Вошь на гребешке

– Он...
– горло перехватило, слова объяснения сгинули из сознания, словно их и не было никогда.

– Плохо дело. Тогда уж всяко - к Бэлу, - понятливо кивнул Плат.
– Толковый пацан. У Тэры неизменно были лучшие ученики на весь север, но этот особенно удался ей. Думаю, она никогда не гордилась мною так, как им. Иной раз это вносит долю раздражения. Тогда я бегу в лес и вымещаю раздражение, покуда не устану. Без сумасшедшего рогача я медленно устаю. В итоге не высыпаюсь, поутру бываю недоволен собой, да и второй анг издевается. Старик слишком умен для анга, понимаешь? А я вот не понимаю, отчего он не вышел в вальзы, ведь давно пора. Только не в радость ему удел вальза... тогда чем плохо стать лесником или там - основать замок?

Плат болтал сам с собой, не сбивая дыхания. Бежал ровно и не забывал похлопывать рогача по шкуре, ободряя и направляя. Влад вжимался в седло, созданное костяными пластинами меж глаз твари. Руки нащупали два удобных нароста и держались так, что временами пальцы сводило. При каждом движении огромной туши седока почти вышвыривало из малой ложбины в середине лба. Видение распахнутой пасти мелькало перед мысленным взором - и руки цеплялись еще сильнее, хотя это вроде бы невозможно.

– Рогачи не питаются мясом, - прищурился Плат, пряча смех и не глядя в сторону спутника.
– Они подъедают старые корни и залегают в болотине, медленно выжевывая трясинные пласты. Любимое их лакомство - клубни взрослого кувшинника, создавшего однородные заросли... Кувшинник ничуть не готов стать добычей, но рогачи, объединившись, иной раз берут заводи штурмом и тогда уж сжирают всё, до последнего беззащитного лепестка.

– Все едят всех, - старательно выговаривая слова, сообщил Влад.

– Лес, - неопределенно махнул рукой Плат и, поражая Влада до глубины души, перешел на знакомый земной язык, пусть и искаженный произношением.
– Везде так. У вас, если я верно подключился, это называется пищевыми цепочками. Или пирамидой? Я разберусь, но суть уловил уже теперь: закон природы. Ничто не пропадает попусту, как вы вполне верно заметили. Лишь люди нарушают тот закон, поскольку нам дан несколько иной. Больше сил, больше прав, выше цена.

– Не понимаю.

– Влад из плоскости...
– вернулся к родному наречию Плат.
– Надо же, вот так встреча. Как сосредоточусь, снова и снова удивляюсь, все глубже ныряю в свою полусгнившую память. Теперь внятно разобрал: именно ты кричал. Ты кричал, была ночь и кто-то вооруженный норовил убивать. Он был съеден.
– Плат подумал и осторожно добавил: - Это не зачтется ни в одну пищевую цепочку. Гадость, да еще вонючая.

– Значит, мне не надо ничего рассказывать, - осторожно понадеялся Влад.

– Надо. Я, к сожалению, толком сам не чую, что я вправду помню, а что мнится мне, - невесело скривился Плат.
– Меня швырнуло туда еще в прежнем состоянии, затем я слоился, это очень больно, твой ужас совпал с моим застарелым бессилием и вскрыл первую щель в панцире. Прочее не помню, я очнулся уже здесь, и был я слизью без формы, из плоскости часто так добираются. Особенно те, кому Нитль не особенно рад.

Рогач загрохотал по каменной дороге, ведущей под свод стен замка, к воротам. Влад молча проследил, как приближается кладка стен, более похожая на чешую, пригнанная плотно, без видимых следов раствора. Сам замок не производил ожидаемого впечатления. Серый, мрачноватый и не особенно большой. Без мультяшной красивости, без наворотов в виде башенок и изящных, но бесполезных шпилей. Рогач с сомнением втянул воздух, порычал и нехотя сунулся под свод арки.

Мелко перебирая лапами, по шажку, он крался под крепостной стеной, ширину которой Влад оценил самое малое в семь-десять метров. Тень в коридоре лежала густо, она рухнула на лицо пыльным мешком внезапного страха, погасив зрение и сильно ухудшив слух. По спине загуляли мурашки: взгляд буравил гостя, просвечивал жестче всякого рентгена. Интереса своего то, что изучало, не скрывало, оно копалось в недрах сознания брезгливо и уверенно. Влад сник и постарался смотреть вниз, стискивая зубы. Взгляд не принадлежал человеку, он, кажется, исходил отовсюду, сам мрак коридора и был сутью его, носителем. Дыхание перехватило, Влад не мог заставить себя втянуть ноздрями то, что более не полагал просто воздухом.

