«Военная анархия» в Римской империи

исходят исключительно из писем различных императоров — Деция, Валериана, Галлиена, — которые приводит «Требеллий Поллион» (SHA Claud. 14-17). Из этих писем видно, что он был трибуном легиона, а при Валериане и dux totius Illyrici. Но поскольку все такие письма обычно считаются фальшивыми, ничего точного сказать о карьере Клавдия мы не можем. Впрочем, в такой карьере нет ничего необычного⁵. В правление Деция ему шел четвертый десяток, и он вполне мог уже лет 10-15 служить в армии и, если успел проявить необходимые качества, занимать должность трибуна (или одного из трибунов) легиона (SHA Claud. 16, 1). Стоит обратить внимание на перечисление Валерианом воинских частей, поставленных под общее командование Клавдия: фракийские, мезийские, далматские, паннонские, дакские (SH A Claud. 15,2). Это не легионы, а этнические части, которые в случае необходимости объединяются под командованием дукса⁶. А такая необходимость была. По словам Зосима (I, 31, 1 ), различные варварские племена в это время не оставляли в покое ни Италию, ни Иллирию. Так что в назначении Клавдия на этот пост нет ничего удивительного. Командуя различными воинскими частями и подразделениями, Клавдий, несомненно, достиг всаднического ранга.

На римском троне снова оказался всадник⁷. И этот всадник не только происходил из «низов» балканского населения, как Максимин, но и был римским гражданином всего лишь во втором поколении. Это стало знаменованием начала прихода к власти новых людей, даже физически не связанных с прежним правящим классом. Путь к политическим, военным и социальным вершинам им, как уже говорилось, открыла реформа Галлиена. С занятием трона Клавдием начинается по существу новая фаза политического развития Римской империи с ее новым правящим слоем. Сенаторская знать более уже не могла претендовать и не претендовала на трон. Правда, после убийства Аврелиана, как об этом будет сказано позже, сенат снова избрал императора из своей среды, но сделать это он смог только с согласия армии. Да и занимал сенатор римский трон очень недолго.

Начиная с Деция и кончая Авреолом, все претенденты на трон, удачливые или неудачливые, были командирами полевых армий, действовавшими самостоятельно и выдвигавшими свои претензии при поддержке воинов, которыми они командовали. Убийство Галлиена

' Несмотря на сомнительность некоторых деталей, в целом карьера Клавдия, как она изображена в его биографии, вполне могла быть подлинной: Burns T. D. Some Persons in the Historia Augusta P Phoenix. 1972. Vol. 26, 2. P. 154.

^b Campbell B. The army // CAH. 2005. Vol. XII. P. 119.

и возведение на трон Клавдия стали результатом заговора, если так можно выразиться, в генеральном штабе самого императора, среди его ближайших соратников, пользующихся его покровительством и доверием. Заговорщиков связывала общность происхождения и карьеры, сходный возраст и, может быть, семейные связи⁸. Было ли возникновение заговора вызвано личным честолюбием его участников (по крайней мере, части их) или уверенностью в неспособности Галлиена справиться с многочисленными проблемами, неизвестно⁹. Не исключено, что обострение отношений Галлиена с сенатом, грозящее дальнейшим ухудшением положения в той части Империи, которая еще оставалась под властью непосредственно Рима, тоже могло толкнуть галлиеновских генералов на устранение императора. Недаром, как об этом будет сказано ниже, Клавдий постарается установить с сенатом хорошие отношения.

Заговорщики, выдвинувшие Клавдия, а затем и сам новый император столкнулись с серьезными проблемами. Судить о подлинном масштабе заговора трудно. Но ясно, что созрел он в рядах генералитета. Основная же часть армии оставалась преданной Галлиену¹⁰. Даже автор биографии Галлиена, не скрывающий своего резко отрицательного отношения к нему, признает, что воины считали императора полезным (utilem), нужным (necessarium), храбрым (fortem) и способным вызвать зависть (efficacem ad invidiam faciendam). Последнее, вероятнее всего, намекает па генералов, убивших Галлиена из-за зависти. Результатом стал мятеж, причем автор отмечает его широкий размах (seditio ingens) (SHA Gal. 15, 1). Можно думать, что возмутилась чуть ли не вся армия, стоявшая под стенами Медиолана. Заговорщикам пришлось прибегнуть к обычному, как отмечает автор, средству — выдаче воинам денег. Характерно, что обещание раздать по двадцать ауреев дал не Клавдий, а Марциан (SHA Gal. 15, 2). «Требеллий Поллион» пишет, что у Марциана действительно было много сокровищ (tesaurorum copia). Только когда воины были успокоены (militibus sedatis), Клавдий принял власть (SHA Gai. 15, 3). Может быть, именно тогда ради еще большего успокоения солдат и был пущен слух о назначении Клавдия преемником самим Галлиеном. А затем Клавдий и сам сделал все, чтобы укрепить свою связь с ар-

"Syme R. Op. cit. Р. 211; Ziolkowski А. Ор. cit. Р. 411-412.

