Воин Мары

Тут воина Мары будто бы сам Перун ударил молнией. Это имя… ему уже приходилось его слышать и не раз. Драгомиром звали дружинника в одном из городищ, посещенных Аспидом, еще так кликали пахаря, у которого он купил хлеба в дорогу. Но произнесенное устами этого человека в шлеме с личиной — оно заставило воина Мары задрожать. Нет, память не вернулась к нему, но все же, кое-что встало на свои места. Теперь он снова обрел потерянное имя, а значит в какой-то степени стал ближе к миру живых.

– Ну здравствуй, Мстислав.

Глава 7

Из всех поселений, посещенных Аспидом за время его странствий, Топь показалась ему самой непритязательной. На островке суши вокруг бескрайних болот кучковались избы, у почерневшего частокола караулили дозорные с копьями. Заметив возвращающийся отряд, они учтиво кивнули головой и продолжили службу. В самом поселении вернувшихся тут же обступили угрюмого вида люди, в основном мужчины, женщин и детей было совсем немного. Аспид понял, что деревня хоть и не была на постоянном военном положении, но обращаться с оружием здесь умели.

С пришельцем из мира Даждьбога (так местные называли земли за болотами) никто даже словом не обмолвился. Да и сам Аспид, как всегда, не очень был настроен на разговор. Жители Топи это чувствовали и не стали докучать лишними расспросами, тут не любили пустых слов и ценили тишину.

Ближе к полудню в центре деревни загорелось пламя огромного погребального костра. Именно в нем тела павших жителей безымянного селения и защитников Топи нашли свое последнее пристанище. К сожалению, среди погибших был и Возгарь. Проклятые раны все же его доконали как раз в тот момент, когда отряд уже почти дошел до Топи.

Аспид с задумчивым лицом смотрел, как пламя окутывало завернутые в белые простыни тела. Среди них лежала и та самая девушка, что явилась ему в Купальскую ночь и просила вспомнить свое имя. Что ж, теперь все встало на свои места: он обрел свое имя, а она наконец-то обрела долгожданный покой. Помимо живых, на пламя молчаливо смотрели лики изваяний богов. Сегодня их дети обратятся в пепел, который затем удобрит болотистую почву и даст начало новой жизни. Таков незыблемый закон коловорота жизни.

После непродолжительной тризны, Мстислав пригласил Аспида к себе в избу. Дверь открыла хозяйка — худая молодая девушка с печальными изумрудными глазами. Она даже не спросила у мужа кто этот угрюмый человек, что зашел к ним в дом, но, судя по неровному дыханию и трясущимся рукам, женское сердце чуяло надвигавшуюся беду. Посадив гостя за стол, она принесла кувшин с брагой и скромный ужин в виде запеченной утки.

– Всегда знал, что ты из мертвых восстанешь. – Мстислав разлил брагу по кружкам. – Вот только не думал, что ко мне заявишься так скоро.

– Ты знаешь, зачем я здесь?

– Знаю… конечно я все знаю! Ты всегда получаешь то, чего хочешь. Из нас ты всегда был самым упрямым, Драгомир. Вот и сейчас смотрю, – он указал на крест Мары, – ты даже сделку с Мораной заключил, лишь бы забрать свое.

Аспид не ответил, а только сорвал мясо с крыла утки и с аппетитом прожевал.

– Хорошая у тебя хозяйка…

– Лана… это да, золото, а не женщина! Даже не верится, что когда-то я ее на сносях бросил и ускакал с вами на кровавые пиры, правда потом одумался и вернулся… затем служба у князя новгородского, а потом… – Он на мгновение замялся, а затем горестно вздохнул. – Ты не думай, что я тебе тут душу изливаю и на жизнь сетую. Тут никто никогда не спрашивает о прошлом, тебя просто принимают и все. Здесь у каждого на душе камень: кто беглый, кто вор, а кто и душегуб. И все мы нашли свое место в Топи, среди таких же воров, душегубов и беглых. Ха! Я вообще редко вспоминаю о давно ушедших днях, а ты сегодня пришел и мне разом все напомнил.

