Власть книжного червя. Том 3

Выслушав моё первое условие, сначала Фердинанд, а затем и Экхарт с Карстедом медленно кивнули. Судя по всему, они посчитали это разумным. Лишь Дамуэль вёл себя отстранённо. Полагаю, его больше заботило не содержание нашего разговора, а то, будет ли он наказан.

— Во-вторых, я собираюсь ограничиться фракцией, к которой принадлежу. Я не намерена помогать увеличить магическую силу тем, кто выступает против меня.

Изначально я была простолюдинкой, которой лишь благодаря магической силе позволили стать священницей-ученицей, а затем и приняли как приёмную дочь герцога. Независимо от того, что обо мне подумают, я хотела сохранить преимущество в магической силе на своей стороне. К тому же я понимала, что увеличивать магическую силу потенциальных врагов небезопасно.

— Если ограничиться только теми, кто принадлежит к фракции Флоренции, то разве это не поможет дестабилизировать фракцию Георгины? — продолжила я. — А учитывая, что приёмный отец намерен сделать Вильфрида следующим аубом, будет хорошо показать, что мой брат придерживается нашей фракции.

Независимо от того, как сильно сторонники Георгины желают втянуть моего брата в свои дела, если от Вильфрида и герцога последует заявление, что Вильфрид принадлежит к фракции Флоренции и никак не связан с фракцией Георгины, то все тревожные слухи постепенно исчезнут. Сейчас из-за отсутствия у Вильфрида должного образования существовала опасность, что он может допустить какую-либо серьёзную ошибку. Поэтому требовалось заставить его неукоснительно следовать всем указаниям родителей.

— В таком случае, разве ты не получишь полный контроль над выбором тех, кого обучать методу сжатия? — спросил Фердинанд. — Мне будет очень тревожно, если я оставлю настолько важный вопрос на твоё усмотрение.

— Поскольку мне всё ещё сложно ориентироваться в связях между дворянами, я думаю точно так же.

Я до сих пор никак не могла разобраться, кто есть кто, и в каких связях находится. Конечно, я запомнила имена дворян, которые состоят со мной в родстве, а также составила чёрный список людей на основе писем бывшего главы храма. Вот только ни одна из групп не монолитна, и мнения отдельных людей могли меняться в зависимости от той выгоды, что они ожидали получить. Поэтому я не хотела оказаться в положении, когда мне самой придётся решать, заслуживает ли очередной дворянин доверия или нет.

— Поэтому я предлагаю, чтобы претендентам требовалось одобрение шести человек. Герцога и герцогини, поскольку они обладают наивысшей властью в Эренфесте. Вашего, господин Фердинанд, поскольку вы можете выносить справедливые суждения, не поддаваясь влиянию эмоций, и обладаете обширными знаниями. Отца, командующего рыцарским орденом, и мамы, фактически являющейся главой фракции Флоренции. И, наконец, моего, так как знания о методе буду распространять я.

Не считая меня, всех остальных можно назвать моими опекунами. Если кто-то сможет получить одобрение от них всех, то это существенно снизит вероятность, что такой дворянин позже превратится в моего врага. Таким образом я стремилась подстраховаться.

— Людей неожиданно много, — усмехнулся Фердинанд. — Разве разрешения герцога и герцогини недостаточно?

— Учитывая полезность для дворян метода сжатия магической силы, я считаю, что какую бы фракцию не поддержал Вильфрид, приёмный отец может отдать приоритет своим отцовским чувствам и свободно раздавать информацию. Точно также, материнская привязанность госпожи Флоренции может не позволить ей мыслить здраво, если Вильфрид попросит её.

Услышав мой ответ, Карстед нахмурился и, подбирая слова, спросил:

— Розмайн… ты хочешь сказать, что не доверяешь герцогской чете?

— Я доверяю им… И всё же считаю, что как родители они поставят превыше всего интересы своих детей. Как мои… Как мои папа и мама.

Наверное потому, что Фердинанд раньше встречался с моими настоящими родителями, он, как мне показалось, сразу понял, что я имела в виду. Он, видимо, вспомнил прошлое, поскольку на его лице проявились горечь и сомнение.

— Ты делаешь предположения, основываясь на чувствах своих родителей? Должен сообщить тебе, что в благородном обществе всё иначе.

— Иначе или нет, но когда дело доходит до чувств родителей, у каждого свои мысли на этот счёт.

Моё мнение основывалось на памяти о родителях из прошлой жизни, когда я ещё была Урано, и родителях-простолюдинах, которые вступились за меня даже перед дворянами, желая защитить.

— Кроме того, — продолжила я, — как бы тщательно мы не выбирали людей, все усилия окажутся бессмысленны, если метод сжатия просочится в другие герцогства, верно? Я бы хотела связать магическим договором тех, кому мы раскроем метод, чтобы они не могли передать его другим. Но существуют ли магические договоры, которые действуют не только на Эренфест, но и на всю страну?

— Существуют, но они ужасно дороги, — ответил Фердинанд.

И это сказал человек, который называл большую золотую монету мелочью? Насколько же тогда они дороги? Честно говоря, я боялась спрашивать цену. Вот только без такого договора для нас невозможно увеличить магическую силу одного только Эренфеста.

— Что важнее, деньги или метод сжатия? Я хочу сохранить этот метод только для Эренфеста. Если вы не готовы заплатить за магический договор, то вам следует сдаться.

— Я понимаю, — ответил Фердинанд, хмурясь. Затем, видимо, оценив возможные затраты, он медленно кивнул. — Конечно, на это стоит потратить часть бюджета Эренфеста.

— Главный священник, возможно ли связать человека магией договора так, чтобы он не мог учить родителей, братьев и сестёр?

— Конечно, ведь договор заключается с конкретным человеком. Но почему ты спрашиваешь?

— Главная причина в том, что я не хочу, чтобы метод распространяли без разрешения. В прошлом вы говорили мне, что сжатие магической силы опасно, и что в дворянской академии во время обучения присутствует несколько учителей. Но при этом, даже несмотря на тщательную подготовку, происходят несчастные случаи…

Детям редко удаётся сжать магическую силу по-своему. Я до сих пор не забыла, как Фердинанд спросил меня: «Почему ты до сих пор жива? — а потому не хотела распространять что-то настолько опасное без каких-либо ограничений.

— Этот метод сжатия магической силы настолько эффективен, что позволил мне пройти путь от священницы-ученицы до приёмной дочери герцога. Я не могу исключить, что в отчаянной попытке избежать отправки детей в храм, некоторые родители попытаются заставить сжимать магическую силу тех, у кого её недостаёт.

В благородном обществе принято, что детей, чей уровень магической силы не соответствует их дому, отдают в приёмные семьи с более низким статусом или же помещают в храм.

Если родители, желающие, чтобы их дети избежали такой участи, заставят тех использовать мой метод сжатия, это, скорее всего, приведёт к большой смертности детей до крещения.

— Дети до крещения не считаются людьми, — ответил Фердинанд.

— Только с точки зрения общества. Независимо от того, признаёт ли герцогство их людьми или нет, они — живые. Так что я не хочу подвергать детей такому риску, даже если в обществе он считается допустимым. Мне не нравится подобное отношение. Для меня оно абсолютно неприемлемо.