Вопрос времени. Часть 1

Мы оба молчали в машине, пока я не потянулся и не положил руку ему на бедро. Я почувствовал, как напряглись мышцы под моей рукой, и посмотрел на его профиль.

– Быть там оказалось сложнее, чем я думал.

– Почему?

– Я не хочу ходить туда, где не смогу прикоснуться к тебе, если захочу.

– Ты можешь делать все, что хочешь, Сэм, просто сначала нужно сказать об этом людям, чтобы они ожидали этого.

– Сказать моим родным, что без ума от тебя. Да, вот это будет день.

– Возможно, все будет не так плохо, как ты думаешь.

– Нет, будет хуже.

– Когда-нибудь тебе придется это сделать.

– Что когда-нибудь?

– Сказать своей семье, что ты гей.

– Зачем мне это делать?

У меня в голове зажглась сигнальная лампочка, но я проигнорировал ее и продолжил.

– Потому что, когда я все еще буду рядом через два-три года, они начнут что-то подозревать.

Он хихикнул.

– А кто сказал, что ты будешь?

Я хотел убрать руку, но он накрыл ее своей, удерживая на месте, его пальцы скользили между моими.

– Не защищайся, просто выслушай меня. Для начала я полицейский. Если я гей, я могу уволиться прямо сейчас. Никто из тех, кого я знаю, не сможет смириться с этим. А мои родные, моя семья - ты шутишь? Ни за что. Ты видел, как мама обрадовалась, когда Нора приехала? Она хочет, чтобы я был женат и имел детей, а не возился с тобой.

– Так вот оно что. Как я и говорил раньше, – я вырвался из его хватки и прижался к двери. – Как только дело закончится, я уйду из твоего дома и из твоей жизни.

– Ну, да... а ты как думал?

Я думал о самых разных нелепых вещах. Я думал целую вечность, потому что так быстро влюбился в него. Я был готов посвятить свою жизнь ему.

– Джи?

Я мог бы остаться здесь и попытаться завоевать его, попытаться заставить его полюбить меня так сильно, чтобы он никогда не смог меня отпустить. Он нашел бы новую, лучшую работу, его родители полностью изменили бы свои взгляды и захотели бы меня для своего сына, а все его друзья были бы без ума от меня. Мы бы жили долго и счастливо. И как только я подумал об этом, то понял, насколько это безумно. Это я был идиотом, а не он. Он не мог измениться, только я мог.

– Эй, – мягко сказал он, и я посмотрел на него. – Ты же не думал, что я собираюсь...

– Нет, – я прочистил горло, глядя на приборную панель заплывшими глазами. – Я просто вел себя глупо.

– Потому что я никогда не говорил тебе, что это будет навсегда, Джи.

– Нет, не говорил.

– Я хочу иметь детей. Я хочу иметь именно то, что есть у моих предков. Мне просто нужно найти подходящую девушку.

Девушку с членом, подумал я, но не сказал этого.

– Конечно.

Он рассмеялся.

– Но тебя это не волнует. У тебя тоже несерьезные намерения. Я видел твой телефон - там звонит больше парней, чем когда-либо было у моих сестер, вместе взятых.

– Точно.

– Ты просто хочешь повеселиться.

– Конечно.

– Как я уже сказал, пока ты в моем доме, я единственный, ты понимаешь?

Я услышал это громко и четко. Когда эксперимент закончится, я пойду своей дорогой, а он вернется к тому, чтобы спать с девушками, подбирая мать своих детей. Я стал интерлюдией, интермедией - все слова на букву «И» были применимы и здесь. Даже если бы я казался незаменимым, даже если бы я думал, что он не сможет жить без меня, в конце концов он бы жил без меня, потому что это было не то, чего он хотел. Его сердце не было связано с его членом. Он мог спать со мной до самой смерти и все равно не полюбить меня, потому что в нем не было такой связи. Мужчины любили женщин, а не других мужчин. Для него это была такая же истина, как и все остальные. Дождь лил, солнце ли светило - мужчины любили женщин. И точка. Я тратил свое время, думая, что это может быть что-то большее.....

Когда у него зазвонил телефон, и он разговаривал по нему всю дорогу до продуктового магазина, он позволил мне зайти одному. Мне было все равно, но я купил все, что нам было нужно, и вышел. Он сказал мне, что ему очень жаль, но ему нужно идти на работу. Есть вещи, которые он должен был сделать, и от этого никуда не деться. Он подбросит меня до дома и вернется, как только сможет.

– Я поставлю тебя к стенке, когда вернусь домой, Джи, – он улыбнулся мне, положив руку на мою шею.

И я вздрогнул, потому что это был просто секс без всяких обязательств. Я чувствовал пустоту внутри, и пока он уезжал, я смотрел на внедорожник так долго, как только смог, позволяя ему становиться все меньше и меньше, пока он не свернул за угол и не исчез. Когда я был готов, я глубоко вздохнул и пошел наверх собирать вещи. По дороге я позвонил своему боссу.

Часть 13

Год назад, когда мой босс заехал ко мне вечером, я пригласил его войти. Он обошел мою квартиру и за те полторы минуты, что ему понадобились, несколько раз кивнул. Когда он закончил, то встретился со мной взглядом и спросил, когда я хочу съехать. Я нахмурился, пока он объяснял, что у него есть квартира в центре города, недалеко от Раш-стрит, совсем небольшая, площадью пятьсот квадратных футов ^[16], в старом кирпичном здании с оригинальной лепниной.

Это была крошечная квартирка, но чистая и очень со вкусом обставленная. Окна открывались нараспашку, и без ширм можно было смотреть на небо и слушать музыку из джаз-пиано бара на другой стороне улицы. Летом в окна проникал лишь влажный ветерок, а зимой во всем доме работал всего один радиатор. Он посоветовал мне надеть носки, и все будет в порядке.

В здании была внешняя дверь, от которой жильцы получали ключ, а посетителя можно было пропустить. Внутренняя дверь закрывалась автоматически, и вы либо сразу же переступали порог квартиры справа, либо поднимались по пяти ступенькам на второй этаж. Мне предстояло оказаться на четвертом, и когда я, собрав все свои пожитки в квартире Сэма, позвонил боссу из такси, я спросил, принадлежит ли она ему до сих пор. Он ответил, что да. Тогда я спросил, живет ли в нем кто-нибудь. Никто не жил. Я спросил, могу ли я это сделать, и он ответил «да», причем очень быстро. Он сказал мне, что на следующее утро первым делом пришлет грузчиков на мою старую квартиру в Оук-Парке, чтобы они забрали мой матрас и пружинную коробку. Первую ночь мне придется спать на диване. Он встретит меня там через полчаса, чтобы отдать ключи.

– Ты даже не хочешь знать, почему я наконец-то принимаю твое предложение?

– Мне все равно. Я просто хочу, чтобы ты убрался из той лачуги, в которой сейчас живешь.

– Ты никогда не говорил как сильно ее ненавидишь.

– Я не мог допустить, чтобы мои чувства стали известны... до сих пор.

Я вздохнул.

– Послушай, мне не нужна благотворительность, босс. Я могу нанять своих собственных грузчиков.

– Нет, не можешь, – заверил он меня. – Мои грузчики приберутся у тебя, и ты сможешь вернуть свой залог после того, как они занесут твою кровать. У тебя там еще что-нибудь осталось?

– Немного творога, который раньше был молоком в холодильнике, и несколько батончиков гранолы.

– Я не это имел в виду.

– У меня есть лавовая лампа.

Он проигнорировал мое замечание.

– У тебя с собой ноутбук и вся одежда?

– Да.

– Хорошо. Увидимся через несколько минут. Жди меня на крыльце.

Он был одет по-воскресному, в кашемировый тренч и угольный костюм с темным поло под ним; его ботинки цокали по тротуару, когда он шел ко мне.

– Извини, – обратился я к нему.