Вне пределов

Нейт. Он пытается завладеть тем, что ему не принадлежит. Он не может обладать Дейзи, ведь она мертва. В этой комнате ему не хватает воздуха, ведь его здесь нет, чтобы им дышать. И он не может похитить мой разум, даже если бы у меня и осталась только капля рассудка.

Я чувствую, как смех подступает к горлу. Я шлёпаю себя по щекам и оглядываюсь.

— Она наполнила свои штанишки. Мы поменяем ей подгузник.

Хейли, сопровождаемая сестрами, переводит взгляд с одной двери на другую в поисках детской.

Я киваю в сторону комнаты Морган.

— Вы крадёте мою работу. Возможно, мне придется поделиться с вами своей зарплатой.

— Правда? — спрашивает Софи.

— Конечно. Я ещё не водила своих любимых девочек по магазинам. Думаю, нам стоит устроить вылазку.

Софи хлопает в ладоши.

— Да!

Хейли закатывает глаза, глядя на сестру, в то время как Хлоя пытается вести себя спокойно, но я замечаю, как уголки её губ приподнимаются от волнения.

— Всё лежит на пеленальном столике. Дайте знать, если понадобится помощь.

— Я сменила гигантское количество подгузников. Мы справимся, — говорит Хейли, укладывая Морган на пеленальный столик.

— Проконтролируйте, чтобы кто-то из вас постоянно наблюдал за ней. Она может упасть.

— Мы справимся. Правда.

Я киваю. У меня тоже так было, когда я была в возрасте Хейли. Но теперь я чувствую себя защитницей Морган, поэтому вынуждена говорить всё, даже то, что не должна говорить.

— Что у нас на ужин? Закажем, что-нибудь на дом? — спрашиваю я маму и Шерри, избегая камеры в углу.

Я отказываюсь смотреть на неё — на него.

— Пиццу? — Предлагает Шерри.

— Не возражаю.

Я смотрю на свой телефон.

Профессор: Хорошего вечера. Ещё раз спасибо, что осталась.

Почему на него так трудно сердиться? Я засовываю телефон в карман.

— Шерри сказала, что ты переезжаешь.

Встретившись взглядом с мамой, я морщусь, как и Шерри. Если Гриффин рассказал ей, она, конечно, решила, что я рассказала маме.

Шерри разводит руками.

— Честно говоря, я узнала об этом только сегодня утром, когда позвонил Гриффин. Он попросил нас связаться с тобой и узнать, не нужна ли тебе помощь в перевозке вещей к нему домой, прежде чем он вернётся.

— Я собиралась сказать тебе сегодня вечером.

Мама отмахивается от меня.

— Всё в порядке. Уверена, что так и есть. — Она складывает руки на коленях. — Жить вместе. Должно быть, всё серьезно.

Я натянуто улыбаюсь Шерри. Она никогда не скрывала своей любви ко мне. Я знаю, что она мечтает о том, чтобы Гриффин сделал мне предложение, и я разделяю её желание.

Но моя мама более сдержанна в выражении своих эмоций. И это вполне объяснимо.

Я её единственный ребенок. Она должна чувствовать, что защищает меня. Тот факт, что я осознаю это, заставляет меня чертовски гордиться собой.

— Думаю, у нас всё серьёзно. Большую часть времени он проводит у меня, а я у него, так что есть смысл просто жить вместе и экономить на аренде.

— Значит, вы занимаетесь сексом до брака?

Что?

Эти порочные женщины, которые сидят передо мной, с трудом удерживая серьёзное выражение лица, пока я усаживаюсь в кресло под их пристальными взглядами.

— Ты серьёзно? На девятнадцатилетие ты купила мне презервативы и смазку.

Несколько секунд я не моргаю, пока мама не улыбается.

— Серьёзно? — восклицает Хейли, пугая меня.

Я оглядываюсь. Этот разговор не предназначен для юных ушей.

— Ух ты, мам, а ты мне даже татуировку не разрешаешь сделать.

Шерри закатывает глаза глядя на Хейли.

— Разрешение сделать татуировку не помешает тебе забеременеть.

— Итак… — Я встаю. — Какую пиццу будем заказывать?

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

ЭТО БЫЛИ незабываемые выходные. Всё началось, с оплакивания несостоявшегося отпуска с Гриффином, и превратилось в приятное времяпрепровождение с Морган и вечер смеха в кругу моей семьи. Мне не обязательно выходить замуж за Гриффина, чтобы называть его семью своей. Я люблю их. Я люблю его за то, что он устроил вчерашний вечер, хотя мог бы разозлиться из-за того, что я не поехала с ним.

Он всегда думает обо мне.

Однако веселью и смеху приходит конец, когда открывается задняя дверь.

Мой босс дома.

Отдай ребенка и убирайся.

— Привет…

Нейт ставит свой чемодан на пол и направляется прямиком к раковине, чтобы вымыть руки, положив букет цветов на стойку.

Я держу Морган на руках, и она улыбается своему папе. Это немного успокаивает меня, но совсем чуть-чуть.

Отдай ребенка и убирайся.

— Обмен.

Он протягивает мне цветы.

Я беру их, когда он берет Морган.

— Это для меня?

Не хочу казаться такой запыхавшейся, но он снова лишил комнату кислорода.

— За то, что осталась.

Я качаю головой.

— Мне казалось, пять тысяч были платой за то, что я осталась.

— Деньги — это бизнес. Цветы — это личное. Я знаю, что ты осталась не только из-за денег. Ты осталась, потому что заботишься о Морган.

Я пожимаю плечами, но не смотрю на него. Не могу.

— Я осталась из-за денег.

Я осталась из-за Морган. Кого я обманываю? Я осталась ради Нейта, потому что он нуждался во мне.

Блядь.

Мне не следовало оставаться. Моя мама — моя семья. Гриффин — моя семья. Его родители и сёстры — моя семья. Нейт и Морган — не моя семья. Мне нужно помнить об этом.

— Ну что ж… — он откашливается, — … ты отлично справляешься со своей работой.

Я киваю, не отрывая взгляда от цветов. Мои ноги словно приросли к полу. Нейт держит меня в плену, не прикасаясь ко мне. Сила его прошлого сильнее, чем моя способность уйти. Оно не отпускает.

— Она всё, — шепчет он.