Восхождение лорда Темпера

— Исключено. — Жестко сказала я, встав со стула и грозно посмотрев на темнокожего наемника. — Весь этот поход затевался, чтобы спасти рабов, которых Великие Господа угнетают и убивают поколениями. И в случае голода пострадают в первую очередь они. Нам нужен другой выход.

— Но другого выбора нет, королева. — Серьезно посмотрев на меня, сказал Пламм. — Либо мы будем стоять под стенами, ожидая пока миэринцы попытаются прорвать осаду, либо штурмуем стены и умываемся кровью, как ваши предки во времена первых гискаро-валирийских войн.

— Можно попробовать пройти через старые катакомбы. — Предложила маленькая Миссандея, сидевшая в углу палатки и тихо попивавшая фруктовый сок. — От нескольких рабов в Юнкае я слышала что именно через них сбежали несколько бойцов, выступавших в Бойцовых Ямах, три года назад.

— Это бесполезно. — Недовольно сплюнув, ответил Пламм. — Я сам когда-то сбегал через них и сразу послал моих людей проверить эти проходы. Все более-менее важные тоннели перекрыты людьми из Дружины Розы, а оставшиеся Воинами Памяти. Даже если Мартелл даст нам пройти, то незаметно можно будет провести всего десять человек.

— И что тогда делать? — Спросила я у своих советников, надеясь услышать от них предложение, которое сможет изменить все в нашу пользу. Но идей не было. Ни сир Джорах, всегда дававший мне множество советов, ни сир Селми, прошедшие все войны Вестероса за последние пятьдесят лет, ни Бен Пламм и Даарио Нахарис, со своими отрядами истоптавшие пол Эссоса, не могли предложить ничего дельного.

— Миса. — Пока совет не прервал вошедший в палатку Безупречный по имени Марселен, бывший старшим братом Миссандеи. — Из города пришел человек. Он назвал себя принцем Ливенном Мартеллом и просил проводить его к вам.

— Впусти его и поскорее. — Сразу сказала я, начав разглаживать мелкие складки на походном платье, образовавшиеся от долгой носки. Остальным тоже был дан приказ привести себя в порядок, и подготовиться встречать гостя. Ливен Мартелл был одним из людей, способных кардинально поменять ситуацию в Заливе Работорговцев и было лучше произвести на него хорошее впечатление.

***

P.O.V. От третьего лица

Начало одиннадцатого месяца 299 года от З.Э.

Предместье Миэрина, Залив Работорговцев.

— Понятно, не волнуйтесь, капитан. Все будет сделано как надо. — Уверенно произнес высокий коренастый мужчина, который был одним из лейтенантов в наемном отряде Ливена. Тот факт, что его люди последовали за ним даже в такой ненадежной авантюре, очень радовал уже разменявшего свои лучшие года дорнийца.

— Спасибо, Махор. Ни я, ни ее величество не забудем вашей верности. — Уверенно и без толики сомнения сказал лхазарянину принц Мартелл, у которого впервые за долгое время прояснился взгляд.

Нет, он не был слепым или немощным, но его душа уже давно была истерзана старыми ранами. Когда-то давно он был сыном славного рода Мартеллов, повелителей Дорнийских пустынь и владык одного из прекраснейших из замков всего Планетоса — Солнечного копья. Вместе с окружавшими его зелеными виноградниками и садами, бескрайним синем морем и виднеющейся с верхних этажей Башни Копья золотистой пустыней, он создавал то, что Ливен с первых своих осознанных мыслей считал домом.

Дом…

Это простое слово заставило его старое сердце обливаться кровью. Он любил Дорн и свою семью как никого больше, и это приносило ему невыносимую боль. В далеком прошлом он, верный пути рыцарства и вассальной клятве, оставил свой род и принял обет вечного служения. Одной клятвой он променял роскошные покои Солнечного копья на скромную келью в Белой башне, навсегда отказавшись от простого семейного счастья. Он принял белый плащ и стал королевским гвардейцем Эйриса II Таргариена. Ливен был горд тем, что носил этот плащ и служил роду драконьих владык, одновременно защищая свою любимую племянницу, которая была дорога ему словно родная дочь.

