Воин огня

Магур нащупал одеяло, расправил и бросил на ноги гостье. Вики вздохнула чуть спокойнее. Шеула выглянула из каюты, убедилась, что больная уже закончила завтрак. Подхватила саквояж, подошла и села рядом. Гордо глянула на деда. Магур улыбнулся. Вчера он назвал внучку «врач», так она до сих пор радуется. Два раза спросила:

– Гордился бы мною дедушка Рёйм?

Того и гляди, спросит в третий… Уже роется в саквояже. Там самые сильные лекарства и целый набор малопонятных инструментов. Даже Вики заинтересовалась.

– Хороший набор, – похвалила она со знанием дела. – Я улаживала дела одного врача из Сакриды. Так его набор был победнее, хотя стоил сорок золотых. Орден не одобряет вмешательства ножа и пилы, полагая, что болезнь и исцеление есть воля и решение Дарующего. Сакры прежде считали иначе, но в последние лет двадцать ментор сильно расширил свое влияние на севере. Книги жгут… – Вики нагнулась, рассматривая тонкие ножи и зажимы с длинными ручками. – Клеймо северной гильдии. Эту и эту штуки мне нарисовали, но я не смогла добыть, названий не помню… Заказала на западе, у них с врачеванием теперь получше, хотя прежде учились здесь. До сих пор заказ везут, но это уже не моя головная боль.

Шеула прижала пальцы к запястью больной, посидела, шевеля губами и считая пульс. Долго глядела в глаза, оттягивала веко и изучала внутреннюю его сторону. Просила открыть рот и смотрела язык. Щупала уши, жилку на шее. Мяла живот и хмурилась, уточняя, где и как болит. Наконец удовлетворенно кивнула.

– Она упругая, – непонятно пояснила мавиви, глянула на деда. – Рёйм придумал такое деление. Есть упругие и есть хрупкие. Хрупких трудно лечить. Они ноют, себя жалеют и не верят в хорошее. Рассыпаются. Вики упругая, ее висари со временем станет вполне надежным. Конечно, не надо носить ту страшную вещь на веревках. Это для пыток придумано? Ребра зажимать и мешать дыханию?

– Для красоты, – возмущенно фыркнула Вики. – Корсет. Чтобы талия тонкая была, здесь. А грудь вся вверх, сюда. Для толкового корсета делается вырез на платье, глубокий. Называется «хлафово оконце», потому что все мужики туда пялятся и ничуть не думают при этом о Дарующем.

– Носить карзету запрещаю, – важно сообщила Шеула. Закрыла саквояж и встала. – Строго запрещаю. Понятно? Легкие у тебя слабые. За пять лет умрешь с этим своим оконцем. Тут был избыток жидкости, тут было темное пятно, так я ощущаю. Выправить один раз могу, второй раз – нет. Это твое тело и твое висари.

Мавиви подхватила саквояж и пошла по палубе, всматриваясь в лица раненых и решая, кого пора будить, а кому дать еще немного отдыха. Вики задумчиво пожала плечами, обернулась к Магуру. Села удобнее и стала рассказывать. Начала она, здраво оценив, насколько мало осведомлены махиги о законах жизни это мира, с главных и явных всякому тагоррийцу правил. Поведала о делении на сословия, распределении денег и подарков, о роли войны в обогащении одних и ущемлении других, то есть о переделе влияния и дохода. После Вики осторожно и старательно изложила причины шаткого положения короля. Она внушала: в Тагорре действует закон прямого вассалитета, когда присягнувшие герцогу не отвечают перед его повелителем королем… А вот в Сакриде – наоборот. И там в результате флот в последнее время стал сильнее, а казна – богаче. К тому же у флота сакров один хозяин, а капитаны тагоррийцев служат своим сюзеренам и не всегда полагают приказы короля обязательными для исполнения.

– Запутанно у вас закон устроен, – нахмурился Магур.

– Король является вассалом вседержителя, но ментор – его вассал, как и герцог, – без спешки повторила Вики. – Это непростые двойственные и тройственные отношения взаимного влияния. Этэри, если он сомнет орден, получит земли центральной Тагорры. Станет так силен, что сможет объявить себя королем и сломать тут все под себя, что ничуть не угодно югу. И вседержителю. Но сам Этэри прижат к границе с Сакридой, и война для него – угроза потерять часть земель. Он слишком много брал у своих вассалов в последнее время, и долина реки вполне может попросить сакров простереть над спорными землями руку северного короля.

