Влюблённая тётушка

– В первый раз?

– Да.

– Значит, был еще и второй раз?

– Да.

– Сколько вы получили еще?

– Еще сто пятьдесят долларов.

– Таким образом, вы получили от окружного прокурора триста долларов?

– Да.

– А еще что?

– Он дал мне добро на расходы в отеле в Мексикале, сказал владельцу отеля, чтобы тот ни в чем мне не отказывал, а счет переслал в округ. Округ оплатит по этому счету.

– И вы жили в отеле в кредит?

– Да.

– А те деньги, что я вам дал, истратили на скачках?

– Ничего подобного я не делал!

– Значит, вы потратили деньги, данные вам прокурором, на скачках?

– Ну... да.

– А окружной прокурор дал вам эти триста долларов для того, чтобы вы играли на скачках?

– Нет, конечно.

– Тогда почему же вы их истратили на игру на скачках?

– Это были мои деньги, и я мог их тратить на все, что мне заблагорассудится.

– Разве деньги не были вам даны на жизнь и необходимые расходы?

– Ну, полагаю, что да.

– Что было сказано, когда вам вручали деньги?

– Он вообще ничего не сказал. Просто отдал их мне и сказал, что они мне, наверное, потребуются.

– Вы оплатили из них свои расходы?

– Ну... да.

– А потом принялись играть на скачках?

– Я... Должен же я был чем-то заняться? Я был отрезан от друзей, мне запретили общаться с кем бы то ни было.

– Хорошо, теперь вернемся к тому моменту, когда окружной прокурор упомянул мое имя. Что именно он говорил?

– Возражаю, Ваша Честь!
– закричал Маршалл.
– Так не производят перекрестный допрос! Вопрос не относится к делу и несущественен.

– Протест отводится!
– сразу же заявил судья Мейнли, крайне заинтересованный допросом Летти.

– Он сказал, что вы известный адвокат, но что он не боится вас, что он... ну, короче, намеревается положить вас на обе лопатки здесь, в этом округе, где все газеты настроены к нему дружески...

– Он хотел, чтобы вы ему помогли?

– Он сказал, что мои показания будут иметь решающее значение.

– Поэтому он так и стремился не дать мне узнать суть ваших показаний?

– Он сказал, чтобы я вообще об этом не говорил.

– Находясь в Мексикале, вы заходили в антикварные магазины, не так ли?
– усмехнувшись, спросил Мейсон.

– Да.

– Вы приобрели там несколько вещей?

– Обычные сувениры.

– Для друзей?

– Да.

– И для себя?

– Да.

– Вы купили дорогой фотоаппарат, верно?

– Ну... да.

– Где он теперь?

– У меня.

– Где?

– В моем чемодане.

– Сказали ли вы окружному прокурору о приобретении фотоаппарата?

– Нет.

– Сколько вы заплатили за него?

– Двести пятьдесят долларов.

– По такой цене это было выгодной покупкой.

– Безусловно. Такой аппарат в этом округе стоил бы по меньшей мере в два раза дороже.

– Объявили ли вы о приобретении фотоаппарата на таможне, когда переезжали границу?

– Мне не надо было этого делать, ведь я им не пользовался.

– Я спросил, заявили ли вы о его покупке на таможне?

– Нет.

– А у вас спрашивали, что вы приобрели в Мексикале?

– Да.

– Значит, вы им ничего не сказали?

– Ну... не сказал. Я им не отвечал.

– А кто отвечал?

– Мистер Маршалл.

– Итак, все это время вы находились в Мексикале, а мистер Маршалл приехал за вами, чтобы доставить сюда сегодня утром?

– Да.

– И в вашем присутствии он заявил на таможне, что вы ничего не покупали в Мексикале?

– Да.

– Сказали ли вы, что он ошибается? Вы же должны были прервать его и сказать, что приобрели фотоаппарат?

– Я этого не сделал.

– Где вы взяли деньги на приобретение фотоаппарата?

– Я выиграл на скачках.

– Выиграли?

– Да... и порядочно.

– Сколько же?

– Сразу трудно сказать.

– Сотню долларов?

– Больше.

– Двести?

– Больше.

– Пятьсот?

– Еще больше.

– Знаете ли вы, что вы обязаны об этом заявить в департамент государственных сборов и заплатить соответствующий подоходный налог?

– Нет, я выиграл деньги в зарубежном государстве.

– Это ничего не меняет. Вы выиграли деньги и привезли всю сумму сюда. И где сейчас находятся деньги?

– Ну... здесь и там.

– Как прикажете вас понимать?

– Некоторая часть при мне.

– В вашем бумажнике?

– Да.

– Допустим, что мы их пересчитаем и выясним, чем вы располагаете?

– Вас совершенно не касается, сколько у меня денег!
– закричал Джордж Летти.
– Это мои деньги, и я перед вами не обязан отчитываться!

– Я считаю, что защитник имеет право выяснить, откуда у вас эти деньги, - заявил судья Мейнли, - и обеспечил ли вас обвинитель средствами для игры на скачках.

– Он мне просто посоветовал хорошо провести время, повеселиться и познакомиться с городом.

– И дал вам для этого деньги?

– Он не указывал, на что именно он мне их дает. Он просто сказал, что мне они не помешают.

– Господа, уже первый час, - сказал, поднявшись, судья Мейнли.
– Суд намерен объявить двухчасовой перерыв... Слушание дела возобновится в четырнадцать часов.

– Могу ли я задать еще всего один вопрос?
– спросил Мейсон.

– Пожалуйста, только быстро.

– На каких лошадях вы играли и выиграли?

– Вообще-то... там несколько.

– Назовите лошадь, давшую вам наибольший выигрыш.

– Там была такая лошадь, Эстер Боннет...

– На этой лошади вы выиграли достаточно, чтобы купить фотоаппарат?

– Да.

– Господа, сейчас четверть первого, - сказал судья Мейнли.
– Суд не хотел бы прерывать перекрестного допроса, но совершенно ясно, что он не будет закончен за несколько минут, поэтому, как я уже говорил, заседание откладывается до четырнадцати часов.