Восход на Аиде
Шрифт:
Петров тигром выпрыгнул из кресла, рванул рубильник.
– Не Петров?!
– закричал он пронзительно.
– Врешь ты все, - сработал древний инстинкт: не верь машине, - а я Петров! По биополям, по самосознанию, даже по документам! С куском вами подсунутой памяти! Но не надейтесь: вам со мной не сладить!
Он поднялся, полон решимости.
Дух появился внезапно и буркнул недовольно:
– Я был прав. Будущее - только ваше! Но не так, не так все! Как мало от тебя осталось...
– Что? Что?
– Петров всматривался уже в пустоту. Но только пыль клубилась в ярком сиянии ламп. Дух исчез,
– От кого осталось мало? От Петрова? Или от того, второго?
Ответа не было. Он пожал плечами и снова подошел к двери. Теперь он наконец смог заметить аварийный выключатель замка.
Дверь утонула в стене, и Петров вышел, уверенно переставляя ноги.
Он шел в единственное место, где мог успокоить разгоряченный мозг.
Он шел в единственное место, где ему могли все объяснить.
Он шел в единственное место, где ничего не могло случиться.
Он шел в бар.
4
"Невмоготу понимать все..."
А. Вознесенский.
Он опоздал.
Часы пошли, побежали цифры; но хотя минуло лишь тридцать три минуты с того момента, как он оставил бар, столик был пуст. То есть пуст он не был, но компания Патрика исчезла, а сидевший за столиком человек, хоть и был Петрову смутно знаком, не вызывал особых симпатий.
Петров взял коктейль для начала и сел. Сосед криво посмотрел на него, вздохнул и печально опустил взгляд в свою рюмку. В голове Петрова зашевелилось, распихивая по углам остатки суматошных мыслей, ясное подозрение. Он осушил бокал, взял второй и спросил коротко:
– Раздвоение? Ты - не ты?
Человек не ответил. Человек отличается от компьютера еще и тем, что может не ответить. Он просто сжался и залпом допил рюмку, а потом стал подниматься.
Реакция не оставляла сомнений; подозрение стало уверенностью.
– Подождите, - сказал Петров повелительно.
– Не люблю пить в одиночку.
– Я тоже, - мигом отозвался человек.
– Давай на брудершафт! Макс.
– Ма-акс?
– понимающе переспросил Петров и подмигнул.
– Игорь!
– Кем здесь?
– Диалогик. Но компьютеры безнадежны.
– Тут все безнадежно. Еще по одной?
– Давай.
– Давно тут?
– Сегодня прилетел.
Макс вскинул глаза и уставился прямо на Петрова. Он медленно, с ощутимым напряжением трезвел; лицо приобретало осмысленность вместе с бледностью. Макс оперся на стол и медленно изучал Петрова, которому стало даже как-то не по себе.
– Ты чего?
– спросил он, впервые на Аиде перейдя на "ты".
– Наконец-то! Я верил, что так будет... Ты можешь успеть!
Он произнес это, как приговор.
Петров осатанел:
– Брось придурь! Объясни толком!
– Просто: если идешь в бар в первый же день, значит, долго здесь не задержишься! Обычных десантников сюда поначалу не затащишь, а потом - не вытащишь... Понимаешь, Игорь, человек устроен так, что может найти только то, что ищет. А здесь нечего искать.
– Так что ж ты сам здесь сидишь?
– Увы! Я знаю это - но знать мало, нужно еще и хотеть. А мне нравится здесь. Разговоры интересные, сплетни - да вон ребята, что только что за этим столиком были, они ж целый заговор сплели!
– Операцию?
– знающе кивнул Петров.
–
Вот-вот. Они сообразили тоже, что в баре ничего не сделать, и решили сбежать.– Из бара?
– С Аиды.
– Бред!
– Как сказать. План у них отменный - захватить космодром в момент экстрадрязга; тогда и защита инвертирует, и охране будет не до них.
Видно было, что Макс не первый день сидел в баре и успел уже поднахвататься местного жаргона.
– Ого!
– изложил свое мнение Петров.
– Вот тебе и ого! А что делать? Тут бывает так хреново, что феномены случаются...
– Они и так случаются.
– Ха! Феномены с человеком случаются только тогда, когда он сам подсознательно этого хочет! Вон Патрик - как сядет за работу, так разбегайся кто может - он работать терпеть не может. А с тобой все в порядке. И со мной. А эти - походят в бар, взвоют от безделья и бессилья а для супермена это как красная тряпка!
– и уж все у них горит в какую-нибудь опасность угодить! Тут Аида их и берет. Принимает в свое лоно очередного мученика космической экспансии... А тебе бояться нечего!
– Как сказать...
– А что?
– Да раздвоение! То ли я Петров, то ли...
– А какая разница?
– спросил Макс.
Петров посмотрел прямо; сообразил, хмыкнул.
– А и то, - согласился он.
– Все в порядке, значит... Ну ладно, спрошу еще Стива, для верности... Куда они пошли?
– Эта шайка? На космодром, куда же еще. Да не вздумай туда соваться! Эй, ты же не допил!
Макс махнул рукой в показном отчаянии и еще с секунду созерцал содержимое рюмки. Потом выложил перед собой плоскую коробочку, прижал пальцем и пробормотал скороговоркой, очень тихо:
– Вывел; ушел. Операция начнется через несколько минут; но - жалуется на раздвоение. Закрепил, думаю, не опасно... Что? Так сильно? Бегу!
В рюмку упала розовая капля; Макс опрокинул ее в рот и, на ходу засовывая коробочку в карман, поспешил к выходу.
А Петров стоял, медленно соображая, у выхода из трансфера. Его мутило от непривычки к нуль-связи; тишина вокруг настораживала. Незнакомые коридоры вели неизвестно куда. Связи не было. Никого за столиком в приемной. Нигде никого. Петров скрипнул зубами, рванул на себя дверцу трансфера и вернулся. В голове выкристаллизовался план.
Очередь расступилась - о нем уже прослышали. Синтезатор гудел, Петров чисто механически закладывал программы, смутно ему знакомые и запасенные в памяти на крайний случай; и вот уже два аппарата - поясного и шлемного типа - теперь все на себя, и хорошо бы вспомнить, что это такое...
Но нужно было спешить. Петров нажал на кнопку, и все стало ясно личный трансфер, редкая штука по нынешним временам, - он оказался в приемной космодрома, но теперь уже во всеоружии. Петров был чуть не в себе после всего пережитого, но действовал быстро и четко, можно было даже сказать - профессионально, будь он по профессии десантник, а не диалогик. Включил шлем, просканировал все помещения по интровиду, нашел недавних знакомых, выбрал ближайшего - Патрика. Включил трансфер - и оказался рядом с ним, в огромном грузовом отсеке, среди гор контейнеров и застывших до поры погрузчиков. Патрик оглянулся испуганно; в руках у него тоже был какой-то аппарат.