Воронцов. Перезагрузка. Книга 2

Обжиг занял ещё день — нужно было медленно повышать температуру, чтобы глина не потрескалась. Я сам следил за огнём, подбрасывая дрова и регулируя тягу в печи. Когда изделия раскалились докрасна, я понял, что цель достигнута.

После остывания наша реторта приобрела красно-оранжевый цвет и стала твёрдой, как кирпич. Крышка идеально подходила к ней, а трубка, хоть и немного покорёжилась при обжиге, всё ещё была вполне пригодной для использования.

— Теперь пора собирать нашу конструкцию, — сказал я Петру, который всё это время верно помогал мне. — Неси уголь, самый лучший, какой есть.

Пётр принёс корзину с древесным углем — чёрным, блестящим, явно хорошего качества. Я насыпал часть угля в реторту, а поверх него высыпал наш поташ. Затем плотно закрыл всё крышкой, оставив только отверстие для выхода газа.

— А теперь самое интересное, — сказал я, устанавливая нашу конструкцию на очаг. — Будем добывать светильный газ.

Я развёл под ретортой сильный огонь. Внутри начался процесс — вода, оставшаяся в поташе, превращалась в пар, который, проходя через раскалённый уголь, преобразовывался в смесь газов, богатую водородом и угарным газом. Именно эта смесь и была нам нужна для восстановления железа из красной глины.

К отверстию в крышке я приладил глиняную трубку и направил её в другой сосуд, наполненный красной глиной, перетёртой в порошок. Пётр смотрел на всё происходящее с нескрываемым изумлением.

— Сейчас газ пойдёт через глину, — пояснил я ему. — И начнётся волшебство.

— Какое волшебство? — с опаской спросил Пётр.

— Железо из глины добудем, — ответил я, не отрывая взгляда от нашей конструкции. — Газ заберёт кислород из красной глины, и останется чистое железо и белая глина.

Пётр покачал головой, явно не веря, что такое возможно. Но я был уверен в успехе — химические реакции подчиняются строгим законам, и если всё сделано правильно, результат будет именно таким, как я рассчитывал.

Процесс шёл медленно. Из трубки появился сизый дымок, который начал проходить через слой красной глины. Я внимательно следил за тем, чтобы огонь под ретортой не угасал, и за тем, как меняется цвет глины в сосуде.

Постепенно красная глина начала темнеть, приобретая серо-коричневый оттенок. Это был хороший знак — железо восстанавливалось, отделяясь от кислорода.

— Смотри, Петро, — я указал на изменение цвета. — Видишь, как меняется? Это железо проявляется.

Процесс занял несколько часов. Всё это время я не отходил от нашей конструкции, подбрасывая дрова и следя за тем, чтобы всё шло как надо. Наконец, когда глина в сосуде приобрела равномерный серо-коричневый цвет, я решил, что пора заканчивать.

— Теперь нужно остудить всё и проверить результат, — сказал я, убирая реторту с огня.

Остывание тоже заняло время — нельзя было резко охлаждать нашу конструкцию, чтобы глина не растрескалась. Когда всё наконец остыло, я осторожно высыпал содержимое сосуда на чистую ткань.

— А теперь самое интересное, — я достал из кармана большой кусок магнетита, который мы когда-то собирали с деревенскими ребятишками. — Сейчас увидим, получилось ли у нас железо.

Я провёл магнетитом над рассыпанной глиной, и произошло чудо — тёмные крупинки потянулись за камнем, прилипая к нему, как пчёлы к мёду. Это было железо — настоящее, восстановленное из красной глины!

— Господи Иисусе! — выдохнул Пётр, глядя на это зрелище. — Неужто и впрямь железо?!

— Оно самое, — я не мог сдержать торжествующей улыбки. — А то, что осталось — белая глина, из которой можно делать фарфор или огнеупорные кирпичи для нашей печи.

Я собрал железные крупинки, прилипшие к магнетиту, в маленький кожаный мешочек. Их было немного, но грамм четыреста получилось. И это с пяти килограмм глины! Это был успех, доказательство того, что мой план работает!

— Теперь нужно делать всё то же самое, но в большем масштабе, — сказал я Петру. — Построим печь побольше, сделаем реторту поавторитетнее, и будем добывать железо килограммами, а не крупицами.

Пётр смотрел на меня с нескрываемым уважением и восхищением.

— Егор Андреевич, — проговорил он тихо, — да вы… да вы чародей настоящий! Из глины — железо! Кто бы мог подумать…

Я только усмехнулся в ответ. Никакое это не чародейство, а просто наука — химия и физика, которые подчиняются своим законам, известным в моём времени даже школьникам. Но здесь, в начале XIX века, это действительно выглядело как настоящее волшебство.

— Ничего, Петро, — сказал я, собирая наши инструменты. — Скоро сам научишься. И не такое ещё сделаем!

С этими словами я направился к дому, где меня ждала Машка. Усталый, перепачканный сажей и глиной, но безмерно довольный — план сработал! Теперь дело за малым — наладить процесс в промышленных масштабах.

Утром я решил немного отдохнуть. Прошлые дни были чрезмерно напряжены — всё время на ногах, всё время в работе, в заботах, в размышлениях. Просыпаюсь с первыми петухами, ложусь, когда уже звёзды высыпают на небо — так и здоровье подорвать недолго. Поэтому сегодня позволил себе поваляться подольше. Машка, заметив моё желание отдохнуть, даже завтрак к постели принесла — парного молока кринку да хлеба с мёдом.

— Лежи, Егорушка, — ласково сказала она, поправляя подушку под моей головой. — Хоть немного отдохни. Ты ж как заведённый всё время, даже ночью во сне бормочешь про доски да про кузню.

Я благодарно улыбнулся ей, принимая кружку с молоком. Действительно, телу требовался отдых. Даже мысли в голове текли лениво, неспешно, словно давая отдых и мозгу тоже.

Ближе к обеду я всё же поднялся. Лежать целый день было бы уже перебором — дел в деревне невпроворот, да и на лесопилку надо заглянуть, проверить, как идёт работа. Я только умылся холодной водой из бадьи, освежая лицо и окончательно прогоняя сон, как во двор вбежал Захар. Лицо его было сосредоточенным, глаза внимательно смотрели из-под нахмуренных бровей.

— Егор Андреевич, — сказал он, переводя дыхание, — обоз идёт. Похоже, скупщики досок пожаловали снова.

Я вышел за ворота и действительно увидел на дальнем холме клубы пыли — верный признак приближающегося обоза. Вглядевшись пристальнее, различил вереницу телег, медленно ползущих по дороге к Уваровке.

— Раньше, чем обещали, — заметил я, прикидывая в уме, хватит ли приготовленных досок на все телеги.

Вскоре по деревне разнеслась весть о приближении обоза, и люди начали стекаться к околице.