Восход на Аиде

– Для чего?
– спросила "Альфа" в свою очередь.

Петров задумался. Компьютеры на Аиде были не в меру любопытны и норовили перехватить инициативу. Это, однако, еще не могло быть доказательством тяжелой неисправности. Значит, надо спросить еще - вот только что? Неудачный вопрос может увести далеко от истины; но что спросить, если спрашивают тебя?!

Петров пустился в семантические дебри:

– Чтобы понять Аиду, нужно ль понять тебя?

Это был и вопрос, и ответ, и раскусить его система с функциональными нарушениями ни за что бы не смогла. Ответ должен быть формальным, если он вообще будет.

– Нет разницы, - ответил компьютер.

Не успело стихнуть эхо синтетического голоса, как Петров рванул рубильник. Такой ответ был просто невозможен: нет в логике "Альфы" цели, ради которой следует не отвечать на вопросы, а стимулировать задавать новые. На такую несуразицу способен только человек.

А если так отвечает компьютер - это уже феномен.

– Дух в него, что ли, вселился?
– пробормотал Петров, постепенно успокаиваясь. И тут же сзади раздался звук, как будто коробка спичек высыпалась на пластиковый пол. Петров обернулся.

Сначала он подумал, что это туманное облачко и есть дух, вселившийся в "Альфу"; потом понял, что это не так. Глаза метнулись в поисках списка феноменов, язык застрял во рту, но мысль работала четко. В списке феноменов "дух" не значился, он был новым феноменом, он мерцал и молчал. Впрочем, подумал Петров, неизвестно, способен ли он вообще говорить.

Он попробовал не обращать на духа внимания и вернуться к работе. Как бы не так! Дух вертелся перед самым носом, помигивая.

Закрыть глаза Петров не решился.

– Да, здесь не поработаешь, - согласился он через две минуты борьбы с собой. Взглянул на часы: прошло двадцать шесть минут.

Как и предполагал Грег, получаса хватило.

Дух затрясся, словно хохоча над незадачливым новичком. Петров зло покосился на него:

– Хоть слово скажи, образина! Время еще есть...

Ему стало на все наплевать и потянуло в бар.

– Время есть всегда, - раздался спокойный, негромкий голос духа. Только разное оно. Сейчас, например, длинное.

– Ты кто?
– спросил Петров ошарашенно. Такого от туманного голубого облачка он не ожидал.

– Тебе виднее, наверно. Был я лаборантом. А теперь вот... Существование несколько относительное. Впрочем, иногда болтаю. Когда люди не пугаются. Редко везет, конечно. Длинное время редко. Сразу не разговоришься...

– Лаборант?
– переспросил Петров.
– Не "Альфа"?

– Ее уже нет. Ты же сам видел! Аида - скучный собеседник. Много смысла - бред. Человеку нужна определенность. Вот твои вопросы... Но какое длинное время! Почти как у вас. У людей, то есть. Помню еще, помню. Аида достала издалека. Сидел перед экраном, вспышка, все поплыло. Слои, время слоями. Ты - только в одном. А я везде, только - в каждом слое все слишком коротко. А сейчас длинное время! Что с ним?

– Время?
– Петров посмотрел на часы и понял, что они стоят.
– Время стоит. А как твоя фамилия? Из какой экспедиции?

– Птицын Геннадий Семенович, Первая, исследовательская практика. Поначалу - думал, все. Теперь понял, успокоился. Что с телом, не знаешь?

– Птицын?!
– Петров развел руками.
– Геннадий Семенович? Консультант по истории предмета, ветеран Первой экспедиции, триста седьмой кабинет...

– Так он жив!
– обрадовался дух.
– Тот самый я?!

– Какой же еще... Консультант в Центре, я же помню. Хотя погоди, какой Центр?!
– Петров растерянно огляделся, словно разыскивая потерянный Центр. Дух сообщил тем временем:

– Не трудись зря. Память надежно блокирована. В самом деле - жив... Как странно... А ты - из Центра. Передавай мне привет. От меня же.

– Из какого Центра?!
– пробормотал Петров.
– Ты что?!

– Тебе снять блокаду?

– Странно, - сказал Петров, - ты якобы читаешь мысли - а еще спрашиваешь!

– Иногда возможна ошибка. Спросить гораздо легче. Я снимаю блокаду. Значит, я еще жив...

Жив дух или нет, Петрову стало совершенно безразлично. Он с хрустом упал в кресло, закрыв лицо руками, и стал бормотать:

– Блокада! Какой я идиот... Совсем не то! Что я здесь делаю?!

Дух вторил ему, делая замечания на полях прочитанных мыслей:

– Так вот зачем?! Но где рациональность? Ты же сильнее как есть! Ничего не изменилось! Я думал, все это кончится... Снова страх перед необычным. Даже чудо под замок. Неужели будущее за вами? Посмотрю! Жди здесь, вернусь: будет длинное время!

Петров не слушал. От слов в мозгу заклубился туман; сквозь него пробивалась мысль, что он совсем не Петров, а страшно сказать кто, и направлен сюда Центром со специальным заданием. Впрочем, нет, чудилось совсем другое! Он - Петров, и прошлого нет, а есть работа, диалог с этими обреченными компьютерами, и даже не так, все это сон, бред, феномен наваждение, насланное Аидой, надо встать, открыть дверь и идти в бар, пока еще есть выбор... Но если я Петров, откуда мне помнить Центр? И Стива Пармена?

Но если я не Петров, то... Нет, это невозможно! Удостоверение Петров Игорь Сергеевич!

А задание?

Петров вытер пот со лба. Какое здесь может быть задание, здесь даже компьютер не настроить, не то что "задание" какое-то выполнить... В Центре это поняли бы! Нет, все это бред, феномен, надо взять себя в руки! Вернуться в бар, попросить ребят помочь, бежать отсюда, пока не свихнулся... Что там говорил Грег? Хорошо подготовленная операция? Они, видимо, уже почти все сделали!

Ну понятно, я здесь несколько часов, и уже бежать хочется, а им-то каково?

Мысли лезли со скрипом, словно снаружи, думать так - все равно, что головой забивать гвозди. Петров, стараясь думать поменьше, поплелся к двери.

Дернул.

Заперто.

Ах, да - захлопнул дверь, когда входил, чтоб не мешали. Шифр вместе со многим еще выпал из памяти. Петров тупо глядел на дверь; распад мыслительной деятельности доходил до предела - он не видел, на что смотрел, не понимал, что думал, только покачивался вперед-назад, непонятно чему усмехаясь.

Счастье, что никто его не видел - принял бы за феномена и поступил бы соответственно. Впрочем, Петров сейчас вряд ли особо отличался от феномена.

Ему повезло. Никто его не увидел, потому что двери были закрыты. И постепенно Петров начал приходить в себя.

Он потащился обратно и упал в кресло. Потом машинально включил еще один компьютер.

– Ты не Петров!
– сразу же заговорил тот, пробуждая в диалогике Петрове профессиональные навыки.
– Ты - Адольф...

Договорить компьютер не успел.