Властелин огня

– Я действительно очень рад, - сказал я.
– Копилка просто замечательная, но главное, что это подарок от тебя.

Мне показалось, в лице Ковача что-то дрогнуло.

– Но я и о другом поговорить хотел ...
– сказал я.

Он молча на меня посмотрел.

– Понимаешь ...
– я искал нужные слова.
– Вот ты запре­тил мне упоминать о том, что я был на шоссе, когда ты спасал Машку. И вообще говорить, что мне что-то известно, чтобы бандиты мной не заинтересовались. А сам ты - будто напоказ твердишь, что готов опознать и тех, кто был во второй машине, и что, вообще, ты очень многое успел увидеть и запомнить. Я понимаю, ты хочешь самых главных из норы выманить, но ...

– я совсем сбился.

– Ты за меня боишься?
– спросил Ковач.

– Немножко боюсь, - сказал я.
– Я понимаю, ты с ними справишься, но как подумаю, что ты самого Варравина взялся разозлить - а ведь за ним и миллиарды долларов, и тысячи людей, и что угодно к его услугам, он даже атомную бомбу может купить, чтобы сбросить ее на тебя ... Ты же хочешь драться с асфальтовым катком величиной с пятиэтажный дом. Разве нет?

– Нет, - спокойно ответил Ковач.

– Но как же ...
– начал я.

Ковач поднял руку, останавливая меня, и поглядел на окно.

Я тоже повернул голову. На окне с внешней стороны сидел ог­ромный черный ворон.

– Ой! .. Это твой ручной ворон?
– спросил я. Ковач чуточку подумал, прежде чем ответить: - Почти ручной.

– А как его зовут?

– Артур, - ответил Ковач.

Ворон расправил крылья, изогнул шею и, балансируя на обледенелом краю оконной рамы, что-то хрипло крикнул сквозь двойные зимние стекла.

Ковач резко встал.

– Уходи!
– сказал он.
– Уходи немедленно!

– Но я ...

Он сунул мне в руки глобус.

– Беги отсюда! То, что здесь будет, тебя не касается!

Я увидел выражение его лица и испугался. Мне стало ясно: сейчас произойдет нечто такое, при чем я присутствовать не должен.

– Все равно я с тобой!
– сказал я.
– Если что, можешь на меня положиться! И спасибо за подарок!

Ковач кивнул:

– Беги!

И я побежал. Опрометью выскочив из дома, я отбежал от него метров на сто. Потом остановился отдышаться, и страх начал проходить. Меня одолело любопытство. Я тихо-тихо, держась в тени забора, вернулся назад и спрятался за ветхим сарайчиком напротив «инженерного дома».

И почти сразу услышал, как где-то неподалеку тормозят два или три автомобиля.

Я ждал.

Минут через десять вокруг «инженерного дома» почти бесшумно задвигались тени.

– Давайте!
– донесся до меня через еще какое-то время голос.
– Давайте, живее! ..

– А он там?
– спросил другой голос.

– Там, там, в окно его видно, как он за столом сидит ...

– Окно-то прикрыли?

– Разумеется.

Внутри у меня все похолодело. Я ждал, что сейчас начнется стрельба, но никакой стрельбы не было. Зато возле входной двери послышался стук, похожий на стук молотков, а затем что-то увесистое бухнулось на ступеньки крыльца.

«Что же они делают?» - гадал я.

Может, я и понял бы, но вдруг ощутил резкий толчок в спину - будто воздух сгустился и пытался выпихнуть меня из-за сарая.

Я ухватился за доски и оглянулся ...

Говорят, «волосы встали дыбом». Вот у меня, наверное, так и произошло. Во всяком случае, я почувствовал, как они шевелятся.

Надо мной нависал огромный чернобородый мужик, в ста­ринном кафтане, с саблей у пояса.

– Давай, давай, беги к ним!
– гудел он.

Мужик не произносил эти слова так, как обычно произ­носим мы. Его губы оставались неподвижны, а слова словно рождались в воздухе, но я слышал их абсолютно четко.

Я стиснул зубы, чтоб не закричать. Не хватало еще, чтобы я выдал себя перед теми, кто суетится вокруг дома.

– Беги к ним, сынок, беги!
– задребезжал другой голос, надтреснутый и мерзкий.

Рядом с чернобородым мужиком возник другой, небольшой и скрюченный. За ухом у него торчало гусиное перо, а лицо, и без того уродливое, казалось еще страшнее: его нос был зверски изуродован, и вместо ноздрей виднелись две огромные дыры.

– Беги к ним, кому говорят!
– повторил он.

На меня опять что-то надавило с жуткой силой. Вроде бы мужики почти не шевелились, они колыхались в воздухе, а сам воздух меня толкал, как толкает в спину ураганный ветер. Я еле цеплялся за доски и чувствовал, что долго не продержусь.

А рядом с первыми двумя возникали все новые и новые фигуры и рожи, одна другой страшнее, и все - в старинных одеждах ...

– Беги к ним!
– громыхал чернобородый.

– Нажмите на него крепче!
– дребезжал скрюченный.

Они все вместе стали наваливаться на меня, и я понял, что мне конец ...

Неожиданно огромная черная тень будто рухнула с неба. Это был ворон Ковача. И стоило ему появиться среди призраков, как они сразу рассеялись.

Я с облегчением перевел дух. Ворон, сделав свое дело, взмыл в ночное небо и исчез. Я осторожно выглянул из-за сарая.

Пока я воевал с призраками, тени закончили свою работу.

– Давай! И отбегай!
– скомандовала одна из теней. Заплясали язычки пламени, тени побежали прочь от дома, а потом ночь будто взорвалась - так полыхнуло со всех сторон пламя, охватывая «инженерный дом» от фундамента до крыши и в пламени этом не было ни единого просвета!

Где-то вдали, на одной из соседних улиц, отчаянно закри­чал какой-то мужчина, потом послышался женский визг.

Я смотрел, оцепенев. Теперь я понял, что делали эти тени.

Они со всех сторон обливали дом бензином или керосином, а может, и подкладывали еще что-то ... По тому, с какой яростью пламя бушевало под каждым окном, охватывая оконные проемы, было похоже, что под окнами и на окнах было что-то такое, что мешало выбраться из дома.

Я не знал, что делать. Пытаться загасить пожар нечего было и думать, но даже взломать заколоченную (теперь я понимал, что она заколочена) дверь или освободить одно из полыхающих окон, чтобы через это окно можно было вылезти, у меня бы не получилось.

Все больше слышалось криков и воплей с соседних улиц, и у дома стала собираться толпа, люди боялись близко подходить к огню, а потом весь шум перекрыли сирены пожарных машин.

Машины резко тормозили у дома, пожарники выскакивали, разматывали шланги, готовили свои ломики, топорики и лестницы. Не успели они направить шланги на горящий дом, как крыша затрещала и начала проседать. Сквозь нее прорвался столб дыма и искр, пламя устремилось к небу, и весь дом превратился в огромный факел.