Видессос осажден

XIII

На параде Маниакеса шел дождь. дождь шел накануне, и за день до этого тоже. Вероятно, дождь будет продолжаться всю следующую неделю.

Ему было все равно. Он вернулся в Видессос, город, до того, как начались осенние дожди, что означало, что путешествие было легким. Он приказал провести парад скорее потому, что думал, что городская толпа этого ожидает, чем потому, что у него было что показать. Единственным недостатком мирного возвращения западных земель было отсутствие захваченного осадного снаряжения, удрученных пленников в цепях и большинства других элементов, которые придавали процессии драматичность и на нее стоило посмотреть.

Без пленных и добычи Маниакес провел парад своих солдат. Без этих солдат он никогда не смог бы перенести войну в Макуран или защитить Видессос от макуранцев и кубратов. Они заслужили похвалу за победы, которые войдут в хроники как его.

Он думал, что дождь и относительно обычный характер парада, о котором он позаботился объявить заранее, сдержат толпу. Он не возражал против этого. Если бы вышли только преданные участники парада, рассуждал он, меньше людей, выстроившихся вдоль Миддл-стрит, были бы из тех, кто развлекался бы, освистывая его и выкрикивая непристойности в адрес Лисии.

Однако, глядя на то, как мужчины и женщины заполонили главную улицу столицы, он повернулся к Региосу и заметил: "Людей вышло больше, чем я ожидал. Должно быть, из-за колоннад - я забыл, как они позволяют людям оставаться сухими даже в сырую погоду ".

Гориос ответил не сразу. Как и Маниакес, он был занят тем, что махал людям, проезжая мимо. В отличие от Маниакеса, большинство его взмахов, казалось, были направлены на хорошеньких девушек в толпе; он не позволил разочарованию в Фосии надолго обескуражить себя. Наконец, он сказал: "Мой кузен, тебе лучше привыкнуть к этому: они все-таки решили, что ты им нравишься".

"Что? Чушь!" Воскликнул Маниакес. Он так привык быть объектом насмешек в городе Видессосе, что любая другая роль казалась неестественной.

"Ладно, не слушай меня", - спокойно сказал Гориос. "Ты Автократор; ты не обязан делать то, чего не хочешь. Но если вы не обращаете внимания на то, что происходит вокруг вас, вы находитесь в довольно плачевном состоянии, не так ли?"

Уязвленный этим, Маниакес прислушался повнимательнее. Из толпы донеслось несколько криков "Инцест!" и "еретик-васпураканер!" — и это несмотря на его ортодоксальность. Он всегда прислушивался к подобным крикам, Потому что он всегда прислушивался к ним, он всегда слышал их.

Теперь, однако, вместе с ними и, к его изумлению, почти заглушая их, раздались другие: "Маниакес!" "Ура восстановителю западных земель!" "Маниакес, завоеватель Кубрата и Макурана!" "Ты побеждаешь, Маниакес!" Он не слышал этого последнего с тех пор, как его провозгласили Автократором. Его выкрикивали во время приветствий как благочестивую надежду. Теперь он заслужил это по правде.

"Может быть, я действительно убедил их", - сказал он, скорее самому себе, чем Региосу. Он надеялся, что победа сделает это за него - надеялся, надеялся и еще раз надеялся. До прошедшего сезона предвыборной кампании он не одержал достаточно побед, чтобы подвергнуть теорию надлежащей проверке.

"Ты герой", - сказал Гориос с усмешкой. "Привыкай к этому". Ухмылка стала шире. "Я тоже". Мне это нравится."

"Могли быть судьбы и похуже", - признал Маниакес. "За последние несколько месяцев мы почти узнали о многих из них".

"Разве не так?" Сказал Гориос. "Но в конце концов это произошло правильно. Что ж, труппы мимов могут даже оставить вас в покое в этот День Середины зимы".

Маниакес обдумал это. Ему не понадобилось много времени. "Я ни на минуту в это не верю", - сказал он. "Труппы мимов никогда никого не оставляют в покое: для этого они и существуют. И если ты Автократор, ты должен сидеть на краю Амфитеатра и притворяться, что это смешно. В День Середины зимы для этого и существует Автократор." Через мгновение он добавил задумчивым, почти обнадеживающим голосом: "Хотя, может быть, в этом году они не будут кусаться так сильно". Он даже в это не верил, в глубине души. До Дня Середины зимы оставалось еще пару месяцев. К тому времени возобновившееся знакомство наверняка притупило бы уважение, которое городская толпа испытывала к нему сейчас.

Региос сказал: "В любом случае, наслаждайся этим, пока это длится". По тому, как он говорил, он тоже не думал, что это будет длиться бесконечно.

В толпе мужчина держал в одной руке маленького ребенка, другой указывал на него и кричал: "Маниакес!" — он назвал мальчика в честь Автократора.

"Отведите его домой и спрячьте от дождя, пока он не свалился с крупом", - крикнул Маниакес. Несколько женщин, находившихся поблизости, включая, судя по всему, мать младенца Маниакеса, громко и решительно выразили согласие с этим мнением.

Патриарх Агафий, ехавший на муле сразу за Маниакесом и Региосом, сказал: "Сегодня все с удовольствием чтут вас, ваше величество".

"Да. Сегодня", - сказал Маниакес. Но быть удостоенным чести было лучше, когда человека презирали; он не мог этого отрицать. Испытав и то, и другое, он мог сравнить их.

И его все еще презирали, то здесь, то там. С краю толпы священник крикнул: "Лед Скотоса все еще ждет тебя за твое распутство и пародию, которую ты превратил в брачный обет".

Маниакес оглянулся через плечо на Агафиоса. "Знаете ли вы, святейший сэр", - сказал он задумчивым тоном, - "насколько сильно мы нуждаемся в священниках, чтобы проповедовать против васпураканской ереси в городах и деревнях западных земель? Такой страстный парень, как этот, действительно пропадает даром в городе Видессосе, не так ли? Он добился бы гораздо большего успеха в таком месте, как, например, Патродотон ".

Агафий не был проницательным политиком, но он знал, что имел в виду Маниакес, делая подобное предложение. "Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, кто этот, э-э, бесстрашный дух, ваше величество, и перевести его в сферу, где, как вы справедливо заметили, его рвению можно было бы найти хорошее применение".

"Говоря о полезном использовании, ты получишь это из западных земель", - пробормотал Регориос своему кузену. "Теперь, когда мы их вернули, у вас есть целый ворох новых мест, куда можно сбросить синих мантий, которые действуют вам на нервы".

"Если ты думаешь, что это шутка, мой двоюродный брат, ты ошибаешься", - сказал Маниакес. "Если священники не хотят иметь дело с грешным мной в этом грешном городе, они могут - и они уйдут - куда-нибудь в тихое место, подальше от дороги, и посмотрим, как им это понравится".

В глазах Гориоса появился некий кровожадный блеск - или, может быть, это был просто дождь. "Ты должен послать действительно рьяных в Кубрат, посмотреть, смогут ли они обратить Этцилия и остальных кочевников. Если им это удастся, что ж, отлично. Если они этого не сделают, у господа с великим и благим умом будет несколько новых мучеников, и вы избавитесь от некоторых старых неприятностей ".

Он хотел, чтобы это услышал только Маниакес. Но тот говорил немного слишком громко, так что это также достигло ушей Агафиоса. Вселенский патриарх с упреком сказал: "Ваше высочество, не насмехайтесь над мученичеством. Подумайте о рассказе святого Квельдульфиоса Халога, который отдал свою жизнь в надежде, что его храбрый и славный конец вдохновит его народ на поклонение доброму богу ".