Владычица ветров
Шрифт:
– Да! Две дочери было у капитана королевской гвардии Светара Нараду. Когда меньшая появлялась на свет, я принимал роды у ее матери, потому как сам Нараду в тот момент был мертв, а Лейоле нужна была помощь. Она с трудом пережила его гибель.
На эмоции ведьм Шелтон плевал. Его интересовало имя той, кого следовало убить. Казалось, убей он ведьм, принца и все станет проще, легче. Но пока совершенно не мог представить, как будет жить дальше... И становилось холодно и немного страшно от догадки, что после этого жить он вовсе не будет...
– Светар служил царю Хьяну, здравствующему и поныне. Я служил Светару. Волей судьбы нас занесло на охоту в Ярый чертог - так лес назывался. Хьян был молод и его ни капли не смущал тот факт, что в чертоге обитала нечисть, как говаривали простолюдины. Мы следовали за ним, гнали лис. Псы искали след. Но Хьяну (ему всего то было около 21) всегда казалось мало того, что есть. Он стремился первым загнать дичь. И когда подстрелил лису, не остановился - поскакал дальше, оставив свиту позади. Мы не поспевали за ним. Хьян почти догнал лань, когда его лошадь подвернула
– монах скопировал движения змеи, показывая на примере собственной руки, а Шелтон все думал, откуда ему знать, ведь он, судя по началу рассказа, остался где-то далеко, еще не доехал вместе со своим капитаном.
– И укусила прямо в щеку.
Убийца подавил смешок. Сказка старика напоминала детскую байку. Впрочем, его проняло рассказом, и он уселся удобнее, внимательно слушая монаха, точно также как и пятнадцать лет назад, когда он был еще юнцом и только пришел в клан теней.
– Хьян чувствовал, как яд проникает в его тело и, как щека опухает и жжет изнутри. Вот тут мы подъехали. Собаки бегали вокруг, светские львы понятия не имели, что делать. Воцарилась суматоха. Светар первым делом хотел убить змею. Но когда он прицелился, тонкая женская рука остановила его, перехватив запястье. Собаки смолкли, увидев ее. Темноволосая Лейола - хозяйка леса, красивая, неземная, она отобрала нож у Светара. Кобра склонилась перед ней. Они говорили о чем-то неведомом, а затем змея уползла, оставляя это место. Даже люди расступились перед Лейолой.
– Не бойся смерти!
– сказала она Хьяну.
– Не бойся ее, пока я рядом.
Лейола сделала небольшой надрез и высосала яд, очистив кровь царя. Но она не знала кого спасает. Хьян хорошенько запомнил ее слова и понял, что женщина, которой уступает дорогу священная змея, послана ему высшими силами. Потому он не дал ей уйти. Не рассчитывая на действие уговоров, он просто приказал схватить девушку. Светар стоял к ней ближе и именно он вез ведающую до самого замка. Удивительно, но она тогда не сопротивлялась. А Хьян уже планировал жить вечно. Ведающую охраняли, как зеницу ока. Не выпускали из темницы. Какое-то время она действительно помогала Хьяну, и ему удалось установить мир и благополучие в стране. Один год Лейола была совестью и честью царя. Но потом все изменилось, и Хьян зашел слишком далеко: он требовал смертей. Хотел, чтобы его личная ведьма обрушила кару на всех несогласных. Только были среди них и совершенно честные и праведные люди, просто не согласные с поборами царя. Хьян планировал военный поход и собирал деньги. Многие города и роды не могли отдавать больше. Главы аристократических семей доложили о том. Хьян гневился. Потребовал сыновей каждого рода, собирался забрать силой всех. Гвардейцы ступили на наши земли и убивали всех, кто оказывал сопротивление. А потом царь решил вообще избавиться от мешающих ему, и потребовал, чтобы Лейола наслала на них болезни или смерть. Он итак всех держал в страхе. Теперь хотел от нее явных проявлений колдовства. Смертоносного, как он полагал. Она ответила, что может лишь беречь жизнь и отнимать боль... Ведь создана удерживать равновесие, а не нарушать его. На что он ответил, что тогда ей стоит поддержать собственную жизнь, иначе умрет от рук его воинов. С того разговора в замке начались проблемы. Вода в бокале царя постоянно оказывалась порченой, вонючей, несмотря на то, что наливали ее из чистого кувшина, а везли от родника. Куры несли обычные яйца, но приготовленные они оказывались тухлыми. Рыба портилась на тарелке, как только ее подносили царю. Была ли в том вина ведающей - вряд ли... Но очень быстро Лейола стала угрозой. Хьян отдал приказ "научить" ведьму разуму. Убить он ее не мог, так как слух о ведьме прошел по всей стране, и ей приписывали силу и мощь царя.
