Вопреки судьбе

Зато когда в зале появился король, а следом Анна Австрийская, Лиза в нетерпении уставилась на них.

Однако, к разочарованию девушки, балет оказался именно балетом. То есть постановочным танцем-спектаклем. Правда, в нем было мало театральности, но много бала, однако все роли были расписаны, а потому не нарушались.

Анна Австрийская была бледна, но на левом плече, подхваченные бантом в тон голубой атласной юбке и перьям на фетровой шляпе, сверкали подвески. Десять их было или двенадцать, но они отлично гармонировали и с алмазными застежками наряда королевы, и с серым лифом ее платья. Пожалуй, среди прочего многоцветия, это сочетание было самым строгим.

В балете было шестнадцать выходов. И кавалер, представившийся Лизе, но чьего имени она не запомнила, продолжал оставаться возле нее, тихо давая ей пояснения о ходе сюжета балета. Правда, эти пояснения были излишни, сюжет не был сложен для понимания, так что девушку скорее раздражало назойливое внимание молодого человека.

Он, кажется, вслед за другими, заинтересовался дамой, которой благоволит король. Пожалуй, самым разумным было бы сейчас обратить внимание на этого мужчину. Реальность этого мира требовала от нее искать жениха и побогаче.

Вот только именно сейчас ей было совсем не до кавалеров. Все мысли сводились к тому, сколько проклятущих «сосулек» висит на плече королевы: десять или двенадцать?

Только один раз Лиза услышала то, что бормотал назойливый ухажер. Он указал на мужчину в костюме испанского гранда, им был кардинал Ришелье. Девушка отметила, что и он вовсе не так стар, как любят показывать в фильмах. Невысок и изящен. Наверное, не зря говорят, что он нравится дамам. В светском костюме вовсе не похож на прелата, ему бы военную карьеру строить!

Лиза уже подустала от зрелища пасторали перед ней, изображающей охоту. И готова была аплодировать громче всех, когда последний танец был исполнен.

Король, проводив на место жену коннетабля, поспешил направиться к супруге. Гости с интересом поглядывали в их сторону, имея возможность только гадать, что могло послужить причиной отступления Людовика от этикета. Лиза же это знала.

Комментарий к Глава 10, о том, каким был Марлезонский балет

Послушать отрывки из восстановленного балета можно тут - http://muzofon.com/search/merlaison

Автор долго сомневался, сделать ли просто бал или балет, который на деле был поставлен позже и не очень соответствовал тому, что написал Дюма. Выбрала «золотую середину». Максимально сохранен Дюма, но с некоторыми поправками на историю. В общем, пошла на поводу у книжной реальности.

========== Глава 11, о том, какой бывает королевская благодарность ==========

– Прошу меня простить, - пробормотала Лиза, оставляя своего кавалера.

Вряд ли позволительно приближаться к королевской чете, думала она. Но не могла отказаться от попытки это сделать.

Присутствующие дамы и кавалеры ей не препятствовали, им, видимо, и в голову не приходило, что можно осмелиться на такое. Лиза, впрочем, тоже не могла себе позволить близко подойти к королю и королеве.

Проигнорировав злой взгляд, которым ее наградила Анна Австрийская, девушка глянула на короля. Людовик вроде не возражал против ее присутствия, что Лиза посчитала даже хорошим знаком: наверное, ему передали сверток. Но, чтобы не раздражать своим присутствием, поторопилась встать у оконной ниши в паре шагов от беседующих. И сделала вид, что смотрит в окно.

– Мадам, я жду ответа, - говорил король. – Почему у вас не хватает подвесок? А впрочем, погодите-ка, возможно, его преосвященство нам об этом расскажет.

Повинуясь взмаху руки Людовика, к ним приблизился Ришелье.

– Я говорила, сир, - собравшись с духом и наградив презрительным взглядом кардинала, заговорила Анна. – Я отдавала драгоценности ювелиру.

– У меня есть сведения, - вставил Ришелье, - что за этими драгоценностями следовало ехать гораздо дальше, чем к ювелиру.

Лиза невольно улыбнулась. Не событиям, а речи кардинала. За ним бы записывать, право слово. Прирожденный оратор, говорит внятно, медленно и четко. На правильном французском к тому же! Интересно, он дает уроки риторики?

– О, нет, вы ошибаетесь, - внезапно возразил Людовик. – Я лично посылал сегодня своего человека к ювелиру. И он доставил эти два подвеска. Поэтому, признаться, я удивлен, что вы сегодня передали мне еще два. Что это значит?

– Это значит, сир, - ответил кардинал знакомой Лизе фразой, - что я хотел преподнести эти два подвеска ее величеству, но не осмелился предложить их ей сам и прибегнул к этому способу.

А вот королева не ответила столь же знакомо: «И я тем более признательна вашему высокопреосвященству, что эти два подвеска, наверное, стоят вам столько же, сколько стоили его величеству все двенадцать». Только натянутая улыбка показывала, что Анна поняла, как выкрутился Ришелье.

– Вы необдуманно расходуете средства, - равнодушно заметил король. – Поверьте, далеко не все этого достойны.

– Я непременно это учту, ваше величество, - поклонился Ришелье, улыбаясь лишь краем губ. – Вы прикажете мне найти даму, более достойную получить такой подарок? Уверяю, что никаких чувств в себе он не несет.

Лиза готова была поклясться, что кардинал понял гораздо больше, чем сказал. Или ей просто почудилось?

– Найдите, - кивнул Людовик, передавая два подвеска Ришелье.

Кардинал с поклоном принял украшение. Повернувшись, он направился прямиком к Лизе. Девушка в испуге даже пошатнулась.

– Полагаю, мадмуазель, эти подвески более всех достойны получить вы. И вы знаете, чем их заслужили.

Лиза механически приняла подвески, сжимая их в кулак и расширенными от ужаса глазами глядя на мужчину рядом с ней. Ришелье смотрел на нее иронично, но словно бы изучающе. Нет сомнения, он догадался, что именно Лиза имеет отношение к тому, что подвески оказались у короля.

Чуть поклонившись девушке, кардинал ушел. Та же будто приросла к месту, вновь невольно прислушиваясь к королевской беседе.

– Как удачно, мадам, что я лично послал к ювелиру, - насмешливо говорил Людовик. – Ведь он чуть не обманул вас!

– Да, сир, - еле слышно отозвалась Анна.

– Однако я уже говорил вам, что не желаю даже слышать об этом ювелире*! – слово «этом» король выделил.

– Право, я не понимаю…

– Да уж, острым умом Ришелье вы не обладаете! – фыркнул Людовик. – Что ж, я объясню вам проще. Объявить правду о том, где были на самом деле подвески, мне мешает только то, что ныне мы не можем воевать с Испанией. Но это очень скоро произойдет. И лишь от вас зависит, останетесь ли вы в этом случае королевой Франции. Я полагаю, что нет.