Воробьиная сила

Артефакты арены подхватили его негромкие слова и усилили, сделав слышимыми всем зрителям.

Я повернулся к Кенире, а она повернулась ко мне. Я взял её за руку, сжимая ладонь. Мы прыснули со смеху, вспоминая тот тревожный период нашей жизни, когда нам приходилось, пробираясь по лесу с Рахаром, сбегать от охотников за головами. И тогда, превратившись в маленькую девочку, Кенира сказала мне очень похожие слова, сопроводив идентичными жестами.

— Похоже, мы с Таной смотрели одни и те же монетки, — заметила она.

— Про принцесс, драконов и ведьм уж точно, — рассмеялся я. — Он у нас озабочен так же сильно, как развратна его мама.

— И папа! — возразила Кенира.

— Я всего-то проявил слабость, не устояв перед женской красотой. Ну а дальше — лишь падал всё глубже и глубже.

— А знаешь, ты прав! — неожиданно согласилась Кенира. — Если так подумать, то в иллюзии, которую создадут по нашим жизням, я стану главным злодеем. Смотри, увидев, сколько ты знаешь и умеешь, я воспользовалась своей красотой, чтобы ты делал всё, что я захочу!

— Так уж и всё! — не согласился я.

— Ну, суди сам, — начала перечислять Кенира. — Я, выжженная, получила магию. Сбежала сама знаешь откуда, добравшись до Федерации. Приобщилась к одной чудесной религии, получая божественные чудеса от единственного паладина милосерднейшей и лучшей из богинь. Затем я получила деньги, дом в Нирвине, даже звание профессора в университете. На меня посыпались знания и артефакты. А потом я, воспользовавшись своим телом, умудрилась даже стать жрицей!

— Тебе для этого пришлось спать со стариком, — заметил я.

— Не просто спать! Мне пришлось проявить фантазию, чтобы этот старик от меня никуда не сбежал. Но так как старикашка оказался очень похотливым, я находчиво затащила к нему в постель другую жрицу!

Незель, следившая за словесной перепалкой Ксандаша и Хартана, услышала своё имя. Одарив яркой улыбкой, она вытянула губы, посылая нам воздушный поцелуй, и снова вернулась к событиям арены.

— Это был опасный ход! — сказал я. — А что, если бы старикашка влюбился в эту жрицу и тебя бы бросил?

— Ха! Всё было просчитано до мелочей! — хихикнула Кенира. — Когда рыбаки ловят рыбу без магии, они резко дёргают удочку, чтобы рыба сильнее зацепилась за крючок. Это был именно такой рывок! Так что я сумела воспользоваться старикашкой, чтобы он в который раз совершил невозможное, вытянув из плена мою маму. А заодно сумела подстроить так, чтобы этот «богатенький дядюшка» стал ещё богаче! Ведь всё его состояние принадлежит мне!

— Вы обе тогда предложили, чтобы деньгами распоряжался я.

— Конечно! Ты даже до сих пор не понял всего коварства и хитрости плана. Ну-ка вспомни, кто всегда носил эти деньги и ценности с собой?

— Ты права, — признал я. — Но на этом этапе старик уже был тебе не нужен.

— На первый взгляд да, — согласилась она. — Но ни один мошенник не останавливается, когда из жертвы выжата не вся вода. Оставалось то, что не купишь за деньги. Здоровье моей мамы. Так что я подговорила старика снова сделать невозможное. И мама не только стала здоровой, но и помолодела больше чем на сотню лет.

— Но ведь на этом можно старика было и бросить! Он дал тебе всё, что мог. А ты не только так не сделала, но и вышла за него замуж.

— И это была лучшая часть моего хитрейшего из планов! — Кенира издала тихое подобие зловещего хохота. — Я умудрилась не просто заставить его на мне жениться, но и сделать это под дланью Фаолонде! И с тех пор старикашка не сможет никуда деться. Так я его заставила обучать маму магии, делать для меня самые лучшие артефакты, добывать шкуры самых ценных монстров и шить наряды, которых нет даже у королевы. А потом ещё и купить мне целое баронство с потрясающим озером и роскошным замком.

— Ну, замок-то — сплошные руины, — напомнил я.

— Пока что, — усмехнулась Кенира. — Не забывай, так как старикашка принадлежит мне, то ему ничего не останется, как сделать из этих руин настоящий дворец! Ну так что, стоило ли ради этой выгоды спать со стариком? И не просто спать, а удовлетворять свои самые дикие эротические фантазии, получая бездну удовольствия и испытывая вспышки блаженства, которые до старика случались слишком уж редко, да и то, большей частью наедине с монетками! Ну что скажете, господин Тёплый Сыр?

Несмотря на то, что для мужчины это прозвище считалось обидным, меня оно не задело. От раздумий мне пришлось наморщить лоб. Я прекрасно осознавал, что встреча с Кенирой стала самым счастливым событием моей жизни, если не считать начало служения Ирулин. Я вовсю использовал физическую силу, талант и магию Кениры, получил в её лице страстную любовницу и воплощение даже тех сексуальных фантазий, о существовании о которых не подозревал. Но она умудрилась выкрутить факты таким образом, что возникал образ коварного манипулятора, интриганки и настоящей злодейки. И, странным образом, эта интерпретация не только выстраивала из меня образ простофили, безнадёжно попавшего в сети её паутины, но ещё и очень сильно поднимала самооценку. Да, так я действительно получался «тёплым сыром», что на риланате являлось аналогом нашей тряпки или мягкого яйца, но при этом выступал призом, достойных всех этих титанических усилий.

— Ты права, — сказал я, глядя ей в глаза, упиваясь её красотой, любуясь каждой чёрточкой её лица и каждой прядью рыжих волос. — Ты абсолютно права. И, похищая моё сердце, ты полностью преуспела. Я до сих пор не могу поверить своему счастью, что ты со мной.

— То-то же! — победно улыбнулась Кенира. — Мой план оказался настолько великолепен, что, обернув вокруг пояса старикашку, я умудрилась в него без памяти влюбиться и стать счастливой.

— Я люблю тебя, Кенира, — прошептал я. — И с каждым днём люблю всё сильнее.

— Что не мешает тебе желать мою маму, — ухмыльнулась она, но тут же вновь посерьёзнела. — Я тебя тоже очень люблю, Ули.

Мы наклонились друг к другу и начали страстно, неистово и взахлёб целоваться, не обращая внимания ни на бой, ни на зрителей, ни даже на маленькую Паталу, которая, к счастью, слишком увлеклась событиями на арене, чтобы обернуться и увидеть наше занятие. Краем глаза я уловил взгляд Незель — для неё, служительницы Фаолонде, мы пылали яростным пламенем, так что оставить нас без внимания она не могла.