Ворошиловский стрелок (Будет немножко больно, Женщина по средам)

— Авось, — уклонился старик от прямого разговора. — Я вот думаю… Ногу-то пришьют ему?

— Пришьют, — уверенно сказал мужичок и почему-то рассмеялся. — Я слышал, одному знаешь что пришили? При людях и сказать совестно… И ничего, детенка родил! Во!

— Надо же, — неопределенно ответил старик и, не добавив больше ни слова, поковылял к своему подъезду. Он и в самом деле с трудом передвигал ноги. Ухватившись за перила, помогая себе руками, подтягиваясь, сколько хватало сил, он поднялся на свой этаж, нажал кнопку звонка и почти ввалился в квартиру, когда Катя открыла дверь.

— Ты что, деда? — испугалась она.

— Устал маленько, — ответил он и, сбросив с ног растоптанные туфли, пошел в комнату, прилег на диван.

— Чаю выпьешь? — Катя присела рядом.

— Потом, — старик похлопал ее по руке, попридержал, когда Катя хотела подняться.

— Что там за крики во дворе? «Скорая» приехала…

— А… Что-то взорвалось, — честно ответил старик.

— Все живы?

— Да, все живы.

— А у кого взорвалось-то? — насторожилась Катя, почувствовав, что старик недоговаривает.

— У торгаша этого… Чуханова.

— А «Скорую» кому вызывали?

— Дружку… Есть у него один там долговязый, как оглобля.

— Игорь?

— Может быть… Я их по именам и не знаю.

— И что с ним?

— Вроде нога повреждена, — старик был даже благодарен Кате за то, что ее вопросы позволяли отвечать ему честно. Он не лукавил, действительно у Игоря что-то с ногой, а что именно… Откуда ему знать, он не врач. Это пусть врачи разбираются, последнее время у них и опыт появился — в городе каждый день гремят взрывы. Шла война, но старик не мог определить, кто с кем воюет и на чьей стороне оказался он сам.

* * *

Опустившись к горизонту, солнце нашло между домами небольшой узкий просвет, наполнив квартиру Чуханова каким-то зловещим красноватым светом. После отъезда «Скорой помощи» Борис с Вадимом наскоро смогли убрать квартиру, подтерли кровь, поставили на места стулья, стол. Сами они опустились в два низких кресла и сидели, освещенные закатным солнцем, притихшие и потрясенные.

А по комнате мерно и тяжело, из угла в угол ходил полковник Пашутин, изредка поглядывая на приятелей с раздраженным недоумением. Он не мог понять происшедшего, снова и снова задавал одни и те же вопросы. Не потому, что не в состоянии был придумать других, а потому, что задавать одни и те же вопросы было действенным приемом на любом допросе.

— Что пили? — в который раз спросил Пашутин.

— Да отвечали, отвечали уже! — сорвался Вадим. — Шампанское пили! Борис принес несколько бутылок.

— По какому поводу?

— Среда… — ответил Борис, но тут же, спохватившись, постарался исправить оплошность: — Жара, дела дневные закончили… Давно не виделись…

— Сколько?

— Дня три, наверно…

— И как же пережили? — усмехнулся Пашутин.

— С трудом.

— Много выпили?

— Одну бутылку! — заорал Вадим.

— Значит, так… Советую вам обоим чувства свои… И всю свою неудовлетворенность окружающим миром… приберечь до того момента, когда встретитесь в больничной палате со своим подельником. Если к тому времени какие-то чувства у вас еще останутся.

— Каким еще подельником? — хмуро спросил Борис.

— Ну как же, — повернул к нему свое гладковыбритое, пухловатое, розовое лицо Пашутин. Лицо его было в этот момент не просто румяным, а каким-то пылающим в свете красных солнечных лучей. — Вы же проходили по одному делу… Об изнасиловании. И только благодаря моим усилиям находитесь здесь, а не в другом, менее благоустроенном помещении. Там не пьют шампанское, там напитки попроще. Кстати, о шампанском… Много выпили?

— Бутылку на троих, — ответил Борис.

— Да? — усомнился полковник. — А на кухне я видел несколько бутылок… Не меньше трех… И они выглядели довольно свежими, из них еще винный дух шел… Как это понимать?

— Потом уже выпили… Когда Игоря увезли.

— А вы и рады… Осталось двое, значит, каждому больше достанется, да?

— Не надо так, отец, — сказал Вадим.

— С вами можно… С вами по-всякому можно… Насильники, пьяницы… Вся квартира в кровище, а вы шампанское хлещете… С вами можно. Игорю вино понадобится не скоро, если вообще когда-нибудь понадобится…

— Он хоть жив?

— Будет жить, как мне сказали по телефону. Организм молодой, крепкий… Опять же спортсмен, надежда и опора института. Там добавили ему недостающую кровь, еще кой-чего впрыснули для поддержания духа… Речь не о том. Игоря мы уже проехали. Меня интересует, что здесь произошло? Вадим! Отвечай.

— Не знаю… Говорю же — не знаю! Сидели, пили вино из горлышка…

— Шампанское из горла? — удивился Пашутин. — Так ведь невозможно, рот газами распирает! — он весело обернулся от окна.

— У нас получалось.

— Хорошо… Принимается. Дальше.

— Слушали Джексона…

— Этого тощего гомосека? — уточнил Пашутин.

— Называй его как хочешь! Слушали.

— И звук, конечно, был на полную мощность?

— Почти…

— Взрыва не слышали?

— Не было взрыва. Трепались о том о сем…

— О бабах?

— О девочках, — поправил Вадим отца.

— Ну что ж, можно их и так называть, им это нравится… Я слышал в очереди, две бабули по девяносто лет себя девочками называли… Пикантно получалось. Ладно… И что же было дальше? — Пашутин присел к столу, подпер пухлую щеку ладонью.

— И вдруг слышу — Игорь орет не своим голосом… Я как глянул… А у него нога на одной жилке болтается, а вместо колена… каша. И оттуда кровь, как из крана… Ну, мы и замотались…

— О девочках больше не говорили?

— Вадим выбежал во двор, стал звать на помощь, — Борис сделал вид, что не заметил укола полковника. — Я здесь остался… резиновый жгут подвернулся…

— Как мог у вас в доме оказаться резиновый жгут? Вы что, готовились к чему-то подобному?

— Это был шланг от клизмы, — Борис наклонил голову и сжал зубы, чтобы не сорваться.

— От клизмы? — удивился Пашутин. — Надо же… Оказывается, и в таких случаях клизма бывает полезной… Игорь не возражал, что вы на нем клизму испытываете?

— Нет, не возражал, — Борис посмотрел на полковника, уже не скрывая ненависти. — Потом напомнил — звони, дескать, в «Скорую». Позвонили… Приехали минут через десять-пятнадцать…

— Оружием баловались?

— Нет.

— Граната, взрыватель, толовая шашка…

— Говорю же — ничего, кроме бутылки, не было у нас в руках!

— Насколько мне известно, шампанское не взрывается с таким результатом, — невозмутимо проговорил полковник. — Может, у Игоря что-то было в карманах?