Викториада

– А я на домашнем аресте, - Зло произнесла она.
– Благодаря тебе, между прочим.

– Извини, - искренне произнес я.
– И спасибо, что меня спасла. А то я сейчас так бы и сидел бы в троллейбусе или на крыше кафе… или болтался на шланге там на небоскребе.

Взгляд девушки смягчился и она улыбнулась.

– Да, смешно получилось. Но это не я тебя спасла - это отец с ребятами.

– Ну, в любом случае, если бы не ты, меня бы тут не было.

Она совсем растаяла. Глазки ее засверкали озорными искорками, и в знак примирения она стукнула кулачком мне по плечу, которому уже изрядно досталось от ее бати.

– Но ты мне должен две стрелы… или три… уже сбилась.

– Если считать охраннику на входе и, ту, которую выпустила мне в лоб… - и, видя ее непонимание, добавил, - тому другому мне. То - пять.

Тут дверь открылась и комнату, пыхтя как паровоз, вошел Михалыч. Он тащил внушительную коробку, которая доверху была забита всякой всячиной компьютерного предназначения.

– Вот, выбирай сам.
– Он поставил огромную упаковку на стул.
– Я не знаю, что такое хулер процесса и дерьмопаста.

Я с сомнением посмотрел на разнообразие деталей, из которых, наверное, при желании, можно собрать еще пару компьютеров. Михалыч мой взгляд расценил по-своему.

– Даже не проси, больше не пойду.

– Не-не, все хорошо, - успокоил его я.
– Этого вполне достаточно.

Михалыч вытер пот со лба и, что-то бубня себе под нос, вышел из комнаты.

Катя проводила его взглядом и прыснула в ладошку. Сейчас она действительно была похожа на смешливую девчонку, которой покажи палец и она будет хихикать над этим целый день. Куда делась та воинственная фурия, которая крошила зомбаков в мелкую капусту - я не знаю.

В коробке нашелся и новенький кулер, и целая упаковка термопасты, и еще много всего интересного. Такую коробочку мне бы домой в мой мир - это обеспечило моё безбедное существование лет на пять. Замена вентилятора заняла пару минут. После чего «системный блок, зажужжав обновой, весело замигал на мониторе значками загрузки. Машинка, по меркам моего мира, была неплохой, но очень уж запущенной. Несколько аварийных отключений накопили такое количество системных ошибок, что я прямо чувствовал, как она ворочает своими закостеневшими мозгами, чтобы выдать своему новому пользователю хоть какую-то более или менее приличную работу. Пришлось чистить реестр. Дело это долгое, нудное и для оператора очень скучное. Пока комп, усердно мигая лампочками на передней панели, работал, я со скуки лазил по файлам. Меня сразу заинтересовала папка на рабочем столе, которая пафосно была названа «Боевой журнал подразделения». Без задней мысли, думая, что это какая-то электронная версия периодического издания, я влез в нее и завис на целый час. Уже и реестр давно почистился и окошком радостно сообщал мне об окончании работы, но я не мог оторвать взгляд от текста.

Это, по своей сути, был дневник подразделения, в котором отмечались все значимые события. Первая запись в нём была около десяти лет назад, а заканчивается примерно около года назад, наверное, тогда, когда компьютер вышел из строя. В нем методично, с точностью военных, записывалось все, что происходило, кто в этом участвовал и какой итог. Педантично записаны описи всего добытого и привезенного на объект.

Но более всего меня заинтересовал запись о сигнале. Около пяти лет назад, дежурный радист поймал сигнал на аварийной частоте военных. Суть сигнала, который передавался ежедневно в одно и то же время, говорил, что где-то, на секретной базе, находится лаборатория, которая занималась решением проблемы заражения. Но сигнал обрывался на моменте передачи координат лаборатории. Сколько ни искали, а посланы были около трех экспедиций, найти ее не удалось, причем, последняя группа, посланная где-то около года назад, не вернулась обратно, и судьба ее не известна. Я свернул папку и отодвинулся от монитора.

– Кать, а что ты знаешь о сигнале?

– О каком сигнале?
– Она вынырнула из своей книжки, но потом в глазах ее загорелось понимание.
– А… О нем все знают.
– Сказала она о сигнале, как о надоевшей всем сказке.

– А поподробнее?

Она отложила книгу и с видом отвечающего урок ученика забубнила.

– Каждый день в восемнадцать ноль-ноль, на аварийной частоте военных проходит голосовой сигнал. Сейчас… - Она задумалась, словно вспоминая стишок.
– Специальная биологическая лаборатория. Мною, старшим научным сотрудником. Там дальше фамилия какая-то шла, но я ее не помню. Удалось декодировать вирус поразивший планету. Биореактор загружен для синтеза антидота. Я заражен, если я не успею, то объект находится….
– Она замолчала.

– Где находится?

– А этого никто не знает. Искали. Но, сам понимаешь, секретный объект.

– Так может документы, какие, есть про него в комендатуре или еще где?

– Не считай нас дурнее себя. Конечно, искали и там, три группы посылали, одну потеряли. Короче, ничего не нашли и забросили этот сигнал. Папа говорит, смысла нет искать, он может быть за тысячи километров отсюда.

– Мне его надо послушать.

– Кого?

– Не кого, а что. Сигнал, что же еще.

– Зачем, я же тебе все рассказала?

– Хочу сам послушать, может вы чего упустили.

Я прямо чувствовал - вот для чего я тут оказался. Это мой путь. В конце концов, я же инженер. Может они, действительно, что-то упустили. Катя молчала.

– Ну что ты молчишь? Отведи меня туда, где вы слушаете этот сигнал.

– Я не могу?

– Почему?

– Потому, что нельзя. Потому, что на объекте есть три места строгой охраны: это «оружейка», это ГСМ и это радиорубка. Это все объекты повышенной важности для выживших. А вдруг ты диверсант и хочешь лишить нас связи.

– Связи с кем?

– С группами, которые на выезде. С миром, в конце концов.

От неожиданности я даже сел рядом с ней на диван.

– Ну, ты же сама сказала, что это сказка, и что ее все знают. Мне только послушать. Я тоже хочу знать эту сказку. Вдруг, я свежим взглядом что-то увижу - чего вы не замечали.

От волнения девушка вскочила и стала нервно ходить из угла в угол. Она так металась как львица в клетке пару минут, а потом остановилась напротив меня и сказала:

– Надо сказать папе, если он разрешит…

– Да хоть самому Папе Римскому, главное...
– Что главное, договорить я не успел, потому что в комнату, как предгрозовой ветер, ворвался Сергей Борисович.

– Что за шум, а драки нету… Или уже деремся?

Катя стояла всклоченная, будто, действительно, только что дралась, а я скромненько сидел на краю дивана и чувствовал себя, очередной раз, виновником всех бед.

– Пап, он хочет послушать сигнал.

Лицо прапорщика стало серьезным. И он с укором посмотрел на дочь.

– Я ему ничего не говорила.
– Она даже руками отгородилась от незаслуженного обвинения.

– Откуда знаешь?
– Он посмотрел на меня взглядом, которым окидывают допрашиваемого сотрудники НКВД, в старых фильмах. Такой… пронзительно пронизывающий и одновременно скучающе-отстраненный. Интересно у него такой взгляд от природы или этому где-то учат?

– В компьютере прочитал, пока чистил реестр.
– Я опять покраснел и опустил глаза. «Вот как я умудряюсь залезть в такие ситуации, это же просто талант какой-то».

– А кто тебе разрешил читать секретные документы? Твоя задача была какая? Починить компьютер. Кстати, починил?