Вне конкуренции

проведенной ночи, наверное, и невозможно вести себя иначе.

Сейчас Джек ломал голову над тем, что делать дальше. Прежде он никогда не внедрялся в

жизнь женщины и не испытывал столь сильного желания остаться там.

Минувшая ночь лишь подтвердила то, о чем Джек с некоторых пор догадывался: уйти от

Дейзи — все равно, что уйти от себя самого.

Он искал сковородку, чтобы поджарить яичницу, когда сзади раздалось:

— Доброе утро.

Дейзи стояла на пороге с влажными, вьющимися вокруг лица волосами, в одной длинной

черной футболке.

Когда Джек узнал этуфутболку, — а она была его собственной, — его сердце на миг замерло.

— Доброе, — сказал он и уверенно шагнул вперед, чтобы обнять Дейзи. В душе Джек

молился, чтобы она не оттолкнула его.

Однако Дейзи совершенно естественно прильнула к нему и обвила шею руками. Затем

подняла лицо и улыбнулась.

Сердце Джека рвануло вперед.

— Ты выглядишь так... аппетитно, — хрипловато заметил он. — А я проголодался.

Встав на цыпочки, Дейзи поцеловала его.

— Я тоже.

— Тогда отставим яичницу.

Джек попытался подхватить Дейзи на руки, однако она неожиданно отстранилась.

— Не торопись! Менее чем через час мне нужно быть в суде, а ты, насколько я понимаю,

должен отправляться за своим багажом.

— Все верно, только я не могу покинуть твой дом раздетым, а моя футболка, как назло, куда-

то подевалась.

Дейзи провела ладонями по обнаженной груди Джека.

— Я в курсе.

— Малышка, ты меня убиваешь. Причем сознательно.

— Не бойся. Ведь я судья, а судьи верят в справедливость.

— Да?

Дейзи кивнула, затем повела носом.

— Что это за чудесный аромат? Неужели запах свежего кофе? Если у него такой же чудесный

вкус, как и запах, мне придется придержать эту футболку, чтобы ты никуда не ушел.

— Не искушай меня, — взволнованно произнес Доусон. Видя, что Дейзи направилась к

плите, он добавил: — Я собирался приготовить яичницу. Или ты предпочитаешь омлет?

— Вообще-то я предпочитаю, чтобы для начала в моем холодильнике появились яйца. В

настоящий момент их нет. — Она улыбнулась. — Прости, я не ждала гостей.

— Разве ты обычно не завтракаешь?

— У меня жидкая диета. Слыхал, наверное, фразу «Кофе — завтрак чемпионов»?

Джек поморщился.

— Очень смешно. Неудивительно, что ты глотаешь желудочные таблетки как конфеты.

— С чего ты взял, что я это делаю? — нахмурилась Дейзи.

Джек наполнил две чашки кофе и поставил на стол.

— У тебя по всему дому лежат упаковки с пилюлями, понижающими желудочную

кислотность. На трюмо, на комоде, в ванной...

— Ладно, ладно, согласна. — Дейзи села, взяла чашку в ладони и с усмешкой взглянула на

него. — В следующий раз, прежде чем пригласить к себе полицейского, уберу все вещественные

доказательства!

Джек устроился за столом напротив нее.

— Лучше бы ты начала нормально питаться, — ворчливо произнес он. И после небольшой

паузы продолжил: — Нам нужно обсудить твои проблемы, хотим мы этого или нет. Я знаю, что

Фред Миллер шантажирует тебя. Из этого вытекает, что у него есть какой-то компрометирующий

материал на тебя... или на дорогого тебе человека. Скорее всего, на твоего отца. — Он усмехнулся.

— Нетрудно догадаться, что адвокат печется о своей политической карьере. И что все это каким-то

образом связано с Родом Сандерстормом. Я лишь не знаю одного. — Он взглянул на Дейзи. — Что

есть у Сандерсторма против Миллера.

Дейзи положила в кофе сахар и принялась сосредоточенно размешивать его ложечкой.

— Разумеется, можно предположить, что адвокату угрожают физической расправой. Но, по-

моему, Миллер такой тип, что лишь повернул бы это в хвою пользу. Или попросту обратился бы в

полицию.

Вздохнув, Дейзи покачала головой.

— Насколько мне известно, семейство Сандерстормов угрожает разрушить будущую

политическую карьеру Миллера. А для него это хуже всего. И он пойдет на что угодно, только бы

добиться своего. Ему необходимо спасти своего подзащитного Рода Сандерсторма от решетки,

поэтому он попытался устранить от этого дела меня. Путем дискредитации в прессе. И ради этого

вытащил на свет Божий историю о якобы существовавшей некогда между нами связи. — Она

невесело рассмеялась. — Полнейшая чушь. Мы с Фредом действительно провели вместе уикенд,

но как — съездили в Мельбурн для участия в конференции. Вечером случайно встретились в

гостиничном баре... ну и посидели немного. В лифте Фред попытался зажать меня в угол и

поцеловать, но из этого ничего не получилось. Я всегда воспринимала Миллера только как коллегу.

Вот и весь роман. Мне даже в голову не приходило, что все это может быть каким-то образом

использовано против меня.

— Действительно... — задумчиво произнес Доусон.

— Фред оказался даже большим мерзавцем, чем можно было бы предположить.

— А почему бы тебе не отказаться от дела Сандерсторма? Думаю, это решило бы все

проблемы.

Дейзи улыбнулась.

— Видишь ли, мы, Тревисы, не привыкли отступать. Если бы я шла на попятный всякий раз,

когда мне предстоит рассматривать в суде трудный случай... — Она внезапно умолкла.

— Но не всегда же тебя шантажируют, — негромко возразил Джек. — Кстати, а когда

Миллер впервые прибег к угрозам?

— Когда приехал ко мне на остров. Да-да, он явился туда... Разве я не рассказывала тебе? —

произнесла Дейзи, заметив удивленный взгляд Джека. — Фред сошел на берег с прогулочного

катера и сразу бросился меня обнимать. — Она пожала плечами. — Не знаю, почему он вообразил,

что я отвечу ему взаимностью. Пришлось прямо заявить, что между нами ничего не может быть.