Виктор
Шрифт:
Дверь передо мной открылась. И я, не мешкая, ногой подло ударил отворившего её Зубастика прямо по его бубенцам. Он сразу же с тоненьким писком сложился пополам. А я отшвырнул его в сторону, влетел в комнату и в мгновение ока оценил обстановку.
Марк стоял чуть правее от меня, Костлявый удивлённо таращил глаза. А ещё один мужик сидел в углу на заляпанной кушетке. И он держал в руках ружейный обрез. Его–то я и выбрал первой целью. Быстро навёл револьвер на его лицо со здоровенным родимым пятном и нажал на спусковой крючок. Пуля с грохотом выпорхнула из дула и погрузилась
Следующий мой выстрел пришёлся в плечо Костлявого, который не успел отреагировать на моё лихое вторжение. Он дёрнулся от боли, выронил револьвер и хотел схватить его другой рукой.
Однако я грозно выпалил:
— Замри, падаль!
Он застыл, кусая губы от боли. По его руке густо текла кровь. А позади меня стонал Зубастик. Я отвёл руку назад и, почти не глядя, выстрелил. Пуля попала в висок мужика. Тот мучительно выгнулся, засучил ногами и издох. А я стремительно подошёл к столу, взял с него револьвер Костлявого и отправил его в карман.
Бандит уставился на меня испуганными глазами, нервно облизал губы и стал лихорадочно тараторить:
— Приятель, бери всё, что хочешь! Только не убивай!
— Где ты хранишь награбленное и деньги? — рыкнул я, не спуская с Костлявого жёсткого взгляда.
— В ящике под столом, — пролепетал тот, продемонстрировав чёрные, гнилые зубы.
— Марк, проверь, — приказал я некроманту и заметил блеснувший на шее бандита амулет. Хм… судя по рунам, он защищал своего владельца от ментального воздействия. Недешёвая штука.
Я многозначительно протянул свободную руку к амулету. И Костлявый сразу всё понял. Он поспешно снял через голову цепочку и с угодливой улыбкой вложил в мою ладонь цацку. Я небрежно убрал её в карман и покосился на Марка. А тот уже вытащил из–под стола небольшой металлический ящик, закрытый на замок.
Мне хватило одного только взгляда на бандита. И тот снова всё понял. Выпростал из кармана брюк ключ и быстро передал его некроманту. Марк взял ключ, ловко отпер замок и открыл крышку. Внутри ящика лежали две худосочные стопки денег, дешёвые золотые украшения, карманные часы и пара перстней. Негусто. Но что взять с главаря мелкой банды? И это — хлеб.
Костлявый меж тем шумно сглотнул и просипел:
— Берите, всё берите и уходите!
— Кто ещё знает, что вот этот пухлый парнишка спит с замужней дворянкой? — пасмурно спросил я, пока Марк торопливо распихивал по карманам добычу.
— Только Пятно знал! — поспешно выдохнул мужик и кивнул на труп своего подчинённого.
— Не лжёшь? — усомнился я, взглянув прямо в испуганные глаза бандита.
Сейчас можно было даже не использовать гипноз. Я и так видел, что Костлявый был так же честен, как верующая католичка на исповеди.
— Да чтоб мне сдохнуть если я лгу! — истово выпалил он.
— Может и сдохнешь… — многообещающе усмехнулся я и наставил револьвер на его лоб
— Нет! Нет! — заверещал бандит, брызжа слюной. — Не убивай! Иначе… иначе за меня будут мстить!
Мои люди… они…— Не смеши меня, Костлявый. Ты мелкая сошка. О тебе никто уже не вспомнит через четверть часа. Я прекрасно знаю, какие среди подобных тебе мразей царят законы. Так что… аривидерчи, — цинично закончил я и нажал на спусковой крючок.
Пуля насквозь прошила череп бандита. И тот безжизненной костлявой куклой остался полулежать на кресле с засаленными подлокотниками.
А я посмотрел на Марка, кивнул ему на дверь и многозначительно сказал:
— Там ещё четверо лежат… и они живые. Надеюсь, пока. А девчонку не трогай. Она ничего не видела.
— Я понял тебя, — хмуро бросил парень и вышел из помещения, глухо позвякивая украшениями и часами, перекочевавшими в его карманы.
— И давай там пошустрее! — громко сказал я, накинул капюшон и тоже покинул комнату.
В соседней конуре парня уже не оказалось. Так что я в одиночестве склонился над обдолбанной девчонкой и стал внимательно рассматривать её. На вид ей было лет двадцать. Кожа на ощупь оказалось нежной и её густо покрывали кровоподтёки. А на ладошках девчушки совсем не было мозолей. Хм, похоже, она не из местных. И что мне с ней делать дальше? Оставить её тут? Нет, совесть не позволит.
Я выпрямился и двумя выстрелами перебил цепь. А спустя миг и в соседней комнате раздались выстрелы.
Девчушка от такой «музыки» вяло моргнула и едва слышно прохрипела:
— Кто–то стреляет…
— Ага, это мой приятель… убирается, — хмыкнул я, взвалил её худенькое тело на плечо и присоединился к Марку.
Он к этому времени уже наградил каждого оглушённого бандита пулей в лоб, натянул платок на нижнюю часть своего лица и скрыл голову капюшоном.
Я удовлетворённо посмотрел на него и спросил:
— Ты же выведешь нас отсюда?
— Ага, — кивнул он и ткнул пальцем в сторону девчонки: — А что ты с ней хочешь сделать?
— Увидишь. А теперь веди меня, Ариадна, — приподнято проговорил я и выскользнул в коридор.
— Ариадна? — непонимающе повторил парень, который уверенно потопал впереди меня.
— Ну, была такая дама. Она вручила клубок… ой, да не важно! Всё равно в конце этой истории нет пира. А ты такие рассказы не любишь, — ехидно проговорил я и поправил безвольное тело девушки. Она снова впала в глубокое наркотическое забытьё.
— Да, истории без пира — дрянь, — согласился некромант, двигаясь по анфиладе подземных залов.
Местные без всякого интереса косились на нас, продолжая заниматься своими делами.
— Повезло, что о твоём секрете прознал только Костлявый, а не кто–то из банды «Фонарщиков». Вот с ними бы такой фокус не прокатил. Они друг за друга горой. А это — помойные крысы. Мы вообще большие молодцы. Сделали доброе дело. Теперь город может спать чуть спокойнее, а на лица детей вернутся улыбки.
— Угу.
— Но ты завязывай кувыркаться с той дамой. Рано или поздно её муж прознает о вашей интрижке. А жизнь, знаешь ли, и так коротка. Легко можно погибнуть в любой момент. Я намедни съел пирожок возле Центрального вокзала, так меня потом так полоскало — думал, концы отдам.