Воробьиная сила

Огромная арена, покрытая мелкой щебёнкой, была огорожена не очень высокой, в человеческий рост стеной, за которой находились трибуны. На равном расстоянии друг от друга на стене располагались плоские полированные чёрные пластины, схожие с обсидианом — как я видел в магическом диапазоне, они являлись артефактами, вернее, частью одного артефактного комплекса, состоящего из двух стационарных систем — сигнальной и защитной. Судя по мощным шинам, скрытым в толще камня, в случае какого-либо происшествия, этот сегмент перекрывался сильным барьером, защищающим зрителей от случайных атак. И подобная предосторожность не выглядела лишней — воины умели использовать различные дальнобойные техники, а маги — смертельные чары. И без серьёзной защитной системы Большие Игры вполне могли стать смертельными.

Мой имплантированный глаз мог запросто рассмотреть каждый камушек этой арены, лицо каждого зрителя на противоположной стороне, тончайшие потоки магии и магические структуры. Но этот чемпионат рассчитывался вовсе не на таких, как я, так что для массового зрителя высоко в небе полыхало несколько иллюзий, показывающих схватку со всех сторон. Каждый человек мог видеть эти иллюзии почти с любого места в городе. Причём, рассмотреть схватку в подробностях, лучше, чем даже с трибун, и при этом совершенно бесплатно. Но всё равно, пустующие места почти отсутствовали — отбоя от желающих выложить длинную децию не было. Для человека, который иногда ездил через всю страну, чтобы побывать на матчах Бундеслиги, вместо того чтобы посмотреть их по телевизору дома или в баре, такое «нерациональное» поведение загадки не составляло. А ведь в телевизионной трансляции были задействованы несколько камер, которые не только вели игроков, но даже позволяли насладиться повторами особо интересных моментов.

Когда начались бои, я поначалу испытал некоторое разочарование. Я не знал никого из бойцов, так что ни за кого не болел. Экипировка, в которую они были облачены, и оружие для сражения воображения не поражали — в арсенале бойцам приходилось делать выбор из ограниченного, пусть и довольно широкого, ассортимента. Ещё одной интересной особенностью, которая мне тут же напомнила о турнире игры в карты, оказалось, отсутствие настоящих имён. Каждый из участников выбирал себе прозвище пусть, в отличие от карточного состязания, масок не носил. В этом плане Большие Игры напоминали земной реслинг — с той лишь разницей, что тут сражения происходили по-настоящему.

Возможно, меня избаловало знакомство с Ксандашем, Дреймушем и их сослуживцами, потому что бойцы, сражающиеся на арене, показались довольно медленными и неуклюжими. Я берёг свой мозг, не включал форсаж, не просчитывал траектории ударов, манёвры атаки и уклонения. Но всё равно видел недочёты: не до конца отработанные движения, слишком размашистые удары, неверные манёвры и неточные атаки. Что касается магии… Бойцы во всю использовали магию, но прибегали не к магическим структурам, а к грубой манифестации элир, оформленной в боевые техники.

Нет, признаюсь, что со стороны это выглядело достаточно внушительно. Короткие сверхбыстрые перемещения, словно в спину толкает невидимая ладонь. Высокие зрелищные прыжки. Полыхающие лезвия мечей и кончики копий. Срывающиеся с ладоней огненные шары, ветвистые молнии и лучи света. Из-под земли выстреливали шипы или лезвия, либо же из воздуха конденсировались огромные сосульки, иногда магические техники складывались в облики зверей и даже монстров, которые кидались, подчиняясь воле создателя, на его противника.

Публика кричала, дружно охала от восторга и тревожно задерживала дыхание. Кое-где с трибун раздавались громкие звуки свирелей, либо с ладони того или иного зрителя срывался луч света, иллюзия с именем бойца или же огненный шар. Незель, Патала и Лексна во всю наслаждались схватками, они тоже кричали, подхватывали вместе со стадионом имя того или другого бойца, делали ставки у снующих тут и там букмекеров, а также покупали фейерверки и одноразовые артефакты с иллюзиями у предприимчивых разносчиков.

Я же просто не мог избавиться от ощущения, что смотрю на постановку школьного театра. Испытывал тот же странный стыд, который возникал при просмотре фильмов, где архитекторы практически превращались в супергероев. В них моя профессия сводилась к непрерывному вдохновению и азарту: выпив пару литров кофе, архитектор за одну ночь завершал чертёж многоэтажного здания, а затем с улыбкой утверждал его перед заказчиком. В отличие от полицейских, медиков или хакеров, где режиссёры показывали всё более-менее правдоподобно, против архитекторов и строителей словно существовал какой-то заговор. И видя на экране те нелепые почеркушки, что по какому-то назывались «чертежами», мне то хотелось разбить телевизор, то купить билет на самолёт и навестить режиссёра.

