Вкус жизни
Шрифт:
Мы все стонем, словно у судьбы взаймы счастья просим, а четко определить для себя – прощать или прощаться – не умеем. И решительно сбросить оковы у нас не получается. Жалеем их или себя… Там, где всё зависит только от нас, женщин, мы горы способны свернуть. Но когда мы в паре, когда задействован мужчина, почему-то становимся непредсказуемо неуверенными, не в состоянии помочь себе... Пусть тоска прячется в углах квартиры, но это лучше, чем каждодневные обиды… Если мужчина слаб или, напротив, – превозносит сам себя, то «суду все ясно».
…А перед свадьбой такие прекрасные слова говорил! Врал, а я верила. Детдомовская душа хотела семьи. Бывало, по молодости так хотелось ему сказать: «Ты моя Вселенная, ты мое всё, я дышу тобой, живу тобой…», а он матом… на землю опускал.
Помню, дочке два года, сыну пять, свекровь ногу сломала, сестра ее полоумная на моих руках осталась, брат в прединфарктном состоянии, еще и бабуся их столетняя... У меня на работе ор… Все выдержала. Молодая была, и Дмитрий пил еще почти в меру, когда я рядом была… Потом я заболела, а он ни разу не пришел в больницу. Свободу почувствовав, куралесил. И позже я с ног сбивалась, совсем загибалась, но всему ладу давала.
…Послала я его в сквер с дочкой и старшим сыном погулять, чтобы не болтались под ногами, пока буду уборку в квартире делать. А у самой душа не на месте. Бросила я поломойку и к ним. Слышу рев на всю детскую площадку. Смотрю, Дима сует дочке огромный грузовик и требует с ним играть, а та от него шарахается. Ей он неинтересен, она боится его. А муж не понимает, что Катя – девочка и к тому же в ее характере созерцательность и длительное внимательное изучение объекта, а потом уже осторожные проявления деятельности. Довел ребенка до истерики. Я еле увела мужа с площадки. Стала говорить, мол, какой пример поведения мальчику подаешь, с детьми надо с подходом… Куда ему до понимания таких тонкостей. Он даже не хотел задумываться о таких мелочах. Он самый умный, он всегда прав. Диктовать ему вздумала, учить!
После нескольких неудачных попыток послать мужа гулять с детьми, пока я стираю или привожу квартиру в порядок, я пришла к выводу, что лучше уж пусть они играют дома на диване, чем портят нервы с горе-отцом. А он и рад. Быстро смекнул, что таким образом может удалиться или вовсе избавиться от ненавистного ему воспитательного процесса и тем самым стать свободным для своего «хобби».
– Может, он нарочно выставлял себя неумехой, чтобы ты от него отстала. Знала я таких типов, когда в родительском комитете работала. Им бы только увильнуть от забот да с дружками пива попить, – предположила Жанна.
– У меня ноги подкашивались к концу дня от усталости, а ему все до «фени». А тут еще эти бесконечные очереди. Но мужа не пошлешь в магазин, вернется без покупок, без денег и на бровях… Ради кого мы безропотно сжигаем себя дотла? Настигает ли таких мужей возмездие хотя бы на том свете?.. Бывало, расшвыряет, разбросает все со злом и никогда не уберет за собой. Знал, жена не потерпит беспорядка. В этом его отвага и ум проявлялись? И то сказать – чисто «мужское» поведение… Напортачить, перевернуть все с ног на голову… нет чтобы помочь, пожалеть. Кажется, Горький сказал, что жалость унижает. Да не унижает она… иногда нужно человеку сочувствие, ой как нужно.
– Жалость – не сочувствие, – строго сказала Лера.
– И с третьим… Шило на мыло поменяла. Думала, отдохну душой от второго. Ведь как говорят: переверни последнюю страницу первой главы, и ее конец станет началом следующей главы твоей жизни… И чего за него держалась, на что надеялась? А он верил, что ради семьи я буду до конца жизни терпеть его выходки, не предполагал, что может быть иначе. Он искренне не понимал, почему я развожусь с ним.
«О первом и третьем мужьях Лиля не хочет много говорить, а о втором вновь и вновь вспоминает. Не может выбросить его из головы. Значит, до сих пор любит», – поняла Лена.
