Воробьиная сила

Полученную силу команды ощутил не только я. Ксандаш, Хартан и Мирена тоже осознали, насколько стали сильнее, и они не только не погрязли в самодовольстве, но наоборот, очень жаждали продолжать. Кенира их в этом полностью поддерживала. Для неё, пробывшей беспомощной всю свою жизнь, магия являлась воплощением мечты, любимым занятием и лучшим из возможных хобби.

Что касается Паталы, то, несмотря на всю несвойственную её годам серьёзность, учится ночами она не очень-то и рвалась. Но, по её словам, мои сны получались более яркими и «настоящими», чем подаренные благословением на их доме, так что дополнительные часы учёбы она воспринимала как не слишком большую плату за захватывающие приключения после.

Последующие дни летели быстро, но довольно скучно. Пусть мне не хватало Жагена, умеющего договориться с кем угодно о чём угодно, но звонить в Таргоссу и отвлекать его от дел я не стал. Припасы и материалы, требуемые для восстановления замка и приведения его в нормальный вид, я принялся собирать сначала сам, а затем привлёк свои связи — в основном, в рядах бандитов. Под конец я практически поселился в университете, оккупировав фабрикатор и вызвав очередную волну недовольства тех, кто стоял в очереди передо мной.

Реактивы и оборудование, требуемое для получения эмбриона воробья, создания из образца ДНК полноценного зародыша я взял прямо на факультете. Будучи не полностью уверенным, когда смогу вернуть всё оставшееся, я просто их купил, заплатив полную коммерческую стоимость. Основной накопитель, способный послужить обновой замка, у меня имелся и так. Более того, он был на порядок мощней и больше размером, чем могло когда-либо понадобиться, ведь изначально он предназначался для дворцового комплекса королевства Сориниз, в том числе и для питания оборонных систем острова. Точно так же не нуждался я и в мебели, коврах, предметах обстановки, которых мы награбили с избытком и нуждались только в месте, куда это всё можно поставить.

Объёмы накопителя меня ничуть не расстраивали: много — это не мало, элир, не используемая из-за ненадобности, гораздо лучше той, которой не получается воспользоваться ввиду её отсутствия.

Основным вызовом, с которым мне пришлось столкнуться и ради чего я четыре дня мучил университетские мастерские, оказался новый фабрикатор. Я присмотрел для него подходящее помещение и даже продумал пути подачи рабочего сырья и подвода энергетических шин, оставалось лишь разработать само устройство и воплотить задумку в жизнь. И пусть эти знания были засекречены, так что ни Ридана, ни Жорк, ни даже Дигран Тазаш мне в этом деле никак помочь не могли, все необходимые структуры и ритуалы я знал, причём помнил их ещё по Цитадели. Оставалось лишь разработать достаточно удобный модуль взаимодействия с пользователем, предусмотреть аварийные режимы, проработать реакцию на возможные ошибки и неполадки, а также способы внесения изменений в уже готовую конструкцию, чтобы выявлять и ликвидировать промахи, которые неизменно обнаружатся в процессе эксплуатации.

А потом, когда моя работа уже близилась к завершению, наступило событие, что мы так долго ждали, но которое, как водится, случилось совершенно не вовремя. Начался тот большой бойцовский чемпионат, о котором Милые Глазки впервые упомянул несколько месяцев назад.

* * *

Конечно, если бы я являлся по-настоящему рациональным человеком, руководствующемся в своих поступках только логикой и целесообразностью, то никуда ходить бы не стал. У меня хватало своих забот, которые отнимали немало времени, а возврат обратно в Шпаценхорст сулил только их увеличение. Однако, что Ксандаш, что Хартан оказались рьяными любителями такого рода состязаний, да и женщины от них ничуть не отставали. Можно было отпустить их одних, а самому отправляться в замок, но я быстро нашёл себе оправдание, чтобы присоединиться.