Вид внутреннего двора возник так же резко, мешок страха вмиг сняли - свет вернулся, а с ним и покой обыкновенности замка. Средневекового, не особо внушительного. Но Влад больше не верил глазам, он крутил головой, рассматривал двор и думал, как можно произвести впечатление на неизвестного Бэла? Сейчас, вероятно, будет решаться вопрос о месте нового человека в системе здешней иерархии, Тох однажды уже указал место - и все пошло криво... В том была вина внезапности, неведомых врагов и отчасти самого Влада, вдруг позабывшего все коммуникационные тренинги и позволившего страху управлять собой, ситуацией, выбором пути.

Два человека сидели у колодца и перебирали зелень, оба почтительно поклонились, и Влад счел их слугами, ведь Плат не ответил на выказанное уважение. Тощий недоросль и вовсе, вскинулся, расцвел радостью, махнул рукой, но был удостоен лишь короткого кивка. Вероятно, чей-то сын или тоже слуга, одет бедно. Сидит, бессильно опираясь спиной о ствол старого дерева.

Где же хозяева?

– Тихого вечера!
– Плат поклонился вроде бы даже до того, как дальняя дверь одноэтажного строения, прижатого к главной стене, начала открываться.

– Рогач, - по-детски заулыбался рослый светловолосый молодец, явившийся из-за двери.
– Плат, я всегда мечтал заполучить хоть одного! Только они все по болотам да топям, их не выманить и не удержать, но ты привел молодого одиночку, исполняя заветное мое желание. Благодарю. И ты цел, ты все же анг настоящего взрослого зенитного уровня.

– Забирай, - без промедления отозвался воин.

Влад заметил, как сказанное зажгло глаза Плата и постарался выучить фразу. Во-время уделенная похвала порой дает больше, чем иные способы налаживания отношений. Хвалить он умеет. Сейчас, впрочем, следовало сосредоточиться на более важном. Плат поклонился светловолосому и приветствовал его первым. Так обыкновенно обращаются подчиненные к начальству. Да и "молодец", как мысленно Влад назвал шагающего через двор человека, годился на роль хозяина. Одет опрятно, а может и богато, пойди тут запросто разберись: штаны на вид из тонкой, хорошо выделанной кожи, рубаха похожа на шелковую, по круглому вороту украшена прихотливым лиственным узором. Таких вещей нет более ни у кого во дворе. Недоросль вон - вовсе убог, серое полотно его рубахи и штанов ветхое, заплаты на локтях и на боку так и лезут в глаза, норовя все рассказать о ничтожном статусе человека.

Влад сполз из седла и старательно поклонился светловолосому хозяину, делая движение плавным, но не слишком глубоким: он тут гость и он прибыл по важному делу, пусть сразу поймут.

– Ружана, милая, нам вроде без травницы не обойтись, - покосившись на бледного пацана в латаной одежде, просительно воззвал светловолосый. Кивнул гостю, подошел вплотную, хмурясь и довольно бесцеремонно трогая волосы у виска.
– Ого... крепко кожу-то посекло мелколистьем. Это с непривычки.

Красивая девушка с огненно-рыжими волосами сбежала по ступеням главной лестницы, уделила гостю всего один взгляд, взмахнула крыльями широких рукавов и сгинула, словно взлетела. Влад проследил взглядом стремительное движение и улыбнулся шире: вот и хозяйка.

– Я Влад, - преодолевая чуждость наречия, упрямо выговорил он, не желая быть представленным Платом, наверняка человеком не особо важным по здешним меркам.
– Влад из плоскости. Тох говорил: надо идти. Я шел... пришел. Я...

– В каминном зале на закате жду лишь малый круг доверенных людей, - негромко перебил пацан в латаной рубахе, не отвлекаясь от своего безделья: он перебирал рыжие и желтые осенние листья.
– Первого и второго ангов, тебя, Светл, и Вроста. Вальзов не зову, не вижу надобности отвлекать от дел. Плат, ты не устал? Мне бы хотелось немедленно осмотреть опушку. Мы вернемся к закату или не стоит мне торопить события?