– Мужчины физически сильнее нас, но это совсем не значит, что нравственнее. Я не осознавала этого, пока сама не попала в число таких же вот наказанных судьбой. Наверное, мужу приятно было сознавать, что
кто-то слабее, глупее, то бишь наивнее его. Хорошо, что у меня хватило ума не прописать второго на свою жилплощадь. Ладно, оставлю в стороне свои старые проблемы, новых хватает, – усмехнулась Рита. – Видно, как теперь говорят, карма моя такая – находить себе плохих мужей. Собственно, чему тут удивляться? Я была подготовлена к этому всей своей предыдущей детдомовской жизнью. А может, хорошие повсеместно перевелись и теперь их днем с огнем не отыскать?.. И все же мне выпало счастье любить, хоть и безответно, а это уже много, – добавила она с теплой, но грустной улыбкой.«Кого она имела в виду? Кто же он – этот ее мучительный и сладкий крест любви? Неужели Стас? А может, все-таки Антон?» – подумала Лена.
– Я бы отнесла твоего второго мужа к числу людей, не стоящих внимания. Он козу отпущения в тебе видел. (И тут без меня не обойдутся!) Тряс тебя, как ветер грушу, а ты только изгибалась, – вставила свое категоричное замечание Инна. – Только пыль умел пускать. Обласкан и свободен! Так сказать, и волки сыты, и овцы целы. Исправлять такого – пустой номер. Разве что под нажимом общественности. Опять не предусмотрела… Это тебе не научные статьи писать. Тут другие мозговые центры должны включаться. Ухлопала свою праведную жизнь на подонков, а оценить некому. Не много судьба отмерила тебе счастья. А ведь не сказать, что ты была неразборчива.
– Ну что ты за человек, в самом деле! Тебе про Фому, а ты про Ерему… Твердишь одно и то же, как заведенная. Сколько можно? Надоело! – раздраженно остановила ее Рита.
– Прости, с языка сорвалось, – неожиданно быстро отреагировала Инна и уставилась в окно.
«Как же Инна сейчас напоминает мужа моей подруги – Евгения. Тот тоже наговорит колкостей, гадостей, а потом извиняется с тем, чтобы тут же делать то же самое. А разве нельзя обойтись без оскорблений? Разве трудно говорить друг другу простые добрые слова? И всего-то надо чуть-чуть попридержать свой характер. А у другой подруги муж оскорбляет и не извиняется… А может, второй муж Риты кричал на нее, потому что на себя злился, на свое бессилие, на свою неспособность содержать семью. На жене вымещал обиду за свою несостоятельность. И такое мне приходилось наблюдать. Зря Рита в таком возрасте замуж пошла. Покоя искала. С мужчиной? Смех и только. А может, назло Стасу? – подумала Жанна. – Чудны твои дела, Господи!.. Вкладываем мы души в своих мальчиков, да не всегда из них золото получается. Гены ли виноваты, наши ли просчеты, мужья?»
«Что за невероятное создание наша Рита! Прошла через столько страданий и еще полна жизни. Сколько лет ей потребовалось на то, чтобы говорить о своей боли с какой-то мягкостью, со спокойной иронией и даже юмором? От нее исходит тепло и покой. Я бы так не смогла», – восхищенно подумала Лена.
– Почему ты такая красивая замуж сразу после развода не вышла? – в лоб спросила Риту Аня.
«Не люблю вторгаться в чужую личную жизнь… Ну если только человек сам захочет поделиться»,– заерзала Лена.
– Думаешь, много находится мужчин, способных терпеть рядом с собой чужого ребенка? – вопросом на вопрос ответила Рита. – Ну если только те, которые сами будут зависеть от тебя… А другие, даже если женщина прилично зарабатывает, начинают попрекать, мол, кормлю чужого… У них все я… я… мне… мне. Не желала я сыну такого «счастья». Замуж пошла, когда он женился.
– А мой третий муж, только начав болеть, стал чуть нежнее и добрее. Значит, были эти крупицы человеческого в нем где-то глубоко запрятаны. Не может же быть, что они зародились, только когда он стал рассыпаться. Только ближе мы друг другу почему-то не стали… Может, я перегорела? Почему он раньше не понимал простейшие вещи? Разве надо обязательно получить удар палкой, чтобы ее бояться? Почему до этого в нем была только грубая, безобразная, бессмысленная жестокость? Отчего не замечал доброго к себе отношения, не видел моей боли? А может, эта его нынешняя нежность, доброта и забота только проявление рефлекса, боязнь быть брошенным, оставленным больным и никому не нужным на произвол судьбы? Хотелось бы верить в первое.