Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Во имя Камелота
Шрифт:

Трину одновременно и бесило, и интриговало то, что рыцарь не желал, в отличие от своего правителя, открывать перед ней душу. Особенно по тому, что она все больше узнавала от слуг и жителей замка: за этой душой точно что-то было. Что-то более серьезное, чем таверны, литры вина и бесконечные тренировки. Она не теряла надежды узнать об отношениях Гавейна с отцом, но ее наставник по-прежнему отказывался говорить на эту тему. Наоборот, еще больше закрывался и часто становился более язвительным. Он вообще стал более язвительным с того дня, как на пиру защитил ее от пьяницы из собственного королевства.

Той ночью, когда в порыве она поблагодарила его за спасение, глядя на него глазами, отражавшими все ее мысли о том, как много это значило, он лишь серьезно, дежурно

вежливо сказал: «Я всегда к вашим услугам, леди Трина». И закрыл за собой дверь. Вот так просто. Впрочем, чего она ожидала, Трина не знала и сама. Едва ли, он должен был расплыться в улыбке и ликовать от ее простого и обязательного «спасибо».

Что касается Мерлина… Мерлин был ей одновременно и другом, и нянькой, и компаньонкой, и опекуном. Его роли сменялись так быстро, что сама Трина запуталась, как маг относится к ней. Одно она знала точно: это был самый близкий человек для нее здесь, в Камелоте. Мерлину она доверяла все. Все свои секреты и переживания. Да их и невозможно было утаить: маг чувствовал все. Видя, как отчаяние понемногу захлестывает Трину, он старался ободрить ее или наоборот — разбудить злость и зарядить на борьбу. «Если ты приехала сюда хандрить, девочка, — иной раз говорил он, — я прикажу рыцарям отвезти тебя обратно к кромлеху, так как ты не сможешь осуществить задуманное». Эти слова помогали. Трина с удвоенной силой занималась на магических уроках, и за эти недели изучила почти все заклинания авалонских жриц, включая смертоносные. И, конечно, она освоила пару уникальных трюков Мерлина, которых Моргана не ждала ни от кого, кроме него самого.

Еще одним другом Трины была Джудит. Служанка была на редкость внимательна и отмечала и интерес Артура к беседам с юной леди, и особое отношение сэра Гавейна. «Особое отношение?! — всегда восклицала Трина, когда служанка заикалась об этом. — Ты, должно быть, шутишь. Если несносность и грубость — это особое отношение, то ты права». Джудит лишь качала головой, говоря, что за этим делом точно что-то кроется. Как и за скорым отъездом леди Бриенны.

Сестра Персиваля отбыла из Камелота поспешно, через день после турнира, оставив двор в недоумении. Обычно леди гостила в замке гораздо дольше. Слуги, в том числе Джудит, были склонны посплетничать, что же случилось, тем более что они заметили неожиданно сухое прощание Бриенны с ее любимым сэром, к которому она всегда была благосклонна. Трина предпочитала держать язык за зубами и не рассказывать служанке о том, что видела. Этот секрет Гавейна и Бриенны она сохранит надежно. Тем более, что она испытывала искреннее сочувствие к отвергнутой леди.

Так, день за днем, событие за событием, жизнь Трины в Камелоте приблизилась к одному из тех, что должны были вновь перевернуть все с ног на голову.

Замок готовился к церемонии посвящения в рыцари сэра Мордреда.

Мордред должен был войти в круг Артура незадолго до поездки по королевству, а это значит, что Трине и другим придется разделить его общество в путешествии. И если мужскую половину замка это только радовало — юный и доблестный сэр Мордред, новая кровь в их рядах, то Трине лишь добавляло тревог. Нередко она думала рассказать Мерлину о том, что знает, об убийстве Артура и предательстве, которое должно случиться, но каждый раз строгий голос бабушки в голове наказывал: прошлое не терпит изменений. Любое вмешательство грозит будущему страшными последствиями. Хотя что может быть страшнее войны, в которой ведьм превращают в роботов и отправляют убивать людей?

Такие мысли в очередной раз роились в голове Трины, когда она входила в тронный зал, одетая в ярко-алое платье, опоясанное золотым лоскутом ткани. Торжественный наряд, подходящий случаю. По краям зала ровными рядами стояли рыцари, замерев в ожидании, за ними — Мерлин, ближе всех к трону, а у трона — Артур. Трина скромно встала позади всех, почти у входа в зал, боясь, что выдаст свою тревогу и недовольство тем, что произойдет сегодня.

