Везучий, подонок!..
Шрифт:
Вернувшись в комнату менеджеров, Генка вытер вспотевший лоб. Уже внимательней перелистал тетрадную россыпь таблиц, отчётов и графиков. Нашёл летучие пометки Субботина. Глаза стажёра заискрились, лицо покраснело от возбуждения. Казалось, Гена, похожий в эти минуты на эстрадного певца Губина, готовится к премьере песни. Закрыв тетрадь, сложив отчёты в стопочку, Рогачёв осознал: это же бомба! Достаточно было прочесть несколько фраз в докладной записке из папки с грифом «Строго секретно. Для служебного пользования», как становилось вполне очевидным: на кону проблема государственной важности. Если не планетарной. Молодёжь весьма неохотно суёт нос в чужие дела. Простая предосторожность. Но и таким затворникам, как Рогачёв, далёким от житейских реалий, была доступна фраза про дураков и дороги. Дураков у нас лечат, хотя и попусту, а вот дороги… донёсся неясный шум. Меня же могут
Быстрота принятия решений способна изменить ход событий. Профукал на старте, можешь всего лишиться. А он, Рогачёв, на старте. Стажёр лихорадочно размышлял, ожидая и боясь, что Субботин вот-вот появится, а плана для внедрения нет. Миллионы в валюте! Такое мимо рта не пропустишь. Патент не смогу продать, водопадом летели мысли, пресс-службам секрет открою. Как быть с Юрасиком? Да никак. Сам внедрил, сам пускай и расхлёбывает. «Иной раз посторонний ближе, чем ближний родственник-дурак, – уговаривал себя юный стажёр, заглушая упрёки совести. – Людей сближают дороги, которые мы выбираем. Разлучают случайности, досадные мелочи и отсутствие взаимности. Мир переменчив, он устроен так, чтобы не возгордились нищие духом, не слишком уверовали в себя… на что надеяться тварям божьим? В потёмках бредущим к пропасти… на себя?! Да ладно, какого хрена?!» Шум в комнате нарастал. Ещё мгновение, и тишина была в клочья растерзана.
Дверь зала для совещаний, облепленная лоскутами памятных записей, распахнулась, грохнула ручкой в стену, и в комнату ворвались трое мужчин, смуглую внешность которых никто в дальнейшем не смог припомнить. Китайцы, они ведь тоже все на одно лицо… а кавказцы? Пришельцы в синих комбинезонах и чёрных масках, размалёванных белым оскалом, вели себя резковато, но сдержанно.
Не встретив отпора, пришельцы воинственно рыкнули, подобно неандертальцам, поймавшим кроманьонцев, и замерли, помахивая дубинками, кастетами и цепями. Марина и Катя, придя в себя, разноголосо взвизгнули и затихли. Нина, пятясь, выбралась за дверь, и только Даша, забыв обо всём, смотрела на Рогачёва. Признаться, было на что взглянуть. Стажёр, как снежная лавина, от внешнего шума очнулся и ожил.
Зарычав, он прянул из-за стола, как барс, пнул стул ногой и встал в боевую стойку. Троица, переглянувшись, шажками взяла Рогачёва в клещи. Первому из гостей Генка провёл подсечку, которой наверняка поаплодировал бы тренер-самбист. Второй успел схлопотать локтевой удар в челюсть, но третий отменно врезал стажёру чем-то увесистым, дубинкой или кастетом. Глаза юноши закатились, он покачнулся и рухнул на пол. Стажёра подняли, бесцеремонно вырвали сумку из рук и потащили к дверям.
– На кой вам чёрт Рогачёв?! Он же первый день в офисе! Оставьте человека в покое! – кричала Даша. Лицо её побелело, на лбу и в подглазьях проступили красные пятна
Кто ожидал бы встретить сопротивление в столь хрупком создании? Но храбрость здесь ничего не решала. Женщины в план захвата, похоже, не были включены. Сбежав по офисной лестнице с узкими, казённого цвета перилами, интервенты втолкнули пленника в огромный джип, напоминавший опрокинутый набок мебельный шифоньер, запрыгнули сами и резко рванули с места. В тенистом переулке, заросшем акациями, жасмином и шиповником, пыль улеглась и всё стихло.
– Ещё и Даша влезла?! Какого лешего?! Вернут вам Генку, не плачьте… тоже мне, золото партии! Он не при делах. При любых «не при делах»! Кто они? Кто бы ни был! Ещё появятся, ад на земле устрою! – орал Субботин, крутясь на каблуках и даже не пытаясь себя обуздывать. – Вам папку искать не стоит, сам управлюсь. Ищите денег в общую кассу! И мамочек не тревожьте. Зовите охрану… кодовое слово «Бамбино». Позвоните в участок, попросите к телефону майора Нечаева. Доложите о происшествии. Никому из офиса не выходить! Пить кофе с булочкой, в форточки не выглядывать, на помощь не звать и с глупостями к прохожим не приставать. Все по местам!
Глава 5-я. Томный взгляд на вещи.
Среда, 23 марта 2008 г., 18.40.
Он уже знал, как поступит. Отправит за Генкой Миху и Ваху, хватит им прохлаждаться. Затем увидится с Доктором: скинет письмо на флешку, копию в сейф, и досконально так побеседует. От ментов толку не будет. Вместо розыска начнут копаться в бумагах. Охрана пусть поскачет, бандиты почешутся.
