Воронцов. Перезагрузка. Книга 2

Потом, Машка положила голову мне на плечо, её дыхание было ровным, спокойным. Я осторожно коснулся губами её лба, и она улыбнулась засыпая.

— Спи, солнце моё, — прошептал я.

А утром небо очистилось, будто и не было вчерашней грозы. Только мокрая трава да лужи на дороге напоминали о ней. Солнце уже вовсю припекало, обещая жаркий день.

Я встал рано, засветло, и сразу отправился к Петьке — у меня была идея, которую не терпелось воплотить.

— Петро! — крикнул я, подходя к его избе. — Выходи, дело есть!

Он выглянул в окно, заспанный, с примятыми волосами.

— Чего так рано, Егор Андреич? Петухи ещё не пропели.

— Пропели уже, просто ты не слышал, — усмехнулся я. — Давай, выходи. Будем вагонетку на рельсы ставить.

— Как вы сказали, Егор Андреевич? — Петька оживился, быстро исчез в избе, и через пару минут вышел уже одетый, с топором за поясом.

— Идём, — кивнул он. — А куда? И что за рельсы?

— К мосту, — я указал рукой в сторону реки. — Будем направляющие ставить для вагонетки.

Работа закипела с самого утра. Мы с Петькой подобрали доски и начали укладывать их на мост, делая направляющие, так, чтобы колёса вагонетки шли между ними. Другие мужики, увидев, что мы затеяли, тоже подтянулись — кто гвозди подавал, кто доски помогал держать, пока мы их крепили.

К обеду управились — от одного берега до другого теперь тянулись две параллельные линии досок, образуя жёлоба посередине. Я отошёл на несколько шагов, любуясь проделанной работой.

— Ну что, пробовать будем? — спросил Петька, вытирая пот со лба.

— А давай! — я кивнул. — Только давайте сначала перекусим, а то на голодный желудок и работа не идёт.

Наскоро поели хлеба с салом, запили квасом, и снова взялись за дело. Вагонетку, которую Семён с мужиками собрал ещё накануне грозы, выкатили на берег.

— Ну, с Богом! — сказал я, когда всё было готово. — Толкаем!

Мужики выстроились за вагонеткой, приготовившись толкать. Я же, поддавшись внезапному озорству, сам встал позади всех.

— А ну, разом! — скомандовал я, и мы все вместе налегли на вагонетку.

Она сдвинулась с места, сначала медленно, потом всё быстрее. Колёса заскрипели, входя в желоба. Я подмигнул Петьке и стал подталкивать вагонетку всё сильнее и сильнее, разгоняя её.

— Давай, давай! — кричал я, чувствуя, как азарт захватывает и меня, и мужиков.

Когда вагонетка набрала хорошую скорость, я крикнул:

— Отпускаем!

Мы все разом отпустили её, и вагонетка покатилась сама, идя по направляющим. Мужики ахнули от удивления, а я рассмеялся, глядя, как мой «механизм» мчится через мост. Вагонетка докатилась аж за середину моста, прежде чем замедлиться и остановиться.

— Вот! — торжествующе сказал я, поворачиваясь к изумлённым крестьянам. — А сделаем механизм — вообще сама будет ездить. А пока так. Нам с той стороны и доски понадобятся, и глину будете возить — её нужно будет много.

— А зачем глина? — спросил кто-то из мужиков.

— Решили всё-таки целиком и полностью кузню сделать из глины, — объяснил я, — чтоб случайная искра пожар не устроила.

Мужики одобрительно закивали — идея им понравилась. Тут же дал указание, чтобы глину, которую скопили на том берегу в немалых количествах, начали доставлять на эту сторону.

— А ещё же на том берегу не так далеко был участок, где мы с Петром тоже нашли глину, — вспомнил я вслух. — Я так понял, что вы до него так и не добрались? Хватило и с этого берега?

— Может, и до него руки дойдут, — заметил Петька. — С такой вагонеткой — дело шибче пойдёт — ту, что насобирали быстро перевезем.

Мы смотрели, как двое мужиков пошли по мосту к застывшей вагонетке, чтобы притащить её обратно. Я почувствовал прилив гордости — ещё одно моё новшество прижилось в Уваровке. Медленно, шаг за шагом, деревня преображалась.

Петька хлопнул меня по плечу:

— Ну, Егор Андреич, голова у вас!

Я только усмехнулся в ответ. Впереди было ещё много работы, много идей, которые ждали своего воплощения. Но сегодняшний успех вдохновлял, заставлял верить, что всё задуманное осуществится.

Глава 23

К вечеру, когда солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в багровые тона, мне на глаза попался Прохор. Он шёл от реки, неся на плече охапку свежесрубленных жердей — видно, готовил материал для новых построек. Лицо его раскраснелось от работы, рубаха промокла от пота, но глаза смотрели ясно и решительно.

— Прохор! — окликнул я его, вспомнив про нужду, что давно вертелась в голове. — Поди-ка сюда!

Он подошёл, сбросив жерди на землю.

— Чего изволите, Егор Андреевич? — спросил он, переводя дух.

— Кролики скоро прибудут, — сказал я. — Клетки нужно сделать. Прохор, на тебя надеюсь.

Он почесал затылок:

— А как их делать-то? — спросил он с сомнением в голосе. — Не приходилось ещё…

— Сейчас пока на шесть секций, — я начертил прутиком на земле примерную схему. — Вот смотри, каждое отделение примерно вот такого размера. Пол сделай решётчатым, но не слишком редким, чтоб ноги кроликов не проваливались. Сверху — откидывающиеся крышки, чтоб удобно было кормить и доставать при надобности.

Прохор смотрел на мои каракули, морща лоб от напряжения. Потом его лицо просветлело — видать, идея оформилась в голове.

— Сделаю, Егор Андреевич! Завтра же и начну.

— И вот ещё что, — добавил я, поднимаясь с корточек. — Загородку для поросят доделай, только так, чтоб эти двое, что есть, пока делать будешь, не убежали, как в прошлый раз.

При этих словах Степан, проходивший мимо с ведром воды, расхохотался так, что вода выплеснулась через край. Прохор смутился, но и сам не удержался от улыбки. К нам стали подтягиваться и другие мужики, учуяв возможность посмеяться.

— А что, хороша была потеха! — воскликнул Илья, подмигивая Прохору. — Вся деревня была на ногах! Бабы с полотенцами, мужики с корзинами — настоящая охота!

— Марфа-то как растянулась! — подхватил Степан, утирая выступившие от смеха слёзы. — Лежит, причитает, а сама хохочет!

Даже баба Марфа, услышав своё имя, усмехнулась беззубым ртом и покачала головой:

— И не вспоминайте, бесстыдники! До сих пор бок ноет, где приложилась.

Мужики грохнули новым взрывом хохота. Эта история с поросятами, кажется, надолго стала любимой байкой в деревне. Я и сам не удержался от улыбки, вспоминая, как мы носились по всей деревне, пытаясь изловить розовых беглецов.