На самом деле Лейола могла освободиться и уйти, а все те проказы с рыбой, водой и яйцами даже не ее рук дело. Сейчас я знаю это. Но до сих пор не могу понять, почему она не сделала и шага на пути к свободе. Нас со Светаром послали подавить ее упертый нрав. Только капитан не поднял бы и руки на нее. Он, конечно, притворялся долго и уверено, мол, четко исполняет приказы. Я один из немногих, кто был в курсе, насколько ему осточертело терпеть короля. Некоторые из наших ребят разделяли его мнение, и точно также помалкивали. Когда-то терпение должно было лопнуть. Я присматривал за дверями и коридором, когда он вошел в темницу. Своим собственным ножом он обрезал волосы ведающей, и приказал переодеться, бросив форму одного из наших гарнизонных. Двое охранников, бывших на нашей стороне, уже несли изуродованный труп женщины - девицы с улицы. Ее пытали и случайно прикончили гвардейцы. Лицо было настолько изуродовано, что распознать в ней ту, кем она раньше являлась никто не смог бы.
– Мартис выведет тебя, даст лошадь. Скачи как можно дальше отсюда. Лучше всего отправляйся в соседнее государство и затеряйся там, чтобы тебя не нашли!
– приказывал мой капитан женщине.
– Ты ведь знаешь, что поплатишься головой за это?
– спросила она.
Светар уже несколько месяцев к тому моменту присоединился к бунтовщикам, желавшим свергнуть Хьяна. Так или иначе ему грозила смерть. Зато без ведьмы власть царя ослабла бы и революция возымела успех.
Лейола положила ладонь на его лицо.
– Не обязательно торопиться умирать!
– сказала
– Ты еще не успел пожить.
Я слышал те слова настолько отчетливо! А капитана они, кажется, ошарашили.
Лейола быстро связала из пряди своих остриженных волос веревочку и обвязала ее вокруг пуговицы на мундире Светара. Я бы многое отдал за такой амулет.
– До встречи, капитан!
– попрощалась Лейола.
– Прощай!
– ответил ей Нараду. Он не рассчитывал на вторую встречу.
После того, как я вывел Лейолу из тюрьмы, в ее камере вспыхнул огонь. Стражники суетились, таскали ведра. Капитан орал на всех благим матом, кричал, что всех отдаст под трибунал! В общем, легенда о внезапном самосожжении ведьмы была готова, мол после избиения и надругательств ведьма призвала силу огня и предпочла погибнуть так, нежели оставаться взаперти и подчиняться воле тирана.
Мы же с Лейолой преодолели мили окраинами. Путь был чист. Лошади не уставали. Я проводил ее до границы и вернулся обратно.
Хьян не мог спустить с рук смерть своей ведьмы. А тут еще и кто-то из солдат сдал нас с потрохами. В качестве наглядного примера его власти над жизнями людей, Хьян приказал взять Светара, пытать на площади и четвертовать за предательство. Меня тоже ждала кара. Нараду, даже будучи в темнице, находил во всей этой ситуации положительную сторону. Он говорил, что кто-то должен был пожертвовать собой, чтобы народ восстал. Каждой революции нужен пример, жертва и идейный вдохновитель. Я был вдохновителем...
Шелтона такое признание шокировало. Вот это было неожиданным поворотом сюжета.
– Да, - кивал Мартис, опережая вопросы.