Смотря на своего бывшего соратника, у Аспида в горле как будто вырос ком. Он просто не знал о чем его спрашивать! Вроде и вот она, приоткрытая дверь в его прошлое, надо только дернуть за ручку и перед ним откроются те тайны его жизни, что забрала в качестве платы хозяйка смерти, но он почему-то сидел и молчал. Увидев смятение в глазах бывшего брата по оружию, Мстислав сам начал разговор:

– Ты ведь даже не знаешь, почему должен меня убить, ведь так?

– С чего это ты решил?

– По глазам вижу, это не взгляд того Драгомира, что я знал раньше. Блеск стал тусклее, теперь ты выглядишь как меч, который уж очень долго пролежал в земле. Неужели, – он вдруг посмотрел прямо в лицо воину Мары, – ты совсем ничего не помнишь? Даже про сердце Чернобога?

Аспид пожал плечами.

– Хорошо, я расскажу тебе все. Хотя и история эта больше на сказку похожа, но здесь не будет ни капли вымысла, все это случилось с нами! Начать нужно с древнего предания, что…

***

Когда-то давно, еще до Бусова времени, могущественный Чернобог смотрел из своих чертогов на людей и видел, как все больше и больше возгорается в них пламя ненависти, злости и желания разрушать все вокруг себя. Отрадно стало его сердцу, так оно переполнилось злобой людской, что возьми и выпрыгни из груди. На месте тут же новое выросло, а старое Чернобог решил в дар людям отдать за их старания. Вручил он свое черное сердце своим волхвам, да сказал напоследок: «Кто вкусит сердца, силу обретет доселе невиданную! Во всех концах света слава его будет греметь до скончания времени». Пообещали тогда волхвы, что сохранят сердце в своем лесном святилище до прибытия того достойного.

Эту легенду рассказал разбойнику Драгомиру взятый в плен беглый ученик волхва Чернобога. Перед тем, как сбежать, он убил своего учителя и обворовал его хату (такие вещи у последователей бога разрушения далеко не редкость). Клятвенно заверял юнец, что видел сердце и что даже сам хотел вкусить его, да духу не хватило. Теперь же платой за его жалкую жизнь станет карта на бересте, где указано расположение тайного святилища.

Драгомиру хоть и противен был этот беглый червяк, но карту он все же взял и отпустил его на все четыре стороны. Тогда же собрал разбойник совет из своих лучших бойцов и душегубов, и порешили они вместе отправится по карте за легендарным сердцем Чернобога.

Четверо всего их было, все как на подбор — огнем дышащие и смерть несущие, настоящие псы-головорезы. Не боялись они ни Мораны, ни Чернобога, ни даже самого конца времен.

Ставр, по прозвищу Сила Тура — грозный гигант, способный одними руками разорвать человека на две половинки. Правда, умом с рождения обделен был, но вот силы немереной. Еще веселым он очень был, постоянно смеялся: и когда чарку хмельную выпивал, и когда голову врагу отрывал. Для него все это одно было.

Торгейр — норманнский берсерк и любимец самого Одина, прибывший когда-то на драккаре вместе со своим народом в земли славян. Видя, как его братья по оружию все больше и больше тяготеют к мирной жизни, нежели к новым завоевательным походам, он не смог сидеть без дела и примкнул к лихим людям. Как он потом говорил, что сам Один явился к нему во сне и указал дорогу к разбойничьему лагерю.

Мстислав — ну, что мне про себя сказать? Сын воеводы киевского… да, да ты не ослышался, далеко не из простых людей свой род я веду. Наверное, именно поэтому и приключилась со мной такая беда, что я по кривой дороге пошел. Очень уж возгордился я, считал, что можно мне все в этой жизни. По юности с друзьями грабили случайных прохожих забавы ради, потом в избы чужие повадились вламываться. Слава о нас по всему Киеву гремела, да такая, что отцу пришлось лично изгнать меня за ворота города. Затем скитания, где волею Макоши я и повстречал всех вас.