Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
Кирилл поднимался молча.
Выглядел он, пожалуй, растерянным. А Жанна, вытащив из сумки связку ключей, вдруг поняла, что не может просто взять и отпустить его.
– На чай зайдешь?
– Если пригласишь.
– Приглашаю.
– Тогда зайду с удовольствием… и от завтрака не откажусь.
– Время к обеду.
– От обеда я тоже не откажусь. – Кирилл кривовато улыбнулся: – И да, я знаю, что наглый, бесцеремонный и, как там…
– Циничный.
Ключ дважды провернулся в замке, и Жанна толкнула дверь.
Надо же, всего-то несколько дней не была, а ощущение, что уезжала
– Если хочешь обеда, то сходи за продуктами. И… – Неудобно спрашивать о таком, но Жанна с неудобством справилась: – Кирилл, тебе есть куда идти?
– В магазин?
– Нет. В принципе.
Он не смутился, похоже, он напрочь был лишен самой этой способности, но лишь плечами пожал:
– Не думаю, что это проблема. Сниму номер в гостинице. Или сразу квартиру. А потом подыщу что-нибудь по душе. Давно собирался, но вот как-то все руки не доходили.
– Если хочешь, – Жанна облизала губы, – оставайся. Пока не подыщешь… здесь три комнаты, и… и, конечно, не то, к чему ты привык, но…
– С радостью, – Кирилл прижал ладонь к груди и поклонился: – Спасибо за приют.
– Пожалуйста… тогда продуктов возьми так, чтобы и на ужин хватило… и на завтрак…
Он ушел, а Жанна осталась, огляделась и прокляла свою слабость. Вот зачем ей в квартире посторонний мужчина?
Был уже один. Исчез, оставив после себя вскрытую упаковку одноразовых станков, дырявый носок и пару старых рубашек. И вот снова те же грабли?
Она решительно отогнала трусливую мысль.
– Потом. Все потом. – Жанна остановилась перед старым зеркалом, которое, в отличие от многих иных, Жанну любило и показывало ее… хрупкой.
Нежной.
Трепетной даже. В этом отражении Жанна была собой, только чуть более совершенной, чем обычно. И сейчас зеркальная Жанна была почти красива.
– Это даже лучше, что он поживет здесь, верно? Все-таки какая-никакая, а защита… и убийца, если сунется, то… Он не сунется. Мы наверняка Алицию разозлили, и завещание она изменит… а если так, то убивать меня нет причин.
Жанна замолчала.
Убивать и Аллу не было причин. Если исходить из того, что завещание Алиция обещала изменить…
– У меня от этого голова пухнет, – призналась Жанна отражению и язык показала. – Столько лет прожить без родственников… и еще столько бы прожить, но не дадут же.
Она решительно открыла все двери и окна, позволяя ветру очистить квартиру от запахов.
Белье надо бы перестелить. Кириллу Жанна отдаст спальню родителей, все одно туда почти не заходит. Пыталась жить, раньше, с Ильей. И ремонт даже сделала, переклеила обои. Тогда ей нравились, а теперь казались жалкими, дешевенькими.
И кровать старая.
И ковер на полу… шкаф, у которого дверцы скрипят… фотографии на стенах…
– Это твоя мама?
Жанна подпрыгнула.
– Я не слышала, как ты вернулся!
– Извини. – Кирилл раскаяния явно не испытывал. – Она совсем не такая, как на том портрете…
– Старая?
– Нет. Усталая скорее… и еще серьезная очень. Там тоже серьезная, но иначе… А это ты, да?
Девочка с белыми бантами и розовыми гладиолусами.
Первый класс.
– Да,
я. Смешная, да?– Забавная… У вас много фотографий.
– Еще альбомы есть…
В какой-то момент захотелось выставить Кирилла из комнаты и дверь закрыть, пусть в гостиной живет. Там диван имеется и…
– Альбомы – это хорошо… А мои пропали где-то вместе с квартирой. Квартиры не жаль, квартиру я себе купить могу, а вот альбомы не восстановить…
– Я тебе здесь постелю, ладно?
– Хорошо.
– Там гостиная. – Жанна выскользнула из комнаты. Все-таки рядом с ним было неуютно. – Телевизор вот… правда, не работает… сломался, когда Илья ушел… мастера следовало бы вызвать и… мне смотреть некогда, а денег жаль… а там моя комната.
Старая.
С синими обоями, лоскутным покрывалом и зеркалом, которое пряталось в углу.
– Я не буду заходить, если ты не хочешь, – сказал Кирилл, отступив.
– Извини, но…
– Личное пространство. Я понимаю.
– Спасибо.
– Ты мне завтрак обещала. Или обед… Я там продуктов принес.
Два пакета, слишком много для старенького холодильника, но Жанна пакеты разбирала, пытаясь унять сердце, которое колотилось как-то слишком уж ретиво.
Кирилл помогал, не с сердцем – с пакетами. И в этой помощи было что-то такое… Семейные посиделки? Нельзя привыкать.
Или можно?
Она ведь приняла его предложение… зачем-то.
– Ты омлет любишь? С колбасками и помидорами… и еще сыром.
– Люблю, наверное. – Он все-таки угомонился, сел в углу, руки сложил на коленях. Пай-мальчик… и не похож он на убийцу.
Жанна вытащила чугунную сковороду: хватит уже в детектива играть. Сковорода нагревалась быстро, и кусок сливочного масла плавился, растекаясь золотистой лужицей. Жанна резала помидоры, тонкие колбаски, взбивала яйца с молоком…
У нее почти получалось не думать, но Кирилл все испортил.
– Игорь или Николай… – сказал он и, опомнившись, добавил: – Извини. Мысли вслух.
– Бывает… Почему не Ольга?
– Не знаю… Может, потому, что у нее духу не хватило бы? Она всегда была послушной дочерью. Единственный ее бунт закончился ничем…
– Убийство в знак протеста?
– Тогда бы убийство было именно убийством, так, чтобы все видели…
– Тихий протест?
– А это возможно. – Кирилл потянул носом: – Вкусно пахнет… я со вчерашнего дня ничего не ел…
Черный бородинский хлеб. И омлет с помидорами и сыром… Те самые колбаски, крепкий кофе и печенье с кунжутом.
Семейная идиллия, если не вдаваться в подробности.
– Игорю зачем?
– Он сумасшедший, – сказал Кирилл.
– Но и у сумасшедших есть своя логика… – Жанна задумалась. – Ты видел его картины?
– Он давно уже бросил писать…
– А мне сказал, что пишет… и может, конечно, солгал, но я бы хотела взглянуть…
Для этого придется возвращаться. Не самая удачная идея…
– Если он пишет, то не там – в мастерской…
– Я думала, он постоянно в поместье…
– Нет. Он большей частью адекватен и вполне самостоятелен. Бывает и в городе. За ним присматривают, конечно… У него нет своей машины, поэтому водитель Алиции, когда привозит Игорька, то дает знать сиделке. Хорошая, ответственная женщина…