Даже без форсажа я видел уязвимые места техник, понимал, как, применив совсем немного элир, разрушить их на этапе формирования. По потокам энергии в теле бойца мог с достаточной вероятностью предсказать следующее движение или атаку, что давало немало вариантов для противодействия. Нет, я не считал, что стоит мне выйти на арену, я сумею победить хотя бы слабейшего из них. Участники Игр были гораздо сильнее меня физически, двигались намного быстрее, да и обладали серьёзной магической силой. Чтобы им что-то противопоставить, мне пришлось бы действовать на грани возможностей этого старого тела, убивая мозг непрерывной серией вычислений, ну а в достаточно длительном противостоянии имели преимущество и в магии. Да, я мог преподнести несколько неприятных сюрпризов даже им, но ни о каком участии в чемпионате не могло быть и речи. Возможно, мне бы удалось одолеть кого-то из них в обычной схватке, используя весь свой арсенал, но заранее заготовленные артефакты были запрещены, да и сомневаюсь, что взор Керуват пропустил бы мои имплантаты.

Но мой гипотетический проигрыш для любого из здешних бойцов ничего бы не значил. Победа над лишённым магии стариком, вынужденным полагаться только на протезы, никак бы не повлияла на факт наличия зияющих недостатков в боевых стилях и магических техниках. Идея Ксандаша и Хартана принять участие в боях теперь перестала выглядеть нелепой. Обладая превосходными бойцовскими навыками и огромным опытом сражений, они ступили на путь высшей магии, так что были на несколько голов выше всех, кого я увидел на арене в этот день. О Кенире и Мирене не стоило даже говорить — объём магической силы, умноженный на хороший контроль, давал им столько преимуществ, что ни о какой «честной игре» не могло быть и речи.

Пусть сами поединки проходили довольно быстро: самые скоротечные из них могли длиться пару минут, а самые длинные заканчивались за четверть часа, но организаторам требовалось хорошее шоу. Поэтому между боями небо озаряли красочные иллюзии, и ведущий представлял участников, напоминая о прошлых победах и заслугах, восхвалял, не стесняясь, храмы Керуват, Мирувала и Ризвинн, а также их небесных повелителей. Рекламная индустрия мира Итшес событие подобного масштаба тоже пропустить не могла, так что иллюзии время от времени сменялись короткими рекламными роликами ресторанов Нирвины, модных марок одежды, торговых домов, новых моделей омнимобилей и даже такой роскоши как омниптёры. Из-за того, что бойцы бились в полную силу, время от времени на них ярким светом вспыхивали реликвии Ризвинн, так что израненным, обожжённым или даже лишённым конечностей проигравшим занимались жрецы и медики. Впрочем, нередко выходило, что победитель оказывался в гораздо худшем состоянии, чем побеждённый, так что приходилось лечить и его. Жрецы Мирувала во всю пользовались вниманием многочисленной аудитории, их деяния тоже проецировались над ареной, а восторженная публика приветствовала божественные чудеса ничуть не меньше, чем сами бои.

В непрерывных поездках в Гору и домой прошло несколько дней, и я сам не заметил, как увлёкся. Некоторые из бойцов оказались очень хороши, ничуть не хуже Ксандаша и его сослуживцев. Они обладали хорошим контролем, использовали магию резко и экономно, совершали неожиданные, не согласующиеся с законами известной на Земле физики манёвры, а также применяя молниеносные техники, которым я бы смог что-то противопоставить, только до предела форсировав разум.

Но моими фаворитами, за которых я болел всем сердцем, оказались участники Ночной Лис и Жёлтый Серп. Их появление публика встречала осуждающим свистом и недовольным гулом, и догадаться почему так происходит, не составляло труда. Оба были магами, причём очень хорошего уровня. И это значило, что для обычного человека их бои выглядели очень скучно и уныло. Ни на одном из них не было брони: Лис носил обычный тёмный городской костюм со скромной вышивкой и белую рубаху, а Серп — ярко-красный свитер под горло и светлые парусиновые штаны, напоминающие джинсы. Оба выходили безоружными. Оба на арене почти не двигались, стояли в позах, выглядящих бы расслабленными, если бы не растопыренные пальцы опущенных рук. И оба непременно побеждали. В магическом зрении бой преображался. Они использовали тонкие потоки магии, разрушая техники и магические структуры противников, подгадывали такие моменты, чтобы сломанная техника наносила наибольший ущерб, атаковали незаметными скупыми выпадами или ставили автономные структуры на пути атак.