Вишня и никотин

Женщина чувствовала себя неловко, поэтому не нашла себе места. Она остановилась в шаге от него, потирая руки:

– Милый, ты принимал лекарство?

– Лекарство, - произнес ядовитым голосом, не отрывая лица от ладоней. Он скрывает глаза.

Женщина откашлялась:

– Я имею в виду витамины.

– Витамины, - пустил смешок, тяжело вздохнув.

– Они не закончились у тебя?
– Нина осмотрелась, чтобы найти оранжевую баночку с белой этикеткой.
– Где ты их хранишь?

– Они еще есть, - бубнит Дилан, наконец, подняв лицо. Вытирает вспотевшие ладони об штаны, откашлявшись:

– Что ты здесь вообще забыла?
– щурит глаза, и Нина готовится к очередному замечанию со стороны парня.
– Ты должна пойти к мелкой. У неё явные проблемы, а вместо этого стоишь здесь.

Женщина вздыхает, смахивая с виска капельку пота:

– Она просто ребенок. Когда же она поймет, что нельзя себя так вести при гостях?
– этот диалог с самой собой злит. Нина качает головой:

– У неё просто болит горло.

Просто. У тебя все всегда просто.

Дилан закатывает глаза, когда женщина начинает открывать ящики. Парень терпеть не может, когда кто-то находится здесь, в его комнате, а эта особа еще и позволяет себе рыться в его вещах.

– Вот они, - Нина довольно улыбнулась, откопав в ящике баночку, и повернулась к Дилану, протягивая.
– Ты ведь не принимал сегодня, да?

– Нет, принимал, - отрицает.

– Ну, да. Конечно, - женщина открывает, высыпая две капсулы в свою ладонь.
– А тот концерт на кухне? Зачем стол пнул? Ведь и Томи попало.

Дилан не скрывает довольной ухмылки:

– А я смотрю, тебе он нравится, - яд. Голос - яд.

Нина протягивает капсулы, соглашаясь:

– Да, по крайней мере, в отличие от других ухажеров Зои, этот еще кажется приличным.

– Кажется, - ворчит Дилан, взяв капсулы, и кинул в рот. Нина начала оглядываться, чтобы найти кружку, чтобы парень мог запить, но тот уже проглотил, поднявшись, и выхватил баночку из рук женщины:

– На этом всё?

Нина явно нервничает, но выдавливает улыбку, кивая:

– Да, отдыхай, а я пока съезжу в магазин.

– В таком состоянии?
– что это? Притворная забота?

Женщина махнула рукой:

– Все в порядке, - вздыхает.
– Правда я до Джозефа не могу дозвониться… - проглатывает половину слов, уходя в свои мысли, и её лицо становится каким-то обеспокоенным.
– Ладно, увидимся, - быстро идет к двери, покидая комнату.

Дилан моргает, смотря куда-то в бок. Задумался. Подкидывает баночку, сунув руку в карман штанов, и ловит, бросая на кровать.

“У неё просто болит горло.

Она просто ребенок”.

Оттягивает нижнюю губу пальцами, щурясь. Смотрит в одну точку. Куда-то вниз.

“Черри, передай мне сахар”.

Отметины.

Ставит обе руки на талию, подняв голову. Смотрит в потолок.

“Ты ахуела? Будишь меня, стоишь и молчишь?”

“Увидимся, чувак”.

“Ты умеешь играть? Давай сыграем вместе”.

“О да, неплохо”, - Зои смотрит на Томи. Тот награждает её сладкой улыбкой.

“Черри забавная”.

Черри. Черри.

Да пошел ты, кусок дерьма.

***

Погода явно хочет добить меня, ибо глухой вой ветра за окном не предвещает ясного, теплого дня. Сижу в кресле, держа в руках гитару. В животе свою песню уже в какой раз пропел кит. Ерзаю на месте, понимая, что до жути голодная, но мысль о том, что придется покинуть комнату, не вдохновляет. Я должна быть уверена, что Томи нет дома, тогда, возможно, выйду.

Тошнит.

Выдыхаю, пытаясь отвлечься игрой на гитаре, но и та против меня. Не выходит. Я все время касаюсь не той струны, хотя хорошо выучила мелодию. Опускаю руки, хлопая ладонью по коленке. Пытаюсь набить ритм, но мысли не позволяют собраться.

Шторы распахнутого окна поднялись. Ветер начал их трепать, проникая в комнату.

Будет дождь. И, судя по всему, не слабый.

Надеюсь, Уна уже в своем укрытии.

Встаю с кресла, подходя к зеркалу. Медленно стягиваю с шеи платок, хмурясь.

Чертов ублюдок. Мне теперь ходить с этим?

Касаюсь пальцами синяков на коже. Урод. Отчего такое ужасное чувство, словно он пометил меня?

Стискиваю зубы. Руки заметно дрожат, но не от страха, а от злости, которая вдруг пробудилась во мне. Захотелось выбежать из комнаты, кинуться вниз, найти этого кретина и разбить его лицо, стереть эту приторную улыбочку, разодрать сальные кудри.

Вздыхаю, опуская руки.

Почему я дала слабину? Почему позволила кому-то так обойтись с собой?

Шум дождя за окном. Сильнее. Не расслабляет.

Смотрю себе в глаза, замечая, как они темнеют вместе с тем, как комната погружается в темноту.

Разбить ему лицо.

Да.

Почему бы и нет?

Сейчас. Прямо сейчас, когда здесь Зои. Чтобы она видела.

Или придушить её за то, что не следит за теми кобелями, которых приводит домой? Ведь, фактически, это произошло по её вине. Да.

Я прикончу её.

Смех за стеной.

Звонкий. Такой Зои. И он становится последней каплей.

Срываюсь с места, не понимая, с каких пор я стала такой эмоционально неуравновешенной. Я просто хочу сделать ей больно.

Чтобы ей было так же хреново, как и мне.

Как она смеет смеяться, когда это её вина.

Как она может быть счастливой, в то время как я чувствую, будто меня облили грязью?

Надо было сделать это еще утром. При маме, чтобы и та закричала на меня. Чтобы все кричали на меня. Чтобы всем было так же хреново, как и мне.

Черт, я даже не могу толком понять, на кого так злюсь.

На кого я держу зло?

Распахиваю дверь, выскакивая в коридор, и тут же сталкиваюсь с Диланом, который тут же обливает меня волной раздражения, но я игнорирую, нагло отталкивая его в сторону. Он что-то ворчит, но я не могу разобрать. Все сознание занято лишь одной целью.

Уничтожу. Я просто вас уничтожу.

Хватка.

Я не оборачиваюсь. Не трудно понять, кто это.

Пытаюсь вырвать руку. Хочу продолжить идти, но его ледяной голос обволакивает разум.