Вопросы
Шрифт:
Зачем? И сюда, и через океаны и континенты, тянутся за ним нити «Фортуны». Строить новую «Фортуну»? Зачем?
Что дала ему сеть? Деньги и славу короля? А что отняла? Нет счета тому, сколько отняла у него сеть и растворила в своей кислоте: друга, чувство, будущее с Таней, его детей, его легкое дыхание, его спокойный сон, его сердце. Человек, управляющий сетью, не должен иметь сердца, только тогда он будет неуязвимым. Сеть сама способна отнять у своего хозяина все, что делает его живым. Иначе – система не будет в безопасности, она всегда будет под угрозой.
Уйдя из сети, он не порвал всех нитей. И за
И как только Дим это понял, он удивился тому, что был так долго слеп и не замечал простых вещей, продолжая жить по правилам обычных смертных: добивался любви Тани, переживал о Риге, мечтал о семейном счастье. Зачем? Для чего было пытаться прикладывать к своей жизни общие шаблоны? Для чего было обманывать себя и врать Тане? И вспомнился Джин – великий мастер своего дела и очень ловкий наркоделец, предупреждавший его о магнетическом воздействии сети.
Первый передел, второй, третий – это не эксцессы. Это ритм сети. Это ее пульс. Рига тоже надеялся, что сеть оставит ему сердце и свободу. Но и Рига все потерял. Все – и очень быстро.
Наконец, мысли пришли в порядок. Дим почувствовал внутри ледяной холод. Больше не было ни изматывающих раздумий, ни колебаний, ни сомнений. Может, это спокойствие было сродни тому, которое Таня неожиданно ощутила в железнодорожной больнице маленького провинциального городка после разговора с доктором о прошедшей любви. Но – в одно и то же время – люди, которые когда-то были родными, почувствовали что-то похожее.
Странно, когда самолет летит так долго. Кажется, он уже не один раз обогнул земной шар и так и не нашел места, где Дима ждали бы.
Наконец, Дим вышел в столичном аэропорту и не почувствовал радости. Может, так вампир, проведя ночь в городе, к утру возвращается в свой гроб, не рад ему, но в то же время знает, что это единственно данное, и никакие силы добра не вернут его в число живых людей.
В ближайшем автосалоне Дим купил «рено». Протянул банковскую карту и купил, как, может, обычные люди покупают бублики. И номера оформил за считанные минуты – правда, за несчитанные деньги. Машина была не очень дорогой – для Дима, но он остался доволен быстрой покупкой. Сел за руль и свернул к южной трассе.
Зима отступала. Трасса была сухой, но по краям дороги еще лежали сугробы, растекающиеся, как тающее мороженое. Дим вспомнил, как впервые ехал из столицы на юг – поездом, к Тане, в дом Выготцева. Таня… Вот уж с кем судьба обошлась наиболее жестоко. От старика – сходу, с размаху она бросилась в пучину сети, рискуя никогда не вынырнуть. Он тогда… должен был оттолкнуть ее, но еще надеялся, что сеть оставит ему сердце.
И все, что было между ними – и сказочно прекрасное, и мучительно болезненное – все теперь казалось Диму закономерным. Сеть ломала ее – и не сломала, подкупала ее – и не подкупила, пытала ее – и ничего не выпытала. Нет клетки для свободного ветра.
Ближе к югу снег почему-то казался грязнее. И небо здесь было мутным, словно он ехал не навстречу весне, а прочь от
нее. Дим уже не думал ни о чем – глядел на трассу и редкие автомобили, которые ему приходилось обгонять.Когда наступили сумерки, он причалил к заправке – залил полный бак горючего и купил пачку чипсов. Пожевал и понял, что не голоден. И удивился: так мало осталось у него обычных желаний. В последнее время ему почти никогда не хотелось есть, он мало спал, а когда выпивал, то не испытывал ничего, кроме пьяного утомления.
Дим вернулся за руль и снова погнал к «Фортуне». Город ждал его. Сеть ждала его. На какой-то миг ему стало жаль Ригу, который шел его путем и не знал всех последствий своей связи с сетью.
– Это неизбежно, – сказал про себя Дим. – Необратимо.
На рассвете Дим въехал в город. Поразило затишье. Возникло ощущение, что это минута тишины перед всхлипом похоронного марша. Дим даже вышел из авто и пригляделся. Город еще спал, но Дим, хорошо знавший сеть, уже уловил дыхание близкой смерти. Очень тихо – не видно патрульных машин, не видно милиции. Дим не мог ошибиться.
Теперь он не торопился, ехал и разглядывал улицы города, все больше убеждаясь в том, что что-то произошло.
Парень у ворот «Фортуны» узнал Дима. Это был Бурик, работавший еще в прошлом сезоне. Обнялись. Дим хлопнул его по плечу.
– Не знал, что я приеду?
– Не знал, Босс.
– А я – на похороны.
– Сегодня, – кивнул Бурик. – Много наших.
– А тех?
– И тех много.
– А Смол?
– И Смол…
Доктор застыл от неожиданности. Руст стоял на коленях перед постелью Тани. У дверей замерла пораженная сценой медсестра.
Наконец, Виктор пришел в себя.
– Выйди, Лена! – крикнул дежурной. – Все в порядке.
– Поднимись, Рустам, – попросила Таня. – Не надо.
Руст покорно поднялся.
– Как видишь, я жива. И найти меня оказалось несложно… как я и подозревала. Вот это мой доктор – Виктор.., – Таня забыла отчество. – Если хочешь, он передаст Риге мою историю болезни…
– Рустам, извините, – вмешался Виктор. – Таня пережила клиническую смерть, мы вернули ее с большим трудом, и все эти волнения…
Руст мрачно покосился на него.
– Это не волнения, Виктор. Это и есть моя жизнь, – усмехнулась Таня.
– Вы должны покинуть палату! – скомандовал вдруг врач, обращаясь к гостю.
Руст криво улыбнулся. Виктор, будучи одного с ним роста, не казался ему достойным противником.
– Док, не лезь, – предупредил его спокойно. – Вообще не мельтеши здесь. Мне перетереть с Таней надо.
– Разговоры ей противопоказаны. Убирайтесь отсюда вон!
– Что?!
Руст в один миг прижал доктора к стене и занес кулак, направив его на прямой и ровный нос хирурга.
– Нос когда-нибудь тебе ломали, док?
Но тот вместо ответа крутнулся, оттолкнувшись от стены, и, ослабив хватку, ударил первым. Выпад вышел слабым, но переломанная челюсть Руста заныла.
– Ах ты, лекарь! Падла! – Рустам мгновенно встал в боксерскую стойку.
– Руст, прекрати! Виктор… Вы! Культурный человек! – взывала Таня. – Что вы делаете?! Рустам – мой друг. Он приехал издалека. Пожалуйста, ради меня…