Власть книжного червя. Том 4

Если пойти к ней самой не было возможно, я могла просто послать своих вассалов. У меня не было намерения возвращаться домой, пока не будет обеспечена безопасность Филины, особенно теперь, когда я увидела к ней отношение Йонасары. Дамуэль и Джудит исполняли роль охранников для Хартмута и Лизелетты; когда дело доходит до проблем, связанных с деньгами, чем больше свидетелей, тем лучше.

Вскоре после того, как они все вышли из гостиной, мы услышали громкий хлопающий звук и крик, донесшийся откуда-то из глубины дома. Я инстинктивно хотела вскочить со своего места, но Фердинанд протянул руку под столом, останавливая меня. Тем временем Ангелика и Экхарт выхватили оружие и заняли оборонительные позиции.

Однако за этим не последовало ничего, кроме тишины. Отсутствие каких-либо сообщений или вернувшихся людей, заставило меня почувствовать себя и вправду больной.

— Мои извинения. Я пойду проверю, как они, — сказал Кашик. Однако, как только он двинулся, чтобы покинуть гостиную, раздался резкий голос Дамуэля: — С дороги!

— Филина! — Воскликнула я.

Дамуэль вошел в комнату с Филиной, завернутой в его плащ. На её лице была болезненного вида отметина, а ярко-зеленые глаза были влажны от слез. За ними стояли Лизелетта и маленький мальчик лет пяти, с которым судя по виду явно плохо обращались.

— Филина, что произошло? — Потребовала я ответа.

Она ошеломленно посмотрела в мою сторону, затем её глаза распахнулись, как будто она внезапно вернулась к реальности.

— Леди Розмайн, пожалуйста, спасите моего брата. Спасите Конрада, — выдохнула она.

Филина объяснила, что Йонасара постоянно дурно обращалась с Конрадом, и что она забрала жизненно необходимый магический инструмент — тот, который выдается всем благородным детям, который вытягивает и хранит их ману в фей камнях, пока им не придет время посещать Королевскую академию. Йонасара выкачала ману из его магического инструмента и фей камней, а затем стерла запечатление его маны с магического инструмента, который она вместо этого отдала своему новорожденному ребенку. Она смогла сделать все это, так как Кашик почти не бывал дома во время зимнего общения, а Филин училась в Королевской академии.

— Если все так и продолжится, он скоро умрет! — Взвыла Филина. — Он уже переполнился маной!

— Это внутреннее дело рода. Это не стоит внимания Розмайн, дочери эрцгерцога. — Фердинанд вмешался в разговор быстрее, чем я успела открыть рот. Он явно намекал нам с Филиной, чтобы мы хорошенько подумали, прежде чем что либо говорить.

Я сжала кулаки на коленях.

— Действительно, как говорит лорд Фердинанд, это семейный спор, и леди Розмайн не должна им заниматься, — ядовитым тоном добавила Йонасара. — Филина, ты не должна проявлять такое высокомерие только потому, что тебя выбрали в качестве вассала. Знай свое место. — Она стояла у двери со своим новорожденным сыном на руках, наблюдая за нами осторожным взглядом и не выказывая никакого намерения входить в гостиную. Она баюкала своего ребенка и магический инструмент, как будто они были драгоценными сокровищами.

Однако я не собиралась оставлять все на самотек. Дети дворян умирают без магических инструментов, осушающих их ману, так же, как простолюдины с Пожирателем. Я лучше, чем кто-либо, знала, каково это — медленно умирать, когда тебя поглощает нестерпимый жар.

— Фердинанд, я не хочу, чтобы Конрад умер.

— Ребенок, который еще не был крещен, не считается человеком, — ответил он. Это было то же самое, что он повторял мне бесчисленное количество раз до этого.

Я с силой зажмурила глаза; к такому образу мыслей мне точно никогда не привыкнуть. Как можно было видеть ребенка, стоящего прямо перед тобой, и даже не считать его таким же человеком как ты сам?

— Поскольку это семейный спор, мне, конечно, нет места в нем, но я отказываюсь игнорировать угрозу жизни этого ребенка. Что ты об этом думаешь, Кашик? — Спросила я, поворачиваясь к нему, так как он был более непосредственно вовлечен в ситуацию.

— Я знал о этом желании моей жены, но я не думал, что она сделает это, пока меня не будет, — ответил он. Другими словами, он не купил другого магического инструмента, даже после того, как Йонасара обсудила с ним ситуацию. Этого было достаточно, чтобы убедить меня в том, что было принято решение растить только одного из детей.

— Что же ты в нынешнем положении тогда будешь делать? Купишь новый магический инструмент?

— У нашего дома нет средств, чтобы сделать это. Мы отдадим предпочтение ребенку с большим количеством маны.

— Отец?! — Протестующе взвизгнула Филина, но Кашик, открыто заявивший о своих намерениях, похоже принял окончательное решение. Для благородного дома было вполне естественно отдать предпочтение тем, у кого больше всего маны, и в результате никто из моих вассалов не высказал никаких возражений; они просто печально опустили глаза.

Тем временем Йонасара с облегчением вздохнула. Она крепко прижала к груди своего ребенка и магический инструмент, который украла у Конрада, с выражением матери, которая больше всего на свете хотела защитить свое любимое дитя. Это зрелище, мягко говоря, вызвало у меня противоречивые чувства.

Пока это все продолжалось, Конрад стоял в оцепенении; у него не только украли метафорический спасательный круг, но и теперь отец полностью отказался от него.

Филина посмотрела на своего младшего брата, слезы текли по её лицу. — Н-Но… Если ты это сделаешь, Конрад…

— Я позабочусь о нем, — прервала я её. — Если боги того желают, то он, во исполнении их воли, поднимется по самой высокой лестнице, будет он находится здесь или же в доме богов.

Кашик и Йонасара поморщились: — К сожалению, леди Розмайн, у нас нет денег, чтобы оплачивать его содержание, как синего жреца, — сказала Йонасара. — Наши расходы только растут, и нам понадобится мана Конрада, когда он станет слугой дома. Кроме того… хотя для Филины большая честь стать вашим вассалом, леди Розмайн, подготовка всего, что требуется для её новой роли, — очень затратное дело. Вот почему я прошу вас освободить её от этих обязанностей.

Филина отвела взгляд, теперь она сделала то же самое лицо, которое делала, когда в книге с картинками в зимней игровой комнате ей встречалось неподдающееся слово или предложение. Вероятно, она все это время жила дома, скрывая свои истинные чувства за одним и тем же выражением лица.

— Мой долг — защищать моих вассалов, — заявила я. — Я предоставлю Филине комнату в замке и дам ей все, что ей нужно для работы, чтобы она больше не обременяла ваш дом. Филина, вместе с Лизелеттой приготовь свои вещи. Я не собираюсь отстранять тебя со службы.

На секунду её лицо озарилось счастливой улыбкой, но потом она посмотрела на Конрада и опустила глаза.

— Филина, мы отвезем Конрада в храм, — заверила я её. — Он не умрет.

— Ты можешь доверять леди Розмайн. А теперь пойдем, — сказала Лизелетта. Филину быстро выпроводили из комнаты, но она шла тяжелыми шагами и постоянно оглядывалась на своего младшего брата, не желая оставлять его одного.

— Конрад, могу я наложить на тебя исцеление? — Спросила я.

— Это будет пустой тратой времени, — начал Кашик, но я взглядом заставила его замолчать.