Волшебный пояс Жанны д’Арк
Шрифт:
Кирилл закрыл лицо.
– Потом вдруг оказалось, что у нее одиннадцатый класс, ей надо дальше поступать. Мне же просто выдали аттестат, старуха сказала, что мне университеты ни к чему, что я нужен ей. Помощником сделала… сначала вроде секретаря. Расписание составлять. Сопровождать. Смотреть и слушать. Потом – с бумагами разбираться… постепенно… Алла приезжала… рассказывала об университете. О своих одногруппниках… обо всем, а я ей завидовал. Она была почти свободна, а я… с каждым годом глубже закапывался в эти дела. Но постепенно привык. Да и старуха сказала как-то, что у меня неплохо получается, что она довольна…
Он раскачивался,
– Ты не представляешь, что для меня значила эта ее похвала… Идиот!
– Ты ей верил.
– Кому-то должен был. И был счастлив, когда она обмолвилась, что не видит иных наследников… как же… все происходят от де Ре, голубая кровь… и я. Я их сделал. Понимаешь? Точнее, мне так казалось, что я их всех сделал. Доказал. А на деле сделали меня.
Кирилл хрипло рассмеялся.
– Похвалили, приголубили, кинули косточку… Служи и радуйся, что допущен в такой дом… Радовался. А потом Алла доучилась. Вернулась с красным дипломом, вся такая из себя… и на меня сверху вниз… Она была красива.
– Ты влюбился?
– Наверное… хотя нет, не наверное, а точно… – Он тряхнул головой, и у Жанны возникло почти непреодолимое желание Кирилла погладить.
Это не утешение, а так, поддержка.
Дружеская.
Но вообще нелепый разговор. Она вроде бы как невеста, пусть и по расчету, но все равно слушать о его любви к другой женщине неприятно.
– Интуиция орала, что ничего хорошего не выйдет, но… наверное, она меня слишком долго держала на коротком поводке.
– Ты про Алицию Виссарионовну сейчас?
– Да. Нет, не подумай, что она и в личную жизнь лезла, скорее уж как с теми игрушками, на личную жизнь у меня просто-напросто времени не было. Какие там встречи, свидания, ухаживания, когда кругом одни дела… Алла же была… красивой. Наверное, я мазохист, потому что первым делом она указала мне на мое место, на то, что я всего-то секретарь, а у нее свой бизнес… старуха денег дала на открытие. И Алла собой гордилась. Дипломом. И тем, что она красива. Да и вообще… она никогда на самооценку не жаловалась…
Кирилл глянул искоса, с подозрением.
– Это меня просто несет после вчерашнего. Отходняк. Я ночь не спал, а потом еще с Алицией сцепился, вот и надо выговориться.
– Ничего. Я послушаю. Мне не сложно.
– Спасибо.
– Да, в общем-то, не за что… она знала, что ты… ну…
Произносить вслух слово «любовь» почему-то не хотелось, будто само это слово было неприличным. Но Кирилл и так понял, кивнул:
– Догадалась очень быстро. И включилась в игру… Знаешь, как на рыбалке: то леску ослабить, то дернуть, то позволить мне подойти, то вдруг напомнить, кто я и что я. Валентина говорила, чтобы я прекратил по ней страдать, что она того не стоит. И я сам понимал, что не стоит, что нет у нас будущего, только понимать – это одно, а справиться с собой – другое. Все закончилось, когда я ее поцеловал.
Он замолчал, но ненадолго.
– Выпил немного… я ее в ресторан пригласил. Она согласилась. И была такой… близкой. Красивой. Как елочная игрушка, на которую только смотреть можно. Я же потрогать хотел. Мы говорили… кажется, вспоминали детство и все то, что теперь глупым казалось… И знаешь, было такое чувство, что теперь-то все, поняли друг друга… я ее пригласил на танец… а потом поцеловал. И получил по морде.
Кирилл кривовато усмехнулся.
– Тогда-то она и высказала все. Что я ей не пара.
Что нужен был исключительно для поддержания формы. И как средство от скуки, потому как в доме скучно. Что она выйдет замуж за правильного человека, такого, которого Алиция одобрит… И вообще она не собирается разочаровывать бабулю… а невинность сохранит до свадьбы, поэтому мне не стоит рассчитывать даже на роман. Мне отводится роль безмолвного воздыхателя…– Но ты не был согласен?
– Знаешь, я растерялся. Почему-то мне представлялось, что мы сможем если не быть вместе, то хотя бы найти общий язык. Она выпила… Я тогда не знал об этой ее милой привычке. И удивился еще, что ее понесло с двух-то бокалов вина… а понесло. Она рассказывала, какое я ничтожество и всегда им был… и всегда останусь… я не выдержал. В какой-то момент любовь прошла. Я увидел не трепетную красавицу, а пьяную девицу… и да, пожалуй, это мне помогло. Я отвез Аллу, сдал мамаше и сделал вид, что ничего не было. Она, кажется, опасалась, что я старухе про выпивку донесу. Алиция не признает за другими права на слабость, даром что сама стальная.
Он замолчал.
Наверное, рассказ можно было считать оконченным, как и нынешний внезапный приступ откровения. Но Кирилл сидел, и Жанна сидела, смотрела на небо, на темное пятнышко в нем.
– Жаворонок, – Кирилл указал на пятнышко. – Зачем я тебе все это рассказал?
– Ты у меня спрашиваешь?
– У себя… но все равно… я хоронил Валентину… а теперь вот Алла… и не по себе. Я ведь все-таки любил ее… какое-то время любил.
– Николай сказал, что она была влюблена в тебя…
– Интересная фантазия.
– Может, не совсем и фантазия… может, она тебя полюбила… а ты…
– Мексиканские страсти какие-то, – фыркнул Кирилл.
Возможно, но…
Жанна пыталась нащупать то, что в этом рассказе ей не нравилось. Нет, она полагала, что Кирилл был предельно откровенен, но вот…
Он мужчина.
А мужчины не всегда правильно понимают женщин. Впрочем, как и женщины мужчин. И внутренний голос напомнил Жанне, что едва ли она может считать себя экспертом в отношениях, но Жанна отмахнулась.
– Она тебя любила… просто стыдилась.
– Меня?
– Своей любви.
Кирилл сорвал ромашку и принялся с сосредоточенным видом ощипывать лепестки.
– Она тебя ревновала… и хотела, чтобы ты ее добивался… Ты же планировал жениться на ней.
– Это была дурная идея.
– Но была же! И Алла знала о твоем плане! И рассчитывала, что все-таки свадьба состоится и она тебя получит на… скажем так, на своих условиях. А тут появилась я…
– Жанна, – смятый лепесток выпал из пальцев, – не думай об этом, ладно?
Хорошо бы, вот только мысли в голове крутятся-вертятся безумными колесами.
Кирилл любил Аллу?
Или Валентину?
И если убили обеих, а потом покушались на самого Кирилла… то это личное? Или нет?
Жанна встала. И села в машину. И молчала сосредоточенно, нахмурившись, до самого дома. Ее не удивило даже, что Кирилл адреса не спросил.
– Тебя проводить?
Он подал руку, помогая выбраться из машины. И Жанна согласилась:
– Проводи.
Старый подъезд после особняка Алиции Виссарионовны выглядел еще более старым и жалким, бросались в глаза выщербленные ступеньки, ряды ржавеющих почтовых ящиков и, выставленные в тщетной попытке создать хоть какой-то уют, пластиковые вазоны с чахлыми цветами.