Вопросы

Его звали Роман Петрович Каменецкий, как выяснилось. Таня надела на средний палец обручалку с бриллиантом и поставила в книге записи актов гражданского состояния длинную подпись. День засверкал вспышками фотоаппаратов. Она улыбалась.

Все казались одинаково незнакомыми, чужими и роскошными, даже хорошо известные по частым визитам в «Фортуну» лица. Потом, когда стали праздновать в пяти ресторанах на берегу, в глаза бросился Южин. Южин – полковник службы безопасности, Таня его знала.

– Олег Григорьевич!

Тот вздрогнул, как от выстрела. Расплылся в улыбке.

– Танюша… Поздравляю, зайчик.

Она взяла его за руку и отвела в сторону.

– Олег Григорьевич, дорогой… Вы же с Димом работали, вы и Николая Петровича знали хорошо… Олег Григорьевич, что мне… делать?

– Что делать? – Южин отшатнулся, словно вырваться хотел от Тани.

Взглянул на ее беспалую руку.

– Я не хотела… всего этого…

– Здесь выбора нет, Танечка, – сказал Южин. – Рига – хороший человек, справедливый. Он не даст тебя в обиду…

– Олег Григорьевич…

Когда нет родных, то и Рига… Рига может стать родным. Все единодушно признали, что он переплюнул Голливуд своей свадьбой. Таня была в роскошном платье от Готье, сам жених – в дорогом итальянском костюме, церемонию продумывали известнейшие стилисты, дизайнеры и режиссеры. Резкая смена жанров – от блокбастера к мелодраме – пугала Таню. Но Рига был сдержан – не очень весел, не очень печален, не особо счастлив, но и не подчеркнуто мрачен. Его настроение было ровным, и за этот покой готовы были молиться все гости. А многие – и за упокой.

Таня тоже старалась быть со всеми ровной и дружелюбной. Праздновали три дня – почти до конца октября, и гости не собирались разъезжаться по домам. Первыми из «Фортуны» стали выбираться звезды – на свои гастрольные туры, за ними потянулись чиновники, и последними – депутаты, не особо озабоченные государственными делами. Свадьба влетела Риге не в один миллион зеленых денег.

– Ничего, баксы, как листья, за лето вырастут, – сказал он Тане, когда они, наконец, остались одни.

Одни – в комнате, одни – в «Фортуне», одни – в мире, одни – в целом космосе.

– Устала?

– Нет. Я же спала.

– И я спал – вчера, после шоу в казино. Знаешь, мне кажется, я всю жизнь мечтал об этом – об этой свадьбе. Я видел это – сквозь все, что я видел…

Она кивнула. Возникло ощущение, что и Рига бессилен изменить что-то, что и он увлечен стихией бессмысленного движения – к какой-то воронке, которая поглотит их ничтожные жизни безжалостно и бездумно.

– Значит, все так и должно быть. Сбылся твой октябрь, – сказала Таня.

Рига положил руки ей на плечи и заглянул в глаза.

– Значит, сбылся.

Она мельком взглянула в зеркало – на фантастически прекрасное отражение жениха и невесты. Высокие, стройные, чем-то похожие, но… совершенно разные. Противоположные. Чужие. Две ломаные линии, которые не имеют ни одной точки соприкосновения. И даже его любовь… ее не касается.

– Таня.., – Рига упал на колени и обхватил ее ноги под белым платьем. – Я люблю тебя.

– Это очень хорошо, – ответила она. – Меня некому любить. У меня нет ни отца, ни матери, Выготцев умер, Дим уехал, Дави ты убил, а Илона дуется на меня. Кто-то же должен меня любить…

Рига поднял ее юбку и поцеловал носки туфель. Таня кивнула – знала, на какую нежность способен Рига и на какую жестокость. Для нее не было никаких тайн или загадок в его характере. Нежность неминуемо должна была повлечь безумную требовательность к ее чувствам, контроль над каждым ее желанием, ревность, и – как результат – жестокость. Две грани его характера были, на самом деле, одной гранью. Таня уже сталкивалась с этой одномерностью.

Она покорно освободилась от свадебного платья легла с ним в постель. Как она и предполагала, Рига не торопился – он ласкал ее, пытаясь разбудить ее тело и достучаться до сердца. И она сама желала ответить ему, но не чувствовала ничего, кроме липкого могильного холода, захлестывающего ее с головой еще при Выготцеве. Изо всех сил старалась доставить ему удовольствие, и Рига был доволен, но… Но потом взглянул на ее обнаженное, похудевшее и побледневшее тело и спросил сквозь зубы:

– Интересно, с Димом тебе было лучше?

– Я уже не помню, – ответила она.

– Не помнишь?

– Нет.

– Короткая же у тебя память!

А потом бросился целовать ее и просить прощения.

– Да я не обиделась, – успокоила его Таня. – Мне все равно.

Теперь тяжело было поверить, что когда-то, с Димом, она считала себя искушенной и страстной любовницей. Это было… очень давно. До всего. Теперь Таня знала наверняка только одно: характер Риги – маятник. Рано или поздно все равно зашкалит, на какой-то пиковой точке – неминуемо. И, действительно, было безразлично.

3. ЗАЧЕМ ЛЮДИ НАВЕЩАЮТ СТОЛИЦУ?

Ни Макс, ни Смолин не были на свадьбе. Оба отзвонились и поздравили. И Таня поняла, что Рига не решается оставлять столицу без присмотра, а ей так хотелось видеть на свадьбе тех, кого она, по крайней мере, могла узнать среди посторонних.

Руст поздравил – уже после всего шума, когда улеглось. И отвел серый взгляд в сторону. И от этого взгляда, как всегда, печальных и растерянных глаз, посерело море, посерело небо, и полил дождь.

– Уже и снегу пора, – сказал он, словно найдя подходящую тему. – Пусть заметет это все.

– Мы в столицу поедем – до Рождества.

– Знаю. Тут я останусь за главного,– и снова посмотрел куда-то вдаль. – Ты не переживай, Тань. Ничего исправить нельзя.

Она поняла его. Вообще ничего нельзя исправить – все сломано.

Таня плохо знала столицу. Всего-то во второй раз в жизни была здесь, но поразило то, что столица… знала ее. Только теперь поняла Таня, какой величиной стал мальчишка, продающий когда-то самокрутки на центральном рынке небольшого южного города, и вместе с ним – какой известной стала и она сама – жена Риги. С ней здоровались в театрах и салонах красоты, знаменитости ей приветливо улыбались, и казалось, что она и не покидала пределов «Фортуны», все еще находясь в окружении перепуганного и заискивающего персонала.

На несколько дней Рига пропал – ушел в дела со Смолом. С Таней остался Макс, и она была очень рада его видеть.

– Что тут нового? – спросила весело и кивнула в сторону окна, выходящего на центральную площадь. – В столице?

Он пожал плечами. Макс – среднего роста, тонкий, хрупкий, казался не вполне подходящим для сети человеком.

– Все здесь старое, – Макс покачал головой. – Ничего не изменилось. А у вас там как?

– В «Фортуне»?

Поняла, что говорить им не о чем. Макс – с головой в делах бригады, сети и Риги, он новые фильмы обсуждать не станет.