– Пока не понимаю нашего места в вашей нелепой жизни.

– Два флота стоят в бухтах, наш и сакридский. Якобы оба готовятся к большому походу на ваш берег. Но орден желает собрать урожай душ здесь, а сакры хотят оттяпать кусок наших колоний на Таари. Лучшие верфи, и это тоже важно, находятся на землях Этэри, а корабельный лес… – Вики помолчала, сердито тряхнула головой. – Не то говорю. Все дело в равновесии, которого нерхски не хватает, как бы ни пели об ином люди ментора. Если сгорит флот, Этэри станет королем, но разразится большая и страшная война с Сакридой. И без флота мы потеряем колонии на юге. Если сгорит флот сакров, снова будет война и мы пойдем на север, понесем стержень веры туда, где иначе творят знак света. Пока оба флота целы, нет войны. Примерно так. Юг без войны набирает силу, там прямые родичи короля. И дела Этэри становятся плохи.

– А еще проще?

– Герцог не станет прямо выступать против своего сюзерена. Ему не хватит сил воевать и с королем, и с сакрами. Наше дело – заставить короля потребовать у Этэри выдать Ичивари, поскольку герцог – его вассал. При угрозе флоту вседержитель будет на стороне короля. То есть пока флот горит, но не сильно, мы можем требовать. Но если погибнет более пяти-семи кораблей разных вассалов короля, равновесие сил нарушится. Должно быть больше дыма, чем огня. Примерно так… Очень страшно, но не очень дорого для казны.

Вики виновато пожала плечами. Собственные военные планы казались ей по-женски невнятными и еще менее – исполнимыми в жизни. Как горстке дикарей напугать целую страну, не сжигая флот? Как можно решиться и безоглядно сунуться в военный порт на этой ничтожной скорлупке? Женщина попыталась пересчитать моряков странного корабля, не похожего ни на какой иной, виденный ею. Слишком он маленький, без единой пушки, узкий, остроносый… Люди на палубе плохо одеты. Кое у кого есть довольно длинные штаны – ниже колен, у прочих совсем неприлично короткие, а то и рабские повязки на бедрах вместо иной одежды. Рубах нет. Пистолей нет. Даже ножей не видно на поясах, как и самих поясов с оружием… Волосы у большинства длинные, свободно распущенные и возле лица для удобства сплетенные в косички – две или больше, лишь бы в глаза не лезли. Дикость и вдобавок – голод. Вики сгорбилась, глядя на огромного Гимбу, спрыгнувшего с основания мачты и мягко, сосредоточенно крадущегося к миске с добавкой. Выставила пищу добросердечная смуглая женщина, когда здоровяк еще сидел наверху, на мачте, и ушла в каюту – так здесь зовут убогий сарай на корме. Сама женщина еще не старая, красивая, но тоже тощая…

– Тагоррийцы мало похожи вблизи на то, что мы себе придумали издали, – улыбнулся Магур, наблюдая сомнения Вики. – Мы тоже не те, кем ты нас видишь. Нам не нравится ваша цивилизация. Это наш осознанный выбор. Как объяснить? Погляди: проглотить добавку, не угостив Тори, даже вечно голодному Бизону в голову не придет. Он не вассал, не сюзерен и понятия не имеет о том, что войны можно вести ради выгоды. Против слабых.

Последние слова вождь произнес очень тихо. Гимба их не мог разобрать, да и не пробовал. Он принюхался к каше, широко улыбнулся, ссадил Тори на палубу и вручил ей миску:

– Есть хочешь?

– Сытха… я. Сы-ыта.

– А я – нет, – скорбно вздохнул магиор и уничтожил кашу немедленно. Подмигнул малышке. – Я не сыт! Буду грызть мачту! Ар-р-р…

Тори рассмеялась, упала на спину и стала лупить пятками по палубе, удивляя свою покровительницу столь детским и нелепым, никогда прежде не свойственным ей поведением. И широкой уверенной улыбкой. И способностью разговаривать… Вики повела плечами. Может, неплохо быть дикой. Но для себя она не видела места на этом корабле. Увы…