К его стыду, во время восстания Сумеречного Дола, его не было рядом с королем. Его похищение и заточение было оскорблением не только для всей страны, но и для всех Белых плащей лично. Ведь именно они, семь величайших воинов Вестероса, должны были хранить покой королевского рода и первыми принять за него как меч, так и отравленный кинжал.

Тогда же он впервые услышал имя Феликса Темпера, простого торговца, ставшего лордом и по приказу прибывшего к королю. Он, вместе с Барристаном Селми, его старым товарищем и другом, вызволил короля из плена и не позволил гнусным мятежникам хоть как-то ему навредить. В этот момент Ливен был горд, что именно дорнийский лорд совершил столь великое деяние. Он искренне приветствовал храброго новоиспеченного рыцаря, которым стал Темпер на площади перед септой Бейлора, и поздравлял его. Тогда он искренне считал, что Темпер заслужил великую честь быть посвященным в рыцари одним из величайших воинов всех Семи Королевств.

Когда поднялся мятеж Баратеона, он был полон силы и решимости защищать короля и его семью, несмотря на все то безумие которое с каждым днем просыпалось в Эйрисе, до последнего вздоха. Да, Ливен, как и другие королевские гвардейцы, недолюбливали Безумного короля, но он помнил свою клятву и верил в его сына — Серебряного дракона Рейгара Таргариена. Поэтому он смело и без сожалений пошел за ним на решающий бой с мятежниками, состоявшийся у Рубинового брода.

Его дом также поддержал законных королей и прислал войска. Тогда их привел Феликс Темпер и без колебаний передал их под командование Ливена, озаботившись лишь их пропитанием и обеспечением, сняв с него немало забот. За одно это Мартелл был благодарен Темперу и позволил ему быть его заместителем, помогая одержать великую победу над восставшими Баратеонами, Старками, Тали и Арренами.

Но все обернулось прахом. Темпер, мастерски обманув всех вокруг, даже «всезнающего» Вариса, предал короля.

Он и подчиненные ему дорнийцы, которые на самом деле были кучкой эссоских наемников, ударили в спину принцу Рейгару и тем самым позволили Баратеону победить в той битве. Ведь не будь Последний дракон озабочен прорывом на своем правом фланге, то он бы никогда не проиграл глупому и безрассудному Баратеону!

Но итог был один. Рейгар был убит на Рубиновом броде, а его племянница и ее сын последовали за ним, погибнув от рук людей Тайвина Ланнистера, в последний момент решившего предать короля.

Вернувшись тогда в Дорн Ливен пытался призвать к мести за Элию и справедливой каре для Темпера, но его племянники не позволили этого. Ведь именно они, уговоренные проклятым западником, решили предать Таргариенов, чтобы, якобы, спасти свою сестру. А когда узнали о ее смерти и детей, ничего не сделали. Н-И-Ч-Е-Г-О. Даже справедливо наказать Темпера, лишив его одного из четырех отпрысков не решились. Не в силах больше этого выносить, он покинул Дорн и Семь Королевств, отправившись в Эссос и став капитаном наемного отряда, мечтая найти последних Таргариенов или спокойно умереть на чужбине.

Прямо сейчас, когда прошло больше пятнадцати лет, он более-менее остыл и успокоился. Его кипящая ненависть и отчаяние заледенели, превратившись в смертоносный клинок из ненависти и злобы, надежно спрятанный в нерушимых ножнах спокойствия и терпения. Да, он все еще ненавидел Феликса Темпера за то, что он сделал, но теперь он знал и понимал куда больше, чем тогда. Он простил свою семью за предательство. Он попрощался с погибшей племянницей и внуками. Он уже давно отпустил все свое прошлое, что оставило страшные и незаживающие раны на его душе.