– Я был зачинщиком, потому и пошел служить туда, где мог больше разузнать о своем враге. Слугу капитана и оруженосца никто бы не заподозрил в лидерстве революционной группы. Мои люди готовились к восстанию. В день нашей казни они должны были захватить площадь, перебить охрану и стрелков на стенах, подменить их собой, потом освободить нас. Я лично собирался всадить нож в сердце Хьяна за гибель семи древних родов, и за тысячи крестьянских смертей. По его приказу сожгли девять деревень, принадлежавших нашим семьям, еще когда он только восходил на престол после смерти своего отца. Повышенные налоги привели к голоду тех, кто остался цел. Я видел, как пухли и умирали дети в селеньях, принадлежавших моему роду. Я не мог смотреть в глаза тем, кого присягал защищать во время обряда совершеннолетия. Вот и пошел в слуги к капитану.
– Почему ты сам не предложил ведьме перейти на вашу сторону?
– не понимал Шелтон.
– Я предлагал. Еще до того, как Светар решил отпустить ее. Она так же, как и Хьяну, дала мне понять, что не собирается вмешиваться в людские разборки. "Если я приму чью-то сторону, станет лишь хуже" - Сказала она мне тогда.
– Нараду в курсе был кто ты?
– решил спросить убийца. Его, как и любого другого мужчину, интересовали: политика, война, деньги и предатели.
– Нет. Он так и не узнал этого до самой смерти. А Лейола знала все. Молчала. Думаю, и каков Хьян она тоже знала. У нее была какая-то цель, потому-то она и позволила заточить себя. Я долго не понимал ее мотивов.
– Мартис остановил взгляд на бокале.
– Когда нас вывели на площадь, и подняли на помост, стали привязывать под рев толпы, бездумной и глупой, которую мы пытались защитить, я дрогнул. Глядя на палачей, на сумасшедшую радость в глазах детей и взрослых, я не видел ни сочувствия, ни праведного гнева. Хуже того - я не видел ни одного знакомого лица. Тех парней, которые помогали мне устраивать налеты на обозы с отнятым у нашего народа, которые смело подрывали планы Хьяна по истреблению городов, вызволяли заключенных и шпионили, не было. Никого из них не было. А двое старшин после меня были. Они стояли и спокойно за всем наблюдали. Даже улыбались, когда палач дробил кости моих ног и я кричал. Тогда я подумал: мне конец! Я бездарный и отвратительный лидер, если прозевал предательство, произошедшее под моим носом. Я не достаточно мотивировал своих людей. К тому же, я был виноват перед Светаром. Это я втянул его в эту историю... Оборачиваясь, я проникся к нему еще большим уважением. Капитан ни разу не вскрикнул. Его истязали, а он молчал, стиснул зубы и молчал. Мы оба сдохли бы, если бы сама природа и боги не вмешались. Над площадью сгустились серо-фиолетовые тучи, засверкали молнии. Одна ударила в стену, где стояли стражники. Палачи отвлеклись. Люди дрогнули и разбежались в панике. Воины, прикрывавшие путь толпы к эшафоту, растерялись. Хьян следил за казнью из смотрового окна башни, и увиденное настолько его заинтересовало, что он выбежал на площадь с огромной свитой телохранителей. К площади приближались стаи зверей: волки, медведи, олени и нечто такое, чего никто не видел. Ядовитые змеи нападали на стражей и палачей, не убивая, а только грозя укусить. Все замерли. Неумолимая тоже остановилась, не добравшись до нас. Как бы я ни крутил головой, но не мог рассмотреть самого главного - ведьму. Я знал, что это она пришла.
– Ты!
– кричал Хьян. Он-то ее видел.
– Ты умрешь!
– Нет!
– единственное, что смог осилить Светар. Позже, когда я вспоминал все это я пришел к выводу, что Нараду никогда бы не позволил причинить ведающей боль. Он ведь тайком приходил к ней просто поговорить или взглянуть на нее.
Царь отдал приказ пристрелить Лейолу. В нее полетели стрелы. И ни одна не достигла ее тела. Сильный ветер вырвался, будто из-под земли, и подбросил стрелы вверх. В то же время, я увидел крыс, разгрызавших мои веревки. Светара освобождали так же. Но мы не смогли бы уйти, после пыток. Лейола, в отличие от нас - двух глупых мужчин, все предусмотрела. Для нас была готова повозка из сухих веток и листьев, которую вели олени. А укладывали нас на нее медведи. Один косолапый меня, правда, уронил, пока донес до повозки. Но я не жаловался - зато жив.