Волчий след

Лукасу подарков досталось больше всего, вероятно из-за того, что Майк сам когда-то был шестнадцатилетним мальчиком и знал, что ему понравится. Я вежливо поблагодарила за серебряный браслет, расширенное историческое издание и сборник песен моей любимой группы (ума не приложу, откуда он узнал), и пожалела о том, что выбрала для Майка всего лишь скромный набор галстуков. Однако отчим все равно выглядел довольным.

Когда подошла мамина очередь вручать подарки, мы с Лукасом в страхе переглянулись. Эллен делала хорошие подарки с таким же успехом, с каким я спала на потолке.

— Я долго думала и решила сделать что-то своими руками, — объявила мама, и по ужасу на лице брата я поняла, что он не прочь был пойти спать.

Майк беспечно улыбался, даже не представляя, что нас ждет.

— Здесь такие сильные морозы… я решила… это первое Рождество, которое мы празднуем вместе… — Дальше мы не расслышали, так как мама бросила нам свертки и зарыдала.

Я редко видела ее в таком состоянии, но была научена. Следовало как можно быстрее ее похвалить, неважно за что. Мы с Лукасом явно думали об одном, потому что одновременно схватились за подарки. Майк недоумевал, но быстро подстроился.

Внутри свертка обнаружилось нечто, с первого взгляда напоминающее больную кошку. Со второго взгляда я поняла, что это зеленая шапка, неуклюже связанная, еще и с кисточками на шнурках. Я задохнулась от ужаса, но мама приняла это за восторженный вздох.

Заглядывая в сверток Лукаса, я еще больше отчаялась. Ему достался вполне приличный красный шарф с оранжевыми полосками. Даже кисточки его не портили. Майк уже благодарил Эллен за очаровательные варежки. Я нахмурилась, ведь казалось, что мама специально потратила на меня меньше всего времени.

Мое замешательство позволило Лукасу взглянуть на шапку. Он едва подавил смешок.

— Мама, это восхитительно! — похвалил он, оборачивая шарф вокруг шеи. — Джейн будет выглядеть потрясающе в твоем подарке.

Я опустила взгляд на шапку, надеясь, что она исчезнет, но чудище продолжало лежать у меня на коленях. Точь-в-точь кошка, свернувшаяся калачиком.

— Вам нравится? — спросила мама, почему-то глядя на меня.

— Конечно! — улыбнулся Лукас.

— Да, мама, — промямлила я. Пришлось натянуть ее творение, так как она не отводила взгляд.

Лукас уже не мог сдерживаться и закрыл нижнюю часть лица рукой, но брови продолжали искривляться. Эллен обняла Майка, и он подставил щеку под ее поцелуй. Брат показал мне два больших пальца, и мне захотелось удушить его шарфом.

— В этом году пронесло, — издевался Лукас, изображая, как его руки разговаривают друг с другом, одетые в варежки Майка.

Мы могли говорить спокойно, так как Эллен ушла готовить какао. Я изогнула бровь, глядя на брата. Он ехидно скривился в ответ. После какао, я поняла, что сыта празднованиями и уже хотела сбежать, как Майк задал неожиданный вопрос:

— Разве вы не идете на танцы?

Я едва не подавилась остатками какао. Пронзая взглядом смущенного Лукаса, я уже поняла их схему. Итан, не сумевший добиться от меня согласия, подговорил Лукаса, а тот, в свою очередь, родителей.

— Нет, — отрезала я.

— Как по мне, это очень интересно, — воодушевленно отозвалась мама — самая плохая актриса на всем белом свете.

— Согласен! — подхватил Лукас, игриво улыбаясь.

— До которого часа продолжаются танцы? — спросил Майк.

— До десяти.

Майк бросил взгляд на часы, которые показывали всего без четверти семь.

— Три часа в запасе, — улыбнулся он, извлек из кармана ключи от своего «БМВ» и бросил мне. Я среагировала машинально. — Можете разбить одно зеркало, не более.

Не веря своим глазам, я таращилась на отчима. Он только улыбался.

— Вы шутите?!

— Нет, пусть это будет дополнительным подарком.

Мама выглядела слегка встревоженной, но перечить не стала. Я ответила Майку изумленной улыбкой и подумала о том, что ради поездки на «БМВ» готова даже надеть платье. Естественно, я не стала этого делать, а лишь переоделась в самые приличные джинсы и относительно праздничную рубашку.

Уже через десять минут мы с Лукасом надевали куртки в прихожей, но тут вбежала мама со злополучной шапкой в руках.

— Тебе пригодится, — сказала она с надеждой в голосе. Ее глаза блестели от трепетного рождественского настроения и перебора вина.

— Спасибо, мам.

— Повеселитесь!

Мы вышли на улицу, где тихий снегопад не оставлял попыток выбелить городок. Мне казалось, именно таким спокойным и уютным должно быть Рождеством.

Я знала, что Эллен смотрит в окно, а потому натянула шапку. Лукас насмешливо кивнул, давая понять, что в мамином подарке я смотрюсь очень мило. Я пихнула брата локтем.

Мне было неловко ехать на танцы, каждый шаг я проклинала себя за то, что надела сапоги на каблуке. Забираясь в машину, я стянула шапку с головы и бросила на заднее сидение. Лукас все еще ухмылялся.

— Что пообещал тебе Итан? — спросила я, поворачивая ключ зажигания и наслаждаясь мягким рычанием «зверя».

— Дружеская услуга, ничего более.

Когда мы въехали на территорию школы, я заметила мигание огней в длинных окнах спортзала. Парковка была забита, но мне удалось найти свободное место почти в самом ее конце. Неподалеку я приметила минивэн Ваетов, и настроение улучшилось.

Мы вышли на мороз, дыхание летело впереди меня. Мимо нас проходили хохочущие парочки, плачущие девочки и невменяемые парни. Я тяжело вздыхала, предвкушая три часа мучений.

Даже странно, ведь раньше мне нравились дискотеки и вечеринки. От мысли, что я стала такой серьезной, мне сделалось грустно. Три месяца я готовилась к экзаменам, но уже не для того, чтобы суметь поступить в университет за пределами Рэймонда, а просто, чтобы иметь хороший средний балл. Я, конечно, разослала заявки подальше от города, но уже не с тем рвением, которое было в сентябре.

Кашель Лукаса прервал мои размышления. Он продолжал улыбаться и выглядел, как маньяк, но это было гораздо лучше, чем отчужденность.

— Вы готовы, мисс Лоуренс? — спросил он торжественно и взял меня под руку. Я тут же поскользнулась. Лукас обреченно закатил глаза.

Едва мы вошли в холл, из коридора, ведущего во второй корпус, выплыла Ханна. Ее вел незнакомый мне парень, но я смутно помнила его с урока информатики.

— О, Джейн!

Глаза Ханны блестели гораздо сильнее, чем у мамы, и я с горечью поджала губы. Девочка подбежала к нам и закинула руку мне на шею, попутно вцепившись в локоть своего спутника и притягивая его к нам.