Вкус жизни

Хотя процесс был сопряжен с целым рядом традиционных для нашей страны трудностей, Антон все обдумал, все предусмотрел и создал новый институт – свое любимое детище. К тому же увел с собой лучших молодых специалистов. «Враг был посрамлен», хотя и после «водворения на престол» от него не сразу отстали. Некоторые завистники не переставали бухтеть, шуршать по углам, мол, не без опоры на чей-то авторитет заполучил институт. Это был апофеоз – прекрасная кульминация уже следующего года! Еще бы, перед подобным фактом бледнели все предыдущие мечты. Ты представляешь степень шока завистников!.. Нет, непрост был Антон.

Все поняли – для Антона нет неподъемных дел. Он сможет претворить в жизнь любую стоящую идею. Его действия уже не называли творческим авантюризмом. Институт стал этому главным неоспоримым доказательством. А он, оснащая лаборатории самым современным оборудованием, неустанно повторял запомнившиеся со студенчества слова любимого профессора о том, что «наука вся прикладная, только результаты одной теории сразу находят применение, а другой – через десятилетия, а то и столетия».

И многим пришлось под него подстраиваться. Но льстецов и подпевал он удалил от себя из чувства гадливости и отвращения. И мне советовал осторожно, но целенаправленно избавляться от нежелательных знакомств. Наотрез отказался от наушничества, которое процветало в годы, совпавшие с началом его самостоятельной работы. Поняв это, интриганы сами стремглав разбежались в поисках подходящих мест.

– А повезло ему, потому что его идеи на тот момент совпадали с духом и требованием времени. Собственно, он тогда даже перерос свое время, – добавила Жанна глубокомысленно. – Точнее, опередил.

– Тесно было Антону в старом НИИ. Ему все время надо было пробовать что-то новое, что априори привело бы к открытию. И он создал прорывную технологию в своей области исследования.

– Инстинкт созидателя приобрел в нем масштабы творческой страсти, – пошутила Инна. – Просто попал в струю, – добавила она, лишь бы поперечить. – Меня всегда удивляла в нем «поразительная адекватность желаний и возможностей, тождество усилий и результатов».

– Чем ты станешь жить, если нечему и некому будет противостоять и противоречить? – весело спросила Галя.

Инна не обиделась, даже рассмеялась.

– Институт Антона стал прибежищем опальных молодых ученых с ультрасовременными идеями, пытающихся сохранить свою индивидуальность. Именно из-за новизны идей привлекал он их в свой институт. Шутил: «Не зарывай талант, данный Богом. Он возложил на тебя священный долг. От тебя только требуется талант усердия. Главная радость – сознавать, что работаешь, принося максимальную пользу. Мы живем не просто так, у каждого свое предназначение».

Каждого обиженного привечал, настаивая на обязательном продолжении начатых им изысканий. Я бы даже сказала, настоятельно требовал этого. По своей воле, безоговорочно доверившись Антону, рванулись к нему и университетские ребята, хотя им работалось там совсем неплохо. Но, видно, на то время с Антоном никто не мог сравниться. Талантливый руководитель, рачительный, образцовый хозяин в лучшем смысле этого слова. Все заботило его: и люди, и идеи. Власть не растлила его. Вот поэтому собрал мощный научный и интеллектуальный состав молодых сотрудников.

– Как тут не найти сотоварищей-единомышленников! По большому счету за сфинксом прятаться удобней. К тому же Антон умел устранять врагов и помогать молодым. А почему бы и нет, если это тебе ничего не стоит. Мудрый царедворец и одновременно в душе бескорыстный мальчишка, – съязвила Инна.

«Ну не может Инна не добавить ложки дегтя, даже расхваливая человека», – удивилась Жанна.

«Теперь на Рите отводит душу, голубка моя сизокрылая, судьбой-злодейкой подстреленная. В иронии за Инной никому не угнаться», – всем существом ощущая несправедливость ее слов, тем не менее с теплой грустью думает о подруге Лена.

– Денег и власти всегда мало, – продекларировала Инна. – Сразу вспоминается «Сказка о рыбаке и рыбке».

– Не сравнивай. Старуха была глупой и самодовольной, – сердито возразила Мила. – Власть – штука жестокая. Мой брат сам ушел из обкома в директора завода. Понял, что слишком тяжел для него этот хомут. Он был честным и слишком ответственным.

– Не часто такое случается, – заметила Лера.

– Некоторые до сих пор не могут простить этому любимчику богов ни таланта, ни красоты, ни того, что ему позволено быть счастливым, – проехалась Лиля непонятно в чей адрес, но с явным намерением быть услышанной.

– …Дефицитом талантливых кадров институт не страдал.

– …А еще он утверждал, что главным поощрением для ученых служит внедрение их разработок и технологических новинок. Наука должна быть востребована в своей стране, иначе наши изобретения быстро подхватят на Западе и нам придется платить за свои же изобретения, как не раз уже случалось.

– Истины прописные, но если бы они выполнялись… – сказала Жанна.

– У Антона они выполнялись.

– Кто бы сомневался! – перебила Инну Рита. – Тут я целиком и полностью согласна с тобой и подписываюсь под каждым твоим словом.

– …А мне говорил: «Надо видеть любую проблему под разными углами зрения. Нельзя скоропалительно реагировать даже на, казалось бы, сиюминутную ситуацию. Ссориться с людьми, прессовать их нельзя. На этом пути люди не прощают ошибок... Вот и ищу подходы. Стоит чуть-чуть оступиться, сделать неверный шаг – и ты у них под колпаком. Мне это нужно?»

– Разве ты, Инна, не согласишься со мной, что Антон классный наставник? Я не знаю ему равных. Со свойственным ему великодушием он считает, что главный его вклад в науку – помощь начинающим. Для меня Антон – воплощение здравого смысла и прагматизма. Доказал, что он не только яркая, но и сильная личность. Всегда принимал зрелые решения. Помню, как своим властным распоряжением увеличил финансирование нового технологического проекта, и никто не пикнул. Если Антон утверждал, то его слово являлось главным аргументом в решении любого вопроса.

– Рисковать, то рисковал, но из бюджета не выходил, знал край. Осторожный, бдительный был.

– Восстанавливая в правах уволенных, не делал никакого различия между своими однокурсниками и взятыми со стороны. В прошлом году инфаркт перенес – болезнь неравнодушных людей. Крепко отпечаталась история его карьеры в моей, я бы сказала, излишне эмоциональной памяти. Не могу отделаться от мысли, что я, хотя немного и робела перед ним, но все же постоянно пыталась подражать ему. Перенимала его манеру общения. Конечно, и близко не видела себя рядом с такой значительной фигурой. А он шутил: «Избавь меня бог от подражателей, но не от последователей», – объясняла Рита Жанне.

– Эти слова крепко отдают самолюбованием. Тебе не кажется? А ты у нас всегда упорно держалась в тени. В его тени… Может быть, еще и млела в его присутствии?.. «Какого масштаба человек! Чем крупнее личность, тем он скромнее и проще», – в голосе Инны опять зазвучала ирония. – Чем благороднее металл, из которого сделана чеканка, тем…

– Может, хватит?.. Не заводись… – остановила ее Лена.

«Не пора ли закончить эту «содержательную» беседу? Как бы она не переросла в ссору», – обеспокоилась Кира, почувствовав непонятное напряжение, возникшее между рассказчицами.