Воля богов!

– - Безобразие! Бардак! Я жаловаться буду!
– проворчал Арес.

– - Обязательно пожалуйся!
– поддакнула Афина и, довольная своей хитростью, помчалась к греческим фалангам.

Отыскав Диомеда, Афина подбежала к нему. "Закрой глаза!" - скомандовала она. Диомед был занят построением своего отряда, и ему было совсем не до игр, но он не стал спорить с богиней и закрыл глаза. Афина быстро развернула свёрток и накинула на плечи Диомеду расписной плащ. "Посмотри, какой красавец!
– закричала она.
– Это я сама соткала для тебя. Скажи, здорово!"

Диомед кивнул.

"У меня всегда здорово получается, - тараторила Афина, - ведь я лучшая в мире ткачиха. Только эта дура Арахна так не считала. Воображаешь, она говорила, что ткёт лучше меня. Смертная, а такая наглая! Так я её, представляешь, в паука за это превратила. Пусть теперь паутину ткёт, раз такая мастерица!"

Афина весело расхохоталась. Диомед тоже вежливо улыбнулся. Афина дружески толкнула его плечом, усадила на край колесницы и отсыпала горсть орехов.

– - А ещё я вышиваю хорошо, и еду готовить умею. Ты не думай, что я какая-нибудь белоручка, продолжала тараторить она.
– Кстати, ты читал Пифагора?

– - Кто это?

– - Как! Ты не читал Пифагора? Обязательно почитай, тебе понравится, я уверена. Я тебе принесу.

Подошли присланные Агамемноном виночерпии.

– - Что это?
– спросила Афина.

– - Перед боем вина наливают для храбрости. Будешь?

Диомед спросил только из вежливости, зная, что богиня откажется, ведь она не пила ничего кроме нектара, да и вино было совсем не божественное - разве что крепкое. Но Афине показалось не удобным отказываться, и она протянула золотой кубок со словами: "А как же!"

"Разбавь ей побольше", - шепнул Диомед виночерпию, но Афина, услышав его слова, возмущённо возразила: "Ну вот ещё! Что я, маленькая? Наливай как всем!"

Она залпом выпила свой кубок и лихо вытерла локтём губы. "А ты похож на своего отца, - сказала она Диомеду.
– Когда-то я помогала Тидею. Он тоже был отважный, но плохо воспитан... не хочу об этом говорить. Ты не такой. С тобой мы горы свернём и всех победим".

Дали сигнал к началу боя, и Диомед поднялся на колесницу. "Ну, мы им сейчас вдарим!" - сказала довольная Афина, пристраиваясь у него за спиной.

– - Ты что, со мной поскачешь?
– спросил удивлённый Диомед.

– - А как же! Я тебе в бою буду помогать. Вот увидишь, какие подвиги ты с божьей помощью совершишь. Мы их всех порвём. Только, чур, богов не трогать. Ну, разве что, Афродиту. Если эта дура в бой сунется, мы ей разом мозги вправим.

Богобоязненный Диомед не стал объяснять Афине, в чём разница между войной и покатушками с девушками, и только сказал:

– - Ладно. Только держись покрепче.

– - Кому ты это говоришь! Я же богиня войны!

Начался бой. Греки как обычно шли молча, слушая приказы своих командиров. Троянцы и их союзники встречали наступавших противников громким шумом и криками.

Два великих войска наконец сошлись в грозной битве. Зазвенели копья о щиты, полилась первая кровь. Война перемалывала людей: героев и простых воинов, делая жён вдовами, а детей сиротами, оставляя невест без женихов, а стариков без наследников. И среди этого величественного, достойного богов зрелища планомерного убийства как обезумевшая белка среди лесного пожара носилась колесница Диомеда.

Сразу же оторвавшись от своего отряда, неукротимый как разлив реки, Диомед мчался, не разбирая дороги, разя всех подряд - своих и чужих под постоянное повизгивание над ухом: "Быстрее! Так их! Иии!" Видеть Афину за спиной Диомеда никто не мог, так что для окружающих его поведение, противоречившее всем уложениям и уставам, было необъяснимо.

Герой вскрикнул, когда стрела пронзила его плечо, но Афина быстро отломала оперение, вытащила стрелу за вышедший из спины наконечник и залечила рану.

– - Какая сволочь это сделала!
– возмутился Диомед.
– Найду - убью!

– - Обязательно найдём и обязательно убьём, - заверила его богиня.

Эней, разя греков с колесницы, краем глаза заметил стрелка, который, бросив на землю лук, яростно прыгал на нём. Лук же был явно не из дешёвых: сочленённый из двух рогов горного козла, с золотыми крючками для крепления тетивы, тщательно отполированный - видно, что работа настоящего мастера. И хозяин лука был знаменитый - лучший ликийский стрелок Пандар.

– - Ты чего?
– спросил Эней.

– - Да боги сегодня надо мной весь день издеваются!
– ответил Пандар.
– Хотел я подстрелить Менелая - мне за него Парис кучу всего обещал с точёными ножками. Так я его только поцарапал и разозлил. Сейчас стрелял в того придурка, что по полю как сумасшедший носится, думал уж, что к Аиду его спровадил. Не спровадил. Ему хоть бы что - только ещё больше носиться стал.

– - Этот грек или умом тронулся, или пьяный, или ему какой-то бог помогает, - заметил Эней.
– Последнее скорее всего, так что не удивительно, что твоя стрела его не убила.

– - Никогда больше в руки лук не возьму!
– ныл Пандар.
– Говорил же мне папа, чтобы я на колеснице воевать шёл - у нас дома их одиннадцать штук стоит, одна другой лучше, а я не послушал - коней пожалел, они у меня избалованные, я боялся, что не найду им здесь хорошего корму.

– - Ничего, - сказал Эней.
– Забирайся на мою колесницу и правь конями. Поедем разбираться, что за боги помогают этому психу.

– - Лучше ты правь конями, - ответил Пандар, вскочив позади Энея.
– Они к тебе привыкли и лучше слушаться будут. А я этого проходимца пикой поприветствую.

Они помчались навстречу Диомеду.

"Ага! Фроськин сынок!
– радостно закричала Афина, увидев Энея.
– Вдарь ему!"

Пандар ударом копья, усиленным несущимися навстречу друг другу колесницами, насквозь пробил щит Диомеда и весело закричал, уверенный, что пробил и доспехи, но он рано радовался. Копьё Диомеда, направленное рукой Афины, воткнулось прямо в нос ликийскому стрелку. "Ножки точёные!" - мелькнуло в голове нарушителя мира между греками и троянцами. Свидетель афининого коварства был устранён.