⁴ Позже никто из заговорщиков, кроме самого Клавдия и будущею императора Аврелиана, не упоминается. Может быть, как это часто бывает, они были вытеснены с авансцены римской политической и военной жизни, а может быль, просто у авторов не было случая их упомянуть.

" Drinkwater J. Ор. cit... Р. 48.

мией. После взятия Медиолана он начал на тамошнем монетном дворе чеканить свою монету. Типологически она продолжала чеканку Авреола, который выпускал монеты от имени Постума. Но Авреол, к тому времени командующий кавалерией, отмечал на монетах pax equitum и virtus equitum, а Клавдий заменил это легендой рах exerc(itus)⁷⁷⁹. И это подчеркивало, что новому императору важна связь не только с кавалерией, но и со всем войском.

Решив эту проблему, Клавдий столкнулся с другой: надо было урегулировать ситуацию в Риме. Там, как уже упоминалось, при известии о гибели Галлиена начались кровавые беспорядки, жертвами которых стали многие родственники и сторонники погибшего императора. Аврелий Виктор (33,31-33) и Зонара (XII, 26) отмечают, что инициатором этих беспорядков был сенат, оскорбленный запретом Галлиена нести военную службу, а толпа (vulgus) приняла в них активное участие. Поводов для недовольства народа было более чем достаточно. Почти непрерывные внешние и гражданские войны требовали огромных расходов, а сокращение территории, находившейся под непосредственной властью Галлиена, еще более обостряло эту проблему. Единственным выходом из этого была фактическая порча монеты, и деньги резко обесценивались. При Клавдии и в начале правления Аврелиана в серебряном антониане уже стало не больше 1-2% серебра⁷⁸⁰. Положение ухудшалось злоупотреблениями работников и руководителей монетного двора. Недаром, когда несколько позже Аврелиан попытался урегулировать положение, они восстали (SHA Aur. 38, 2-3; Aur. Viet. 35, 6). А это неминуемо вело к резкому увеличению стоимости жизни. Галлиен пытался бороться с этим, занимаясь раздачей продуктов (congiariis) (SHA Gal. 16, 5), но этого явно было недостаточно. Цены росли⁷⁸¹. А сам Галлиен, если верить его биографу, во время своих сравнительно нечастых пребываний в Риме появлялся в драгоценном, поистине царском одеянии, резко контрастируя в этом отношении с прежними принцепсами, носившими довольно простую одежду⁷⁸², и вообще поражал роскошью (SHA Gai. 15, 2-4). Подобные внешние знаки высшей власти в середине

" Alfoldv А. Studien... S. 6-10.

¹² Crawford M. Op. cil. P. 569; Le Glay M. Op. cil. P. 311 ; Ал Cascio E. Op. cil. P. 162.

III в. еще вызывали недовольство и даже возмущение, особенно на фоне растущей нищеты основной массы римлян. Так что сенаторам было легко возбудить толпу на месть ближайшему окружению убитого императора.

Без прекращения этой кровавой вакханалии стабилизировать положение было невозможно. И Клавдий сумел это сделать. Укрепившись у власти и взяв Медиолан, он от имени армии (postulato exercitus) потребовал пощады выжившим (Aur. Viet. 33,32). Указание па требование армии содержало недвусмысленную угрозу, что, конечно же, сразу подействовало. И хотя автор говорит о якобы (tamquam) требовании, в Риме не сомневались в реальности угрозы. Клавдий пошел дальше. По его настоянию сенаторы объявили ненавидимого ими Галлиена божественным. Аврелий Виктор прибавляет, что это решение было насильно (extortum) вырвано у сенаторов новым императором (33, 26; 29). Но надо отметить, что никаких других, кроме этого сообщения Аврелия Виктора, следов обожествления Галлиена нет. Так, в сборнике императорских биографий ближайшие преемники Галлиена Клавдий и Аврелиан названы божественными, а Галлиен — нет. Более того, известны случаи вычеркивания имени Галлиена из надписей⁷⁸³. Это, несомненно, надо связать с сообщением «Тре-беллия Поллиона» о том, что после получения денег от Марциана уже сами солдаты потребовали объявления Галлиена тираном (Gal. 15, 3). Это говорит о дипломатических способностях Клавдия в обращении как с воинами, так и с сенаторами⁷⁸⁴. Пока армия (по крайней мере, ее большинство) оставалась на стороне погибшего Галлиена, Клавдий делал все, чтобы показать свою приверженность памяти своего предшественника, не останавливаясь перед угрозой применения силы, в том числе и в отношении сената. Но как только положение в войске стабилизировалось, он пошел на примирение с сенаторами. Но и в этом случае он выступил не от своего имени, а от имени армии. А в следующем году Клавдий начал чеканить монеты с легендой genius senatus⁷⁸⁵. Обязанный в какой-то степени сенату своим выдвижением (если, конечно, высказанная ранее гипотеза верна), Клавдий стал проводить линию на союз с этим органом. Он, если верить Зонаре (XII, 26), даже предоставил сенату принять решение об объявлении войны как готам, так и Постуму; правда, последнее слово все же осталось за императором. Недаром биография Клавдия