Пусть я понимал, что мне, возможно, больше не придётся драться никогда в жизни, но очень хотелось увидеть, как бьются другие. Сравнить их стиль боя, используемые приёмы и магию с тем «боевым искусством», которое я начал создавать, вспоминая просмотренные фильмы про кунг-фу и одно-единственное сражение с двумя охотниками за головами. Конечно, с тех пор я увидел, как сражаются Ксандаш, Дреймуш и их сослуживцы, узнал множество новых приёмов и боевых техник, но для того, чтобы полностью унять любопытство, этого не хватало. Тем более, что Большие Игры являлись известным событием, хоть и не дотягивающим по масштабности до земных Олимпийских.

Поэтому я ожидал увидеть новые заклинания или необычные применения старых, сравнить, насколько мировые чемпионы превосходят членов моей команды, узнать, чего именно не хватает Хартану и каким образом ему можно помочь на пути к заветной мечте стать могучим магом со своей неприступной цитаделью.

Мирена и Кенира только недавно ступившие на путь высшей магии, останавливаться на достигнутом не собирались. И точно так же не собирался этого делать Ксандаш. Незель просто собиралась провести время в компании с любимой женщиной и друзьями, Патала радовалась, что сможет хвастаться перед одноклассниками, ну а Лексна оказалась на удивление азартной болельщицей, она знала по именам большую часть участников и собиралась сделать немало ставок.

Эти своеобразные магические Олимпийские игры проходили на этот раз в небольшом городке под названием Гора. Я бы мог посмеяться над отсутствием фантазии у основателей города, но на моей родине, в Германии, существовало немало поселений с названием «Берг». Два таких города находились совсем рядом с местом, где я одно время жил, но на родном языке их названия были слишком привычными, чтобы обращать на них внимание. С земным аналогом Игры роднила интернациональность и строгая периодичность: каждые десять лет их проводили в новом заранее установленном месте, и съезжалась на них огромная масса участников и зрителей. Каждые игры являлись событием, подстёгивающим местную экономику, одновременно доставляющим немало головной боли полиции.

Конечно, у Больших Игр с Олимпийскими имелось больше различий, чем сходств. Тут не было множества дисциплин, участники не представляли свою страну (что, впрочем, ничуть не мешало зрителям болеть за «своих»), призами служили не медали, а статуэтки в виде сжатого кулака, и призовых мест было десять. Более всего они напоминали древнеримские гладиаторские бои, за тем отличием, что рабовладение в мире Итшес являлось тягчайшим из преступлений, так что участие принимали только добровольцы. Участвовать мог любой желающий, но для этого требовалось внести немалую сумму, которая в итоге не могла быть скомпенсирована даже в виде призов.

— Десять тысяч курзо? — не поверив своим ушам, переспросил я Хартана, который был большим фанатом и, казалось, знал об играх всё. — То есть если кто-то, скажем, я или ты, захочет принять участие и выиграет, то он потеряет кучу денег и получит всего лишь статуэтку?

— Конечно! — улыбнулся Хартан. — Но никто ему не мешает делать ставки на себя. Или на противника, если знает, что ему не победить. Эти десять чёрных — такой барьер. Чтобы на игры могли попасть только те, кто может себе такое позволить!

— Подожди-подожди, — остановил его я. — Если можно ставить против себя, тогда что помешает умышленно проиграть, собрав кучу денег?

Сказав это, я почувствовал себя глупцом, так как ответ был очевиден.

— Папа, ты чего? — удивился Тана. — Ставки принимают младшие жрецы Керуват. А на того идиота, который захочет обмануть Мать Торговли, хотел бы я посмотреть! Деньги, которые берут с участников, большей частью уходят целителям, храмам Ризвинн и Мирувала. Зато любой знает, что можно не опасаться никаких ранений, да и гибнут там редко. При срабатывании Последнего Шанса у участника бой останавливают, а потом за дело берутся жрецы. Вернее, жрецы берутся только тогда, когда что-то серьёзное, мелочью занимаются целители.