Воля богов!

Афродита явилась ей незримо, никто кроме Елены её видеть не мог, поэтому, когда царевна тихо заскулила, её лицо склонилось набок и перекосилось от боли, а из глаз потекли слёзы, все вокруг подумали, что она так переживает из-за Париса. На самом же деле тонкие пальчики Афродиты стиснули ухо Елены и резко повернули его, потянув вниз.

– - Слушай ты, принцесса троянская!
– прошипела богиня.
– Ещё раз такое скажешь - пойдёшь у меня всё греческое войско обслуживать. Бесплатно! То-то они обрадуются! Я ведь не только по-хорошему умею! Это понятно?!

– - Понятно!

– пискнула Елена.

– - Тогда быстро пошла работать! Тебя дома клиент... Тьфу! Я с тобой уже заговариваться начала! Муж дожидается!

Елена больше не посмела спорить и, всхлипывая, одной рукой вытирая слёзы, а другой прикрывая распухшее ухо, поспешно удалилась.

Между тем Агамемнон громко объявил победу Менелая. Несмотря на исчезновение Париса, эта победа была настолько очевидна, что никто не посмел её оспаривать.

Измена!

"Вот и всё", - сказал Зевс и выключил ясновизор.

Собравшиеся перед экраном боги подавленно молчали. Они были одеты празднично и пестро. Многие пришли с разноцветными флагами и повязали яркие ленты поверх одежды. В руках у всех были полные кубки нектара, которые никто даже не пригубил. Наряды богов совершенно не соответствовали их мрачному виду. Настроение у всех было отвратительное, насколько может быть отвратительным настроение богов, которые собрались посмотреть битву двух величайших армий в истории человечества, а вместо неё им показали секундную драку, один из участников которой исчез после первого же удара. Вместо величественного, эпического по своим масштабам и драматизму зрелища они увидели убогую комедию с обделавшимся героем.

В собрание богов бесшумно, низко опустив голову, вошла Афина. Судя по виду, она собиралась разрыдаться, и было от чего: восемь лет она подбирала доспехи и заказала эгиду, с какой не стыдно появиться на величайшем сражении древности, она соткала лучший в своей жизни плащ, который собиралась подарить самому могучему герою, и теперь всё это шло псу под хвост.

Громовержец не без иронии оглядел богов. Ход событий не устраивал и его, но он уже придумал, как вписать этот оборот в свой сложный многоходовой план. Пожалуй, это недоразумение могло даже сыграть ему на руку.

– - Что ты опечалилась, дорогая?
– ехидно спросил он у Геры.
– Или ты всё ещё думаешь, что я помогаю троянцам? Тебе не угодить. Ты же сама хотела, чтобы победили греки. Вот они и победили, а ты, кажется, опять не довольна.

– - А чему радоваться? Этот мерзавец Парис остался безнаказанным и может дальше похищать чужих жён, Троя, этот рассадник разврата, стоит как ни в чём не бывало. Сколько лет потрачено впустую! Делай что хочешь - твоя воля, но учти, не все тут с тобой согласны.

– - Какая ты, оказывается, кровожадная! Была б твоя воля, ты, я вижу, троянцев живьём бы съела. Что же в них плохого? Они мне регулярно приносят хорошие жертвы.

– - Приносят! Мальчиками для забав!

Гера резко указала пальцем на Ганимеда. Громовержец вздохнул.

– - Ах, вот оно что! Так ты из-за этого просишь меня уничтожить целый город?

– - Конечно, кто я такая, чтобы тебя о чём-то просить! Я не Фетида, не царевна какая-нибудь длинноногая. Я всего лишь твоя жена! Я ведь не прошу Балканы передвинуть или море осушить. Я прошу уничтожить один единственный город. Ты можешь это сделать просто потому, что я об этом прошу?

Гера не догадывалась, что разговор развивался в точности так, как хотел Зевс. Всем, кто наблюдал за их беседой, казалось, что Гера вот-вот заставит Зевса переменить решение, но на самом деле Зевс уже всё решил и уверенно вёл жену к заранее подготовленным ловушкам.

– - Ты всего лишь просишь, чтобы я позволил разрушить мой любимый город. А если бы я захотел разрушить твой любимый город, что бы ты сказала?

Гера нервно рассмеялась.

– - Можно подумать, тебе на это нужно моё разрешение! Какой город ты имеешь в виду? Микены? Спарту? Аргос? Да пожалуйста! Разрушай, если охота!

– - Как насчёт Карфагена?

Гера бросила на Зевса быстрый злобный взгляд. Зевс усмехнулся.

– - Это я так спросил, для примера. Не будем опять ссориться - дело того не стоит.

Он оглядел собрание и добавил:

– - Афродиты, я вижу, тут нет, так что скажу, пока она не слышит: она молодец. Хотела спасти Париса и спасла. Вы бы на её месте стали меня просить и канючить, будто я тут единственный бог. А она просто взяла и сделала.

– - И ты ей разрешил?
– быстро спросила Афина.

– - Не припомню, чтобы она спрашивала разрешения, - рассеяно ответил Зевс и, хлопнув ладонями по коленям, встал.
– Пойду отдохну. Больше меня попрошу сегодня не беспокоить.

Он повернулся к собранию спиной и вышел, опираясь на плечо Ганимеда.

Гера бросила стремительный взгляд на Афину. "Афина! Быстро!" - прошипела она, но та и сама уже всё сообразила, вскочила и опрометью бросилась к Трое.

А там вовсю праздновали заключение мира. Греки и троянцы братались, пили на брудершафт, обменивались оружием и адресами. Приносились жертвы, готовился праздничный обед.

Грохот металла на мгновение заглушил шум пира. Это Афина так спешила, что зацепилась с разгону за брошенный кем-то щит и, загремев доспехами, растянулась у всех на глазах так, что искры полетели. Но она быстро вскочила и смешалась с толпой веселящихся, и воины в большинстве своём её не заметили, продолжая праздновать, так и не поняв, что это был за шум.

– - Прибежала папенькина дочка, - проворчал какой-то грек.
– Явилась - не запылилась. Сейчас опять начнёт всех за войну агитировать.

– - Да нет, - возразил ему какой-то троянец.
– Это её, наверное, отец послал, чтобы мир между нами утвердить.

– - Ну, дай то Зевс!

Афина между тем присоединилась к группе ликийцев - троянских союзников и, усевшись в их кругу, небрежно бросила: "А что, парни, Парис-то каков!" Ликийцы громко расхохотались, приняв слова богини за остроумную шутку. Люди они были простые, и любую небрежным тоном сказанную фразу, смысл и назначение которой были непонятны, считали шуткой.