Воля богов!

"Я думаю, он много дал бы за то, чтобы увидеть сегодня похороны Менелая", - продолжила Афина тем же тоном. Ликийцы снова расхохотались.

Афина поморщилась, что, впрочем, под шлемом было не заметно, и уже серьёзным тоном повторила свои слова, обращаясь к Пандару - лучшему стрелку среди троянцев:

– - Я думаю, Парис много дал бы тому, кто убьёт Менелая.

Знаменитый стрелок был человек жадный и умом недалёкий.

– - Много?
– переспросил он.
– Сколько много?

– - Я думаю, он отдал бы за это всё: золото, серебро, изделия из меди.

– - Изделия из меди? Кубки и треножники?

"На что мне приходится идти!" - с тоской подумала Афина. Больше всего на свете она терпеть не могла тупых мужчин, и общение с Пандаром было ей невыносимо, но ради святого дела она готова была стерпеть и это.

– - Кубки и треножники, - медленно, стараясь не раздражаться, ответила она.
– А ещё подставку для сандалий, инкрустированную слоновой костью.

– - Совершенно бесполезная вещь, - задумчиво сказал Пандар.
– Хотя, слоновой костью, говоришь, инкрустированная?

– - Слоновой костью с золотом! И ножки точёные!
– закричала Афина и, не в силах больше выдерживать этот разговор, вскочила и покинула ликийцев.

Посеянные ей семена упали в основательно унавоженную, хоть и не очень плодородную почву. Немного поразмыслив, Пандар еле слышно проговорил: "Ножки точёные!" и вслух сказал своим товарищам: "Мужики, прикройте меня". Ликийцы встали, закрыв его щитами, чтобы греки не могли увидеть, что он делает. А Пандар достал лук, натянул тетиву, вложил стрелу, прицелился в Менелая, беседовавшего неподалёку с Агамемноном, и в коротких словах попросив помощи у Аполлона, выстрелил.

Афина, стоя в стороне, наблюдала за этим, довольная, что её слова не пропали даром. Но, готовя покушение на Менелая, она вовсе не хотела его смерти. "Менелай, берегись!" - закричала она. Менелай обернулся, стрела, летевшая в него, скользнула по поясу и, пробив доспехи, воткнулась не глубоко, но вызвала сильное кровотечение.

"Измена!" - закричали греки.

"Врача!" - закричал Агамемнон, бросаясь к брату.

"Менелай! Только не умирай!
– кричал он, хватая его за плечи.
– Как я домой вернусь?! Надо мной же все смеяться будут!"

Но прибежавший врач осмотрел рану, без труда извлёк стрелу, наконечник которой не ушёл под кожу, сообщил, что рана не опасна и перевязал Менелая.

Ни о каком мире теперь не могло быть и речи. Только полный разгром и разорение Трои могли искупить вероломство её защитников.

Войска противников вновь разделились и стали готовиться к бою. Командиры строили своих бойцов, Агамемнон шёл вдоль войска, хвалил одних, а других ругал.

Он объявил благодарность критянам и обоим Аяксам, велев принести им вина для поддержания боевого духа. Остановился рядом с Нестором, который со стариковской педантичностью занимался построением отряда. Колесницы он поставил перед фалангой пехоты, расставил наиболее смелых и надёжных воинов сзади, а тех, кому он меньше доверял, в первых рядах, чтобы в случае чего им было некуда бежать.

"Главное - держите строй, - говорил он конникам.
– Чтоб никто вперёд других не лез! Строй в бою - первое дело. И не забывайте выставлять вперёд пику, когда на вас вражеские колесницы пойдут. Это ещё великие герои древности знали, не нам чета. Много побед так одержано было. И мы победим, если всё правильно делать будем. Храбрость - она в драке нужна, а в бою нужна дисциплина".

– - Славный старик!
– с восхищением сказал Агамемнон.

– Если бы можно было сделать так, чтобы старели другие, а ты оставался молодым, ничего другого мне бы для победы не понадобилось.

– - Это точно, Агамемнон Атреевич, - отвечал ему Нестор.
– Я и сам хочу сейчас быть таким, как в те времена, когда я победил Эревфалиона. Вот это был богатырь! Что там Гектор! Сейчас таких нет. Доспехи у него были те, что сам Арейфоой носил, который всё время палицей воевал. Не признавал, то есть, другого оружия. И палица у него была не простая - железная. Такую ничем не перебьёшь. Железное оружие даже боги всемогущие себе не все могут позволить. Так Ликург, значит, его в узком проходе подстерёг, где тот палицей размахнуться не мог, и пику ему в пузо всадил. А доспехи потом Эревфалиону подарил. Так вот, с ним никто на бой выйти не решался, а я...

– - Молодец, старик!
– сказал Агамемнон, хлопнув Нестора по плечу.
– Велите виночерпиям поднести по кубку его отважным бойцам.

Теперь уже он беседовал с Одиссеем.

– - Что, Лаэртович, трепещешь, небось? Это тебе не козни строить. Тут по-честному воевать придётся.

– - Знаешь что, Атреевич!

– - Знаю, Одиссей. Шучу я. На войне без хорошей шутки далеко не уйдёшь! Шутка, она и трусов храбрецами делает, а смелый после хорошей шутки любого врага одолеет.

Теперь Агамемнон добрался и до Диомеда.

– - Что, Тидеич, стоишь как сверчок сушёный?!
– весело сказал он.
– Я твоего отца не знал, но слыхал, что он героем был отменнейшим. Мне рассказывали, как он ходил войной на семивратные Фивы. Там его в засаде пятьдесят воинов подстерегли, так он их всех до одного перебил. Куда уж тебе до него! Ты только языком болтать умеешь.

Эти слова возмутили Сфенела - боевого друга Диомеда.

– - Ерунды не говори, Атреевич! Будто сам не знаешь, как оно на самом деле было. Наши отцы хотели нахрапом Фивы взять, и пролетели со свистом. А мы потом Фивы с меньшим войском взяли. Так что это мы настоящие герои, а не наши отцы!

– - Не обращай внимания, - остановил своего горячего друга Диомед.
– Командир проводит среди нас воспитательную работу в целях повышения и углубления. Так, Агамемнон?

– - Так. А то что вы стоите тут как на поминках? В бой надо весело идти, как на праздник. Эй, виночерпии!

"На праздник, так на праздник", - проворчал Диомед.

Подвиги Диомеда

Пока войска строились к битве, Афина успела сбегать на Олимп и вернулась с каким-то свёртком под мышкой. Пролетая над рядами троянцев, она заметила Ареса, который в полном вооружении обходил строй войск и, кажется, отдавал какие-то указания. "Будет троянцам помогать, - подумала Афина.
– Ну, это мы ему не позволим".

Она приземлилась рядом с богом войны и, отведя его в сторону, сказала: "Папа велел передать, чтобы ты в войну не вмешивался. Он хочет, чтобы всё было по-честному: только смертные, никаких богов".

– - Ну, здрасте!
– возмутился Арес.
– Сам меня богом войны назначил, а теперь, значит, в войну не суйся! И для чего я тогда, спрашивается, нужен? Кстати, почему он тебя послал, а не Гермеса?

– - Гермес у него только для гражданских надобностей. В военных условиях он меня посылает с поручениями, - быстро нашлась Афина.