. Я как одержимый кинулся искать способы доступа к рудникам и чуть не совершил самую большую ошибку в жизни. Но судьба отвела меня. Когда планы сорвались, я очень злился. А сейчас невероятно счастлив, что не совершил тогда глупость…

– Почему? – как завороженная спросила я.

– Потому что встретил вас.

У меня перехватило дыхание от его признания, а сердце затрепыхалось быстро-быстро. Я смотрела в голубые глаза и не могла отвести взгляд. Алекс протянул руку и убрал выбившийся локон мне за ухо. От этого невинного жеста у меня задрожали руки, и чашка выпала из ослабевших пальцев. Звон разбившегося фарфора разрушил романтику момента.

– Так вот, Ирейн, – заговорил декан, глядя на осколки, – возможно судьба не случайно поступила так с вашим дядей. Просто вы пока не понимаете, зачем это было нужно. Вам надо просто жить дальше и когда-нибудь вы все поймете.

Резкий переход к смерти Эдди стал для меня ушатом холодной воды.

– Ну знаете… – возмутилась я. – Даже если мироздание специально подстроило гибель моего дяди, ничто не мешает мне отомстить! И раз вы не хотите помочь, я пойду искать этого кото-сервала одна!

Отступив, я развернулась и быстро направилась на выход, но у самой двери меня перехватили. Сильные руки обняли за талию, прижимая спиной к себе.

– Не обижайтесь, Ирейн. Я не хочу, чтобы вы пострадали от своей импульсивности. И… – У Алекса внезапно дрогнул голос, он обошел меня, чтобы встать лицом к лицу, и осторожно сжал мои пальцы между своих ладоней. – Я хотел вас просить, но… так сложно подобрать слова. В общем, позвольте мне за вами ухаживать? Жаль, я не знаю ваших родителей, тогда бы я смог все сделать официально… Остается надеяться, что они не будут против.

– Что бы они ни сказали, – выдохнула я тихо, неотрывно глядя ему в глаза, – а я теперь сама отвечаю за свою жизнь, и совсем не против ваших…

Произнести последнее слово оказалось очень сложно. Я внезапно застеснялась, щеки опалило жаром, взгляд упал на наши сомкнутые руки, и я неожиданно зажмурилась.

– Ирейн…

Горячее дыхание опалило щеку. Подбородка коснулись сильные пальцы и приподняли его. Губы опалил мягкий поцелуй. Я сама не поняла, как ответила на него. Все мысли улетели из головы. О мести я больше не думала. Все мое внимание полностью занял стоящий напротив мужчина. Кажется, я влюбилась. Чувства, царившие сейчас в душе, совершенно не походили на то, что я когда-то испытывала к секретарю лорда Эванши. Тогда это был каприз ребенка, пожелавшего красивую игрушку, которой нет у подруг. Которой можно похвастаться и подразнить. А заодно потешить самолюбие, выслушивая красивые комплименты.

Сейчас все было по-другому, и я не смогла бы описать это словами – просто чувствовала. Мне был важен именно этот мужчина, с его безоговорочным погружением в свою работу, с его трепетным вниманием, с робким (и в то же время настойчивым) касанием губ.

Когда поцелуй прервался, Алекс крепко обнял меня, спрятав лицо в волосах. Так мы стояли, пока я не услышала тихое: «Спасибо».

– За что? – переспросила, немного отклонившись, чтобы видеть его глаза.

– За то, что не оттолкнула, – улыбнулся он. – Давай прогуляемся? А то мне все труднее сдерживаться с тобой наедине.

Я не очень поняла, что именно он хотел сдерживать, но отказываться от прогулки не стала. Мы не сговариваясь пошли в отдаленную часть академической территории, где находился небольшой парк. Сейчас здесь было на удивление пусто. Видимо в каникулы местный парк совсем не привлекал студентов, ведь за стенами академии столько всего интересного. Алекс развлекал меня забавными историями студенческой жизни. А я шла по едва протоптанным тропинкам и с удовольствием его слушала. Ноги сами куда-то вели, пока в какой-то момент мы не вышли к небольшому пруду. Место выглядело чрезвычайно живописно: на одном берегу росла осока, на другом ветвистая ива. Чуть поодаль от воды лежал большой валун, а рядом несколько камней поменьше. Аккуратная, но уже пожелтевшая поляна, огороженная березами и кустами бузины.