представляет собой восторженный панегирик этому императору. Конечно, в большой степени это объясняется претензией императора Констанция Хлора и его потомков на происхождение от Клавдия, но также огромную роль в этом прославлении играла и общая про-сенаторская тенденция всего сборника⁷⁸⁶. В то же время надо подчеркнуть, что, демонстративно идя на примирение и сотрудничество с сенатом, Клавдий не отменил реформы Галлиена⁷⁸⁷. Сенаторам по-прежнему был закрыт доступ к военной службе, а, следовательно, и к реальному управлению «вооруженными» провинциями. Важно и то, что не было устроено никакой «чистки» от сторонников Галлиена. Более того, некоторые из них продолжали делать карьеру и при новом императоре. Неизвестна судьба Петрония Тавра, бывшего в момент гибели Галлиена префектом Рима. Возможно, он был убит во время кровавых событий в столице⁷⁸⁸. Но имя его не было вычеркнуто, сохранилась его почетная статуя, а его сын Л. Публий Петроний Волусиан (если это действительно его сын) сделал карьеру, став в конце концов консулом⁷⁸⁹.

В скором времени после взятия Клавдием власти ему сдался Ав-реол, которого Галлиен неудачно осаждал в Медиолане. Сам Авреол был убит, а его войска перешли под командование Клавдия (Epit. 34, 2; Zos. 1,41, 1; SHA Trig. tyr. 11,4; Claud. 5, 1-3; Aur. 16, 1-2). Этими событиями воспользовались аламаны, которые вторглись в Италию, но Клавдий разгромил их в битве около озера Бенак, уничтожив, если верить античному автору, половину вражеских сил (Epit. 34, 2). После этого он принял почетный титул «Германского Величайшего» (ILS 569-570). В честь этой победы были выпущены монеты с легендами VICTORIA AUGUSTA и VICTORIA GERMANICA и фигурами Юпитера Виктора и Юпитера Статора⁷⁹⁰. Прекращение мятежа в Северной Италии и разгром германцев подняли престиж нового императора и укрепили его власть. И лишь добившись этого, Клавдий вступил в Рим, чтобы там 1 января 269 г. принять свое первое и единственное консульство⁷⁹¹. Его коллегой стал Патерн. Во времена

Галлиена известны по крайней мере два Патерна, занимавших посты консулов в 267 и 268 г.⁷⁹² До консульства один из них был префектом Города⁷⁹³. Был ли этот Патерн их родственником, неизвестно. Но вполне возможно, что он, как и те Патерны, входил в ближайшее окружение Галлиена. В 270 г. ординарными консулами были Флавий Антиохиан и Вирий Орфит. В предыдущем году Антиохиан был префектом Рима, а еще раньше до этого, т. е. явно при Галлиене, консулом-суффектом⁷⁹⁴. Все это были довольно влиятельные люди, делавшие свою карьеру во времена предшествующего правления⁷⁹⁵. Своим выбором Клавдий демонстрировал продолжение курса Галлиена. С другой стороны, возможно, что именно после своих первых побед и последовавшего за ними укрепления власти Клавдий отменил (или не стал возражать против отмены сенатом) прежнее решение об обожествлении Галлиена. Такое лавирование показывает уже упомянутые ранее дипломатические способности Клавдия⁷⁹⁶. Он одновременно привлекал влиятельных сторонников Галлиена если не к реальному управлению, то к самым высоким почетным постам и не мешал сенату демонстрировать свою враждебность к покойному императору.