Волны словно кенгуру

– Может, поедем? Вон сколько протопали! Но Никоныч всё не останавливался.

– Старому захотелось поразмяться!
– сказал Яша. Однако боцман не просто шёл, а внимательно вглядывался вперёд, будто что-то искал.

И чуть только раздвинулись, расступились дома, боцман весь подтянулся: пришли!

Перед нами над голубым заливом выгибался гигантский мост. Он разбегался, как палуба могучего корабля, и повисал на гудящих стальных тросах.

Никоныч первым сделал шаг и следом за ним на мост поднялись и мы.

В ногах загудело, лёгкий ветер заполоскал рубахи. Далеко под нами шли катера, от них клиньями бежали волны. К горизонту катились рыжие, как во Владивостоке, сопки, а вдали на мысу вытянулись к облакам силуэты небоскрёбов. Белые, точёные, будто их вырезали лезвием бритвы из скрипучего пенопласта.

– Вот это красотища!
– сказал Яша.

– Лететь хочется!
– чуть не пропела Наталья и вскинула руки к небу.

– "Голден-Гэйд" бридж, - произнёс Атлас Вогизыч.
– Мост "Золотые ворота".

– Не зря боцман сюда пеший топал, - сказал Витя, а Яша тряхнул головой:

– Вот чёрт! Никто и не поверит, что я в таком месте цыганочку отплясывал!
– и хотел отбить чечётку, но посмотрел на боцмана и сдержался.

Никоныч стоял, сняв шляпу, и смотрел куда-то мимо сопок, небоскрёбов, горизонта.

Потом положил руку на поручень и вздохнул:

– Ну вот и всё. Можно ехать.

– А дело?
– удивилась Наталья.

– Дело сделано, - сказал боцман. Наталья удивилась ещё больше:

– Какое?

– Простое, - сказал боцман.
– Мы тут с двумя дружками лет тридцать назад фотографировались. Снялись и договорились: кто сюда ещё попадёт, придёт на мост и других вспомнит. Вот я и вспомнил.

– Ну, теперь их очередь!
– сказал Яша.
– Теперь они придут.

– Нет, - тихо проговорил Никоныч.
– Они уже не придут. .. Это вот вы ещё вернётесь, вспомните. Хорошее место. Ну, поехали?

Мы сели в автобус и молча ехали вверх, через старинные, как музеи, кварталы с двухэтажными домами в балконах, с колоннами, мимо небоскрёбов, а наш штурманёнок рассказывал, как столетие назад от страшного землетрясения рухнул весь город, сопки словно расшвыряли дома, поставленные когда-то первопроходцами, моряками, золотоискателями.

Но люди снова взялись за работу - повели по высоким холмам новые кварталы, перебросили с берега на берег удивительные мосты, поставили небоскрёбы, и новый прекрасный Сан-Франциско опоясал берега залива. Конечно, беднякам, рабочим достались захолустья, окраины.

Атлас Вогизыч показывал, в каких кварталах живут люди победней, в каких - состоятельные. И вдруг он рассмеялся и махнул рукой за красивые сосны большого парка:

– А там есть очень интересное справочное бюро. В нём, если ты перебрался в район побогаче, можешь за плату узнать, с кем выгодно завести новые знакомства, кого выгодно взять в новые друзья.

– Ну всё!
– засмеялась Наталья.
– Бросаю вас и завожу выгодные знакомства.
– Она вдруг повернулась к боцману и спросила: - Неужто правда, Никоныч?

– Не знаю и знать не хочу. Жил я везде - и вверху и внизу, а друзей не менял по выгоде и менять не собираюсь. Разве нам плохо? Вон как хорошо: все - своя команда, одна палуба!

Так одной палубой и въехали мы по холмам на самый верх Сан-Франциско.

ЗОЛОТАЯ ЛЕСЕНКА

На смотровой площадке жужжали кинокамеры. Вспыхивали под солнцем зеркальные очки. Сверкали дорогие украшения.

Вдоль горячего от зноя каменного барьера переходили с места на место туристы.

Одни чопорно созерцали, другие с волнением разглядывали город, холмы и всматривались в берега залива.

В солнечной дымке жёлтые холмы казались золотистыми, прозрачными, а вода - голубой и лёгкой, как небо. Ни единого пятнышка!

Только у самого выхода в океан, будто бабочки-капустницы, двигались по ней крохотные паруса.

Справа, на выступе полуострова, тянулись вверх небоскрёбы.

Небоскрёбы были крохотные, а громадные мосты, по которым мы ехали, теперь казались тросами для канатоходцев.

Рядом с нами слышалась японская, немецкая, французская речь, и боцман вдруг сказал:

– Дорого сюда из Франции да из Германии добираться.

Как посчитаешь - лесенка золотой получится. Это не то что тебе, Наталья: на своей палубе и даром!

– А Наталья тоже по золотой лесенке добиралась, - сказал Яша.

Все улыбнулись.

Что верно, то верно. Каждый день трапы драила, так что любая ступенька золотом горела. Сложить все - от Иокогамы до Америки - целая золотая лестница! Вон как добиралась. И не зря.

Стоит себе, на мир смотрит. Красота! Синеют заливы, горят под солнцем "Золотые ворота", гуляют волны, висят над ними невиданные мосты.

Есть на что посмотреть!

ПАРУСА НА ПРИВЯЗИ

Кого куда, а моряка тянет к морю.

Подошли мы к причалу, а возле пирса белым-бело от парусов. Покачиваются мачты, стоят на цепях яхты. Всё на них сверкает, поигрывают паруса на ветру, в море просятся.

Вода чистая; видно, как по дну ползают морские звёзды, колышется в волнах трава. Сверкают лодки. Одна - с каютой, другая - с двойной палубой и мостиком. Третья отсвечивает надраенной медью и бронзой. Выбирай какую хочешь!

– - Наверное, яхт-клуб, - сказал Витя.
– Отлично. Взял яхту, кати куда угодно.

Атлас Вогизыч посмотрел на нас с иронией:

– Конечно, катить можно куда угодно. Если есть деньги. Это не клуб. Это распродажа. Покупайте, - рассмеялся он, - если у вас лежат доллары в этом банке.
– И он кивнул в сторону небоскрёба с буквами "Бэнк оф Америка", а потом на таблички, которые были развешаны возле яхт.

– А что, покупаем?
– сказал Витя, заломил берет и подошёл к причалу поближе.

И вдруг лицо его вытянулось:

– Шестьдесят тысяч долларов!

– Что шестьдесят! Вон двести пятьдесят тысяч!
– показал Яша.

– Это целой команде год вкалывать!
– подсчитал Витя.

– Так на того, кто может купить, и вкалывают целые команды, - сказал Атлас Вогизыч.

Возле нас стояли мальчишки, взрослые туристы и тоже смотрели на таблички с ценами.

– Вот вам и яхты!
– сказал боцман.
– Столпились на якорях. А чего их держать на привязи? Вон сколько кругом людей. Пусть учатся править, водить. Дело-то какое красивое!