«Идиотская ситуация. Ну, взяли бы меня в подворотне, на кой им сдался стажёр? – терзал себя вопросами Вилька. – Ключи, письмо и папка Юрасика… навязали, затем украли стажёра – и что это, звенья одной цепи? В один день свалилось, за неделю не разгребёшь». Всю прожитую часть миллениума независимый риэлтор Субботин работал не столько для денег, сколько на репутацию, и кое-чего достиг. Пора и репутации немножко потрудиться!В офисе воцарилось унылое отчаяние, словно в раздевалке футболистов, упустивших выход в финал. Девочки, шурша между собой, без дела мыкались по углам. Сидевшая с прямой спиной строгая Даша, подняв глаза, спросила почти беззвучно:
– Папа, зачем горцы взяли Рогалика?
– Кого?! – изумился Субботин. Он был взъерошен, бледен и зол.
– Генку. Ты что, был кому-то должен?
– Всем, кому я должен, прощаю… расскажи-ка лучше, как съездила?
– Курган-Тюбе – тоскливое место. Но покопаться там стоило.
– Тюбетейку Тамерлана хочу. Привезла?
– В киоске купила, сейчас отдам.
«Неинтересно с тобой, ребёнок. Все закидоны мои пропускаешь мимо ушей, словно закладки в книжке», – подумал Субботин, немного, впрочем, растроганный. Но тюбетейку мерять не стал – так, сбоку полюбовался, признательно чмокнул Дашу, целясь в ресницы, и спрятал подарок в стол. Девушка вполголоса попрощалась, сославшись на срочную встречу, и обещала ужином накормить. После её ухода Субботин мгновенно сдал, стал выглядеть старше лет на десять. Но расслабляться было не время. В дверь коротко постучали: тук, тук-тук, тук-тук-тук. И снова тук.
Не дожидаясь отклика, вовнутрь добавилась пара плечистых парней, сразу же стало тесно. Нина, слегка покраснев, приветливо кивнула и ушла ставить кофе. Катя с Мариной вопросительно глянули на Субботина:
– Купить вам на вечер что-нибудь?
Бутылку водки, едва не вырвалось у Субботина. Но он пересилил себя, протянул девочкам пару крупных купюр:
– Сходите в «Сладкие пальчики». Возьмите мармеладу на всех. Ещё? Два пакета «арабики» в зёрнах. Создайте мне атмосферу! Зря, что ли, кофемолку купили?! На сдачу всем мороженого. Чур, мне фисташкового! Иначе дверь по возвращении не открою.
Владелицы сераля улыбнулись гостям, махнули ручкой султану и мигом исчезли. Миха и Ваха, охрана и крыша агентства «Антигуа», пожали Субботину руки, уселись в гостевые кресла и молча глянули на него, ожидая, пока он начнёт. Пришлось начать с беседы по телефону, прилежно опуская детали. В деталях постоянно возникала масса неясностей. Субботин молча злился на себя, а гости недоумённо переглядывались. Поразмыслив над услышанным, Миха спросил:
– Суббота, где накосячил? Дорогу кому перешёл? Сейчас решай, не тяни. Ты ж человек серьёзный. По мелочам не портачишь.
Скривившись, Вилька замычал, как от острой боли. Отрицательно мотнул головой:
– Если и накосячил, мне об этом неведомо.
– Сама невинность, мамой клянусь! Сдэлай, ара, томный вид, чтобы мы сразу отстали, э! – подкинул идею Ваха.
И смешал в дискуссии карты. Субботин замолчал, собираясь с мыслями. Искоса взглянул на окружающих – нет, про письмо и ключи рассказывать пока что без надобности. Потери могут оказаться важнее находок. Миха, по данным анкеты – Пташук Михаил Абрамович, моложавый, крепенький, как юный боровичок, на вид ему тридцать семь. Идёт по жизни, недоверчиво покачивая полысевшей макушкой, но вполне уверенно переставляет кривые и плотные ножки. Опасен, как тихая мина-растяжка. Нетороплив, спокоен и вдумчив, словно снайпер из голливудского боевика. Симпатизирует, не без взаимности, субботинской Нине, новому главбуху гарема. Субботин считал, что Миха лишь числится главой охранного предприятия. Все нити управления – в руках шаловливого и застенчивого Вахи, Вахтанга Мисаиловича Сванидзе, горбоносого, хищного, смуглолицего. На вид Вахтангу лет сорок. Просветы седины делают его похожим на Баниониса, известного актёра из Прибалтики. В горбоносом и гортанном исполнении. Если Миха всегда одет, как партизан на военных сборах: футболка-камуфляж, кожаный жилет с бесчисленным запасом карманов, фирменные чёрные джинсы с потёртыми берцами, то Ваха – сама элегантность! Как денди лондонский одет, фасонистый горец, невзирая на возраст, разгуливал в кроссовках Балансиага, как на пружинах. Туфли из крокодиловой кожи, бежевые брюки из тонкой верблюжьей шерсти… неотразим был Ваха, жгучий и острый, как халапеньо. Субботин не сомневался: в зависимости от обстоятельств Ваха мог выглядеть кем угодно, от мафиози до Джеймса Бонда.