Воробьиная сила

— Но? — требовательно спросила она.

— Никаких «но», — ответил я. — Не буду говорить, что сдерживался из-за любви к жене — Кенира в твою постель разве что не загоняла пинками. Просто из-за трагедий в твоей жизни ты не переносишь мужчин. Ну а я был дряхлым уродливым стариком, ты же достойна лучшего.

— Ты не просто какой-то мужчина, Ули, — сказала Мирена. — Ты человек, который спас мою дочь, вытянул нас обоих из бесконечной тьмы. Ты исполнил каждое наше желание, сколь бы безумным оно ни было. Ты всегда был сильным, пусть и не всегда физически, решительным, умным и изобретательным. Не было ничего в этом мире, что бы ты не смог совершить. Я люблю Незель, она свет моей души, но даже её я встретила, благодаря тебе. Говоришь, старый и уродливый? Я намного старше тебя, да и выглядел ты симпатичным даже тогда. Я не испытываю отвращения от мыслей о постели с мужчиной, вовсе наоборот, просто у меня очень плохо с доверием. Но ты… Кому я могу доверять в этом мире, как не тебе?

— И я это доверие предал, — ответил я. — Накинулся на тебя, словно животное. Принудил. Взял силой.

Мирена посмотрела на меня внимательным взглядом и покачала головой. О богиня, как же грозен был её вид, и как же она была красива!

— Силой? — спросила Мирена низким голосом. — Ты думаешь, что меня кто-то смог бы к чему-то принудить, если бы я этого не хотела? Что бы мне помешало сделать вот так?

Её пальцы сомкнулись на краю столешницы и сжались. Брызнула каменная крошка и большой обломок оказался в её руке. Она сжала руку ещё больше и на пол посыпались куски камня.

— … или вот так? — продолжила Мирена.

Она вытянула руку в сторону стены, и поток сырой силы ударил в стену, проламывая её, словно огромным тараном, вываливая наружу крошево камней. В помещение с улицы хлынул холодный ветер.

— … или даже так? — каменные края пролома начали нагреваться, раскалившись докрасна и стекая потоками лавы. В кухне стало очень жарко.

— Мам, хватит! — сказала Кенира. — Мне кажется, что твою мысль он уже уловил.

Мирена вздохнула и отвернулась, уставившись куда-то в пространство. Управляющая система, получив сведения о повреждениях, принялась их заращивать. Каменные обломки на полу поднялись в воздух и полетели к столешнице, по пути превращаясь в капли и заполняя выломанную часть. Пролом в стене также стал уменьшаться, пока окончательно не исчез, оставив за собой только пятно серого камня, окружённое почерневшими и до сих пор тлеющими обоями.

Я заворожённо наблюдал за этим зрелищем, пока в голове крутилась одна-единственная мысль: «Как же выбираться из положения, в которое я себя загнал?» К счастью, один раз ответ на этот вопрос я уже находил. Решительно встав и подойдя к Мирене, я схватил её и, преодолевая сопротивление, заключил в объятия. Её тело было напряжено, но я прекрасно осознавал, какая сила скрывается в этой стройной фигуре, так что воспринял это, словно обиженно надутые губки. И в эти самые губки я немедленно впился поцелуем. Мирена крепко поджала рот, не отвечая на поцелуй. И в другое время я бы отступил, но не сейчас.

— Мирена, ты восхитительна и желанна, а я был полным дураком, — сказал я, отстранившись и глядя ей в глаза. — Пусть всё произошло под действием наркотиков, но мне с тобой было очень хорошо, и я хочу, чтобы точно так же хорошо было тебе. Чтобы ты ни говорила, но я всё равно виноват. Виноват, что слушал тебя, но не слышал, виноват, что позволил своим заблуждениям застлать мне глаза, тем самым тебя обидев. Но если я как-то могу всё исправить, то приложу для этого любые усилия!

Вновь наклонившись, я осторожно коснулся губами её губ. И на этот раз она ответила на поцелуй. Прошло несколько секунд, и мы уже страстно исступлённо целовались. Мои руки проникли под её халат и опустились на ягодицы, а её пышные полушария прижались к моей груди.

Кенира засмеялась, подошла к маме и обняла её сзади. Я оторвался от губ Мирены и поцеловал её дочь.

— Может покинем эту маленькую кухню и пойдём в спальню на огромную кровать? — спросила Кенира, хитро улыбаясь.