Сэр Мордред, облаченный в доспехи рыцаря Камелота, стоял напротив трона, низко склонив голову. По приказу Артура он опустился на колено, король занес меч, прислонив

его поочередно к рыцарским плечам, а затем громогласно объявил: «Встань, сэр Мордред, рыцарь Камелота!». Никакой торжественной музыки, как в фильмах, никаких возгласов. Лишь аплодисменты, словно все они были сейчас на театральном представлении.

«Лучше бы так оно и было», — думала Трина, смотря, как король радушно обнимает нового рыцаря и предлагает ему встать в ряд остальных.

Итак, теперь Мордред приближенный Артура.

Сколько у нее осталось времени, чтобы убедить короля отправиться с ней, прежде чем его убьют?

Глава 9. Беглый принц

Ночь накануне Белтайна, казалось, была особенно темной. Даже яркая россыпь звезд, которую обычно можно было наблюдать над Камелотом, изрядно поредела. Трина ворочалась в кровати, слушая шелест листвы в саду, который доносился сквозь раскрытое окно. Ветер усиливался, с каждой минутой нарастая, и скоро тихий шепот листьев превратился практически в рев.

В тишине и темноте спальни Трине начинало казаться, что деревья кричат ей о чем-то, что лес, расположенный у замка, взывает к ней. Хотя, конечно, это было лишь воображение, на которое накладывали отпечаток печаль и тревога.

Через два дня ей предстоит отправиться в путь. В путешествие по королевству, которое может занять многие месяцы. Месяцы, которые могут стереть ее ковен с лица земли.

Чтобы рассеять тьму мыслей, Трина потянулась к свече, стоящей у кровати на тумбочке, и зажгла. Затем перевернулась в кровати, кулаком ударяя по подушке со всей злостью и отчаянием, что скопились в душе.

Два дня. У нее есть всего два дня, чтобы осуществить задуманное или навсегда покинуть Камелот, так и не выполнив своей миссии.

Бабушка смотрела на нее своими глубокими строгими глазами, качая головой и нависая ястребом.

«Ах, девочка, что же ты наделала», — вздохнула она. Ее руки были скрещены на груди, на лбу залегла морщина. Вот-вот да и топнет ногой от досады или погрозит пальцем.

Трина сжалась, хныча. Ей не нравилось, когда бабушка сердилась. Это значило, что Трина была плохой, недостойной внучкой одной из сильнейших Верховных ковена.

«Ты всегда слишком торопилась, дитя, — тон бабушки внезапно смягчился, а во взгляде искрой отразилась нежность. Такая редкая, такая ценная. И еще что-то, похожее на сочувствие. — Но теперь действительно стоило бы. Покажи ему. Покажи ему с…»

Бабушка осеклась, смотря куда-то в сторону. Раздался громкий хлопок, и она пропала. Рассеялась в воздухе, оставив маленькую Трину одну посреди пустого родного дома, стены которого начали рушиться.

Трина вскочила, садясь на кровати и чувствуя, как капли холодного пота стекают по лбу и щекам. Или это были слезы? Громкий всхлип слетел с губ, развеяв сомнения: она плакала.

Едва она осознала это, как дверь в комнату сотряслась. Кто-то настойчиво ломился внутрь. Совершенно беспардонно и грубо.

Трина спустилась на пол, оглядывая комнату на предмет чего-то, похожего на оружие для защиты. Канделябр? Банальный, но классический вариант, который вполне сгодится, раз уж нельзя использовать магию.

Стук усилился.

— Трина! — гремел знакомый голос. — Трина, ты в порядке?!

Гавейн. Какого черта?

Начиная злиться, она швырнула едва взятый канделябр на кресло и зашагала к двери.

— Какого черта ты себе позволяешь? — повторила мысли вслух, открывая щеколду и с силой отворяя дверь. Совсем не в духе леди, но ей было плевать. Она все еще была испугана — и сном, и тем, что кто-то ломился к ней среди ночи.

Гавейну, видимо, тоже было плевать, поскольку он ураганом ворвался в комнату, сжимая меч в руках. Он был в одних сапогах и штанах, точно наспех зашнурованных, и Трина получила возможность впервые разглядеть его голый торс.

Впечатляюще. Твердые четкие мышцы, крепкое тело, сильные руки…

Поделиться с друзьями: