Вопросы
Шрифт:
А между тем октябрь усыпал воду золотыми листьями, которые уплывали и снова причаливали к берегу. И однажды они все-таки столкнулись. В этот раз Рига не провожал взглядом теплоходы, уходящие из порта, а взял Таню за руку и усадил рядом с собой на диванчик в углу террасы.
– Последний день открытых террас, – кивнул вслед официанту, уносящему ажурные стулья. – Нас – только вместе с диваном!
Парень засмеялся. Все в «Фортуне» боялись Ригу, но не так, как раньше боялись Дима. Только теперь Таня поняла, что страх подчиненных может быть разным. Раньше – боялись вспышек Дима, его необузданного гнева, его резкости, его
Одна Таня не боялась Ригу. За всем его воинственным видом – ясно различала только одно: его злой рок. Его несчастье. Его черную карму. То, что отпугивало людей.
У Риги не было других женщин. Здесь, в «Фортуне», он не завел ни одной связи, Таня была уверена в этом. Может, в столице и проведывал давних подруг, но, зная Ригу, Таня была даже удивлена его безразличному отношению к персоналу «Фортуны». Действительно, все остывало.
– Бархатный сезон накрылся, – проговорил он невесело. – Ноябрь будет уже зимним.
Официант скрылся в ресторане, прячась от взгляда хозяина.
– Еще не ноябрь, – она взглянула на солнце. – А я рада, что гости разъехались. Только свои остались в «Фортуне».
– Да и то не все…
Если живя с Димом, Таня ни разу не слышала имени Риги, то Рига, оставшись с Таней, отнюдь не боялся воспоминаний о сопернике. Может, потому что Рига вообще ничего не боялся.
– Знаешь, куда Дим подался? – спросил у Тани.
– Куда?
– В Австралию.
– Куда?
– Австралия – за океаном где-то. Кенгуру там бегают.
– И что он там будет делать? – спросила Таня.
– Хрен его знает, что он там будет делать, – Рига снова улыбнулся. – Кенгуру выращивать. Ты ж его знаешь, вот заклинило его – уеду. Ну, и скатертью дорога. Там тоже трава растет.
– Да нет, – Таня растерялась. – Там такого нет.
– А отчего, ты думаешь, кенгуру так скачут? От солнечных лучей?
Она кивнула. Рига знает, как тяжело человеку свернуть со своего пути.
– Я бы хотела, чтобы там у него все было по-другому…
– Чтобы он открыл ферму?
– Наверное.
– Когда-то я тоже писал кандидатскую о сленге и жаргоне, а теперь – нет для меня другого языка, кроме этого самого сленга.
Рига поднес к губам ее искалеченную руку, поцеловал в ладошку и облизал выступающую вместо безымянного пальца косточку.
– Бедная моя девочка…
Взглянул на нее своими изумрудно-зелеными глазами.
– Я буду ждать столько, сколько нужно.
– До чего?
– До…
Он осекся.
– До того, чтобы переспать со мной? – она пожала плечами. – Я понимаю, что обязана тебе за свое спасение.
– Но ты же не хочешь?
Она пожала плечами. Если бы и произнесла «нет», Ригу это не смутило и не остановило бы.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, – сказал он твердо.
– Что?!
Теперь Тане показалось, что он шутит.
– Я хочу, чтобы мы поженились. Чтобы все знали, что ты моя жена и пальцем не смели тебя тронуть. Только так я буду уверен в том, что ты моя и что ты в безопасности.
– Жениться? – не могла понять Таня.
Рига
снова поцеловал ее несуществующий безымянный палец.– Я очень люблю тебя.
– Но…
– Здесь нет вариантов, – добавил он.
И она поняла, что это уже давно решено, что Рига не просит ее беспалой руки и не спрашивает ее согласия, а ставит ее в известность: свадьба состоится двадцать восьмого октября, невесте быть в белом, жениху – в черном.
На аллее показалось Илона, и Таня поспешила подняться ей навстречу, оставив Ригу на скамейке.
Так бывает, когда человек не верит в успех предприятия, но идет наперекор судьбе и назло самому себе до конца с мыслью «а вдруг?».
Илона побледнела, услышав о предстоящей свадьбе.
– Это странно, – произнесла, словно прошептала над постелью неизлечимо больного, который вдруг захотел подняться.
– А мне другое странно, – усмехнулась Таня. – Никогда не думала об этом, а значит, у Риги есть какое-то другое имя, отчество, фамилия и даже паспорт, в котором он собрался печать ставить.
Илона тоже поразилась. Никому не приходило в голову, что Рига – некоронованный король наркобизнеса всей страны, владелец сети и прирожденный киллер, мог иметь какое-то другое, паспортное имя и даже документы, а не представлял собой сгусток убийственной энергии внеземного происхождения.
– А как его зовут? – спросила Илона растерянно.
– Не знаю. Даже не интересовалась никогда.
– А вдруг у него дебильная фамилия?
– Какая разница?
Действительно, если они даже не близки, то какое значение для брака может иметь его фамилия?
– А вы это… так и не это? – уточнила Илона.
– Нет. Да он и не настаивает, слава Богу.
– И ты не… не вспомнила о нем ничего приятного?
Таня пожала плечами. Илона вздохнула. Потом снова заговорила о свадьбе, потом оборвала саму себя, помолчала.
– А Дим?
– Я не знала, что любовь проходит. Но она прошла. Дави полечил, – засмеялась Таня.
– И видеть его не хочешь?
– А зачем?
– Не думаю, что он легко тебя забудет.
– Мне тоже – нелегко. И я не забываю его. Как можно забыть собственную жизнь? Но видеть мне его – незачем.
Илона снова задумалась о чем-то, покачала головой.
– Вы были самой красивой парой на свете. Но Рига… лучше.
– Лучше Дима? – удивилась Таня.
– Он лучше всех. Он – Бог. Я не думала, что так все сложится, что вы поженитесь…
Таня, наконец, уловила нотки беспомощной грусти в голосе подруги. Наверное, Илоне вспомнилась ее семейная жизнь с Выготцевым, дававшая ей, несмотря ни на что, прочный статус жены одного из первых лиц города, а теперь, предоставленная самой себе, Илона чувствовала себя затерянной в космосе и тянулась к Тане, напоминающей ей прошлый семейный уют.
– На какой же ты палец кольцо наденешь? – спросила вдруг она с нескрываемым злорадством.
Такой пышной свадьбы Таня не видела даже в кино. Она и смотрела на все происходящее вокруг, как на цветной фильм о ее черно-белой жизни. Приехали все: столичные гости, звезды, политики и законники – «Фортуна» не смогла вынести наплыва гостей, и им были предоставлены все отели города. Таким образом, весь город превратился в один сплошной курорт, празднующий свадьбу Риги.