Я обижено засопел — не уловить намёк было сложно.

— Пойдём, — согласилась Мирена. — Но надо спрятать банку, пока эта крошечная проблема не превратилась в очень большие неприятности.

Они обе не только делали ударение, но и растягивали слова, чтобы я эти недвусмысленные намёки ни в коем случае не пропустил. Я одарил их обоих испепеляющим взглядом, который их не задел, а лишь заставил хихикнуть. Кенира спрятала злополучный «сахар» в кольцо, выключила плиту, на которой продолжала кипеть забытая кастрюля, и мы действительно перебрались в спальню. У меня на душе царил полный покой — всё-таки мы с Миреной взрослые люди, которые действительно нравятся друг другу, оба хотим одного и того же, а наши возлюбленные не просто ничего не имеют против нашей близости, но и всячески к ней подталкивают. Теперь, после выяснения отношений, все предыдущие переживания казались мне глупыми. Я сильно переусложнял то, что на самом деле являлось предельно простым, и, если бы не этот нелепый случай, ничего бы не предпринимал очень долго, скорее всего никогда.

И действительно, время мы провели прекрасно. Ну а вечером, когда управляющая система сигнализировала о возвращении обитателей, мы, полностью одетые, как ни в чём ни бывало встретили их в гостиной.

Хартан и Ксандаш, похоже, заскочили к Незель, чтобы воспользоваться её порталом, так как прибыли они вместе. И сколь невинный вид мы трое ни пытались бы сохранить, ничего не получилось.

Ксандаш, увидев наши застывшие лица, просто закатил глаза, Незель одарила яркой улыбкой, а Хартан внимательно посмотрел на меня, но не сказал ни слова. Затем его взгляд скользнул на Кениру и Мирену, а потом снова вернулся ко мне. Не оборачиваясь, он требовательно вытянул руку с поднятой в верх ладонью. Ксандаш глубоко вздохнул и шлёпнул ему на ладонь купюру в тысячу курзо.

?????

? «Мирена видела все мои карты» — jemandem in die Karten schauen, раскрыть уловки, видеть насквозь.

Глава 17 Погоня за мечтой

— Сколько ни смотрю, никак не могу привыкнуть, — сказал Жагжар, глядя на Изельшталь со стены моего замка. — Я видел много чудес и деяний сильных магов, но теперь сомневаюсь в собственном рассудке.

— Ты преувеличиваешь, Ришад, — возразил я. — Конечно, транспортировка объекта подобной массы потребовала бы некоторых усилий, но способы её обеспечить есть.

— Ты не понимаешь, Улириш, — мотнул головой Жагжар. — Или тебя лучше звать по новому имени?

— Мне без особой разницы, — пожал плечами я. — И чего же я не понимаю?

— Перенести, как ты говоришь, «объект подобной массы» — это одно. А вот чтобы этим объектом являлся королевский дворец правящей династии страны не с самой слабой армией — тут уже речь не о грузоподъёмности.

— Мне просто повезло с женой и тёщей, — оскалился я, вспоминая недавно открытые грани этого везения.

— А им повезло с тобой, — ответил Жагжар. — А теперь, когда ты стал похож на драматического героя иллюзиона, женщины завидуют им не меньше, чем тебе мужчины. Это новое лицо… Я понимаю, что это всё ещё ты, но не проходит ощущение какой-то масштабной мистификации.

— Именно поэтому мне и понадобились новые документы, — напомнил я. — А заодно и для них тоже.

— Ули Шпац, — хмыкнул Жагжар. — Загадочный путешественник и исследователь монстров. Слышал, что готовится к публикации новая книга этого замечательного человека. Миру будет не хватать старого Улириша.

— Мир как-нибудь переживёт. Сейчас мне и моей семье надо оставить прошлое и сделать шаг в будущее.

— Очень поэтично, Ули, — засмеялся Жагжар. — Вот только, боюсь, новые документы тут не помогут. Всё что касается нас, мы уже сделали. Ты родился в Федерации Дариид, женился на такой же гражданке нашей страны, восемнадцать лет назад у вас родился сын. Да и этим баронством твоя семья владеет не одно поколение. Вот только защита личности, доступная нашему управлению, это не божественный покров тайны. И отловить всех, кто попытается провести тщательное расследование, мы не сможем.