Восхождение лорда Темпера

Вся семья Галаров, включая самого Граздана и его детей, Квеццу и Граздара, убила гильдия Жалостливых — убийцы, родом из соседнего Кварта, и боевые рабы сильнейших родов города. Выжила лишь Галацца Галар, старая верховная жрица Храма Благодати, оставленная в живых лишь из-за невозможности продолжить род и нежелания ссорится с главными жрецами Залива Работорговцев.

«Болото, давящее любого, кто хоть немного ему не подходит» — Подумала я, краем глаза заметив шедшего ко мне жирного Азнока, со своим племянником-бараном, который до сих пор скрывал опухшую после моего удара щеку.

— Леди Элейна, для этого скромного Господина является большой честью приветствовать дочь самого Бастарда Удачи, Феликса Темпера. — Сказал он со своей неизменно слащавой улыбкой, вызвав у меня сильнейший приступ раздражения. Этот жирный хряк, даже не скрывавший своего похотливого взгляда, видел во мне лишь дочь семейства Темперов, через брак с которой можно укрепить свою власть. Не человека, а вещь, которой он в «будущем» будет распоряжаться. Да и использовать это прозвище отца было почти оскорблением.

«Если ты, бурдюк с салом, думаешь что я не знаю о тех письмах, которые ты шлешь моему отцу, сватая себя или своего барана-племянника, то ты сильно ошибаешься» — Подумала я, незаметно проведя глазами по сторонам и еще сильнее разозлившись — вокруг не было ни одного наемника, с помощью которого я могла избавиться от этих прилипал, так что пришлось начинать вести высокородную беседу. — Ну что вы, это для меня честь, что сам великий Азнок зо Паль почтил меня своим вниманием.

— Аха-ха-ха-ха… — Рассмеялся он своим насквозь фальшивым и противным смехом, заставляя меня прилагать все усилия что бы не скривится, или не дай Старые Боги — не плюнуть ему в жирную харю. Вот как можно жить в этом гадюшнике, где маска, надетая сейчас на лице старшего Паля становится едва ли не второй личиной, а жестокость, ложь, лицемерие и личный эгоизм ставится во главу угла.

«Хочу домой. Слишком сильно я соскучилась по маме, сестренке, братьям и отцу» — Подумала я, все еще держа на лице маску равнодушия с легкой улыбкой безразличия.

— Хорошо, хорошо… Все же не правы были остальные, когда говорили что в закатных королевствах живут одни только варвары, не способные понять великой культуры Древнего Гиса. — Продолжая улыбаться, ответил он. — Как вы думаете, когда эта лживая тварь, по глупой ошибке Великой Гарпии, сумевшая дать ложную надежду рабам, в цепях окажется в этом зале?

«Недалекий идиот» — Мысленно поморщилась я, даже немного пожалев Рида, который битый час говорил брату этого свина, что Миэрин не сможет долго держаться в осаде. Но для меня это подходило как нельзя лучше. — В этом зале она окажется очень скоро, но не в цепях и кандалах, а на правах победительницы взявшей этот город.

Сказать, что мои слова создали рядом настоящую завесу тишины было бы сильным преуменьшением. Весь зал Тысячи Удовольствий, с его пьющими, курящими, разговаривавшими и сношающимися прямо за столами Господами, будто стал тише, сконцентрировав все внимание на разговоре меня и неформального лидера Миэрина.

— Хорошая шутка, очень хорошая. — Попытался хоть немного развеять появившееся напряжение, сказал Поль. — Ведь во всем мире нет силы, способной взять величайший из его городов!

— Только брать его не нужно. — Своим максимально холодным голосом, сказала я, прервав попытку присутствовавших здесь начать аплодировать и поддакивать фразе своего патрона. — Я повторюсь за своим товарищем по цеху — Миэрин не сможет держать осаду больше недели. Вы хоть и наняли наши отряды, как только пришли вести из Астапора, но совсем забыли о продовольствии, которым нужно кормить почти шесть сотен тысяч человек, живущих в стенах города. Без поставок из Лхазара, Толоса и Элирии здесь все очень быстро умрут с голоду. Или, что вероятней, будут растерзаны голодными и желающими свободы рабами. И если вы надеетесь на ту же ситуацию с Матерью Драконов, то вся еда, которая шла к вам, теперь будет у нее.

Воцарилось абсолютное молчание, где взгляды всех присутствующих были направлены только на меня. Самое интересное — выражали они не злость, ярость или несогласие, а непонимание. Большинство Великих Господ Миэрина даже представить себе не могли, что их город возьмут, что они будут нуждаться в еде или что рабы поднимут голодный бунт. Лишь у нескольких людей, моих ровесников, в глубине глаз плескалось понимание в какой глубокой яме они оказались, но ничего поделать с этим они не могли. Не всем повезло родится в семье с умным и понимающим главой, на подобии моего отца, и единственное что они могли сделать — попытаться выжить в начавшейся заварушке и сохранить хоть какие-то крохи от своего бывшего могущества.

— Ах ты длянь! — Зло заорал Ознак зо Паль, опухшая щека которого не давала ему нормально говорить. — Да как ты смеешь такое говолить! Чтобы мы, избланый налод Миэлина, проиглали какой-то выскочке с клая света?! Да такое даже в глупом сне никому не плиснится!

— Ты бы молчал, Ознак. — Насмешливо сказала я, незаметно заведя руку за спину и достав из-под пояса платья скрытый там стилет. — Такому барану как ты, нельзя доверить не то что войско командовать, а стадо овец сторожить. Ты их всех поимеешь.

Мои последние слова стали решающими. Он еще при слове «баран» начал выходить из себя, а уж при намеке на его нездоровую любовь к животным потерял остатки своего самоконтроля. С одной стороны это был удар ниже пояса — его причёска в виде двух бараньих рогов являлась давней традицией и говорила что ее носитель наследник рода Полей, но мне нужно было его вывести для реализации своего плана и колоть нужно было как можно больнее.

— Сдохни! — Заорал Паль, выхватив с пояса длинный кинжал и попытавшись ударить меня в лицо. Не будь он уже изрядно пьян, а я готова к чему-то подобному, то лежать мне на полу в луже собственной крови. А так все закончилось смещением моей головы с пути кинжала и быстрым ударом стилетом в его предплечье.

— А-а-а-а-а-а!..

Результат — орущий на полу от боли гискарец, даже не удосужившийся вынуть клинок из руки, пребывающие в немом шоке Великий Господа и бледный, словно смерть, Азнок зо Паль, в глубине глаз которого быстро разгоралось пламя ярости и злости.

— Пожалуй, я пойду. — Сказала я, взяв у ближайшего раба кусок белой ткани и вытерев им попавшую на руку кровь. — Ночь темна и полна ужасов, а если прибавить к ним драконью королеву, то лучше быть заранее к ней готовым.

Не обращая внимания на поднявшийся гвалт, я прошла через главные ворота зала, и, подманив пальцем двух охранников-сопровождающих, отправилась вниз по лестницам, в сторону выхода. Нужно было поторопится — люди Палей начнут действовать быстро, и нужно было быть наготове, чтобы правильно им ответить.

— Как все прошло? — Спросил меня невысокий черноволосый мужчина, напряженно державший в руках заведенный лук.

— Неплохо, дядя Робин. Пали точно не оставят такое без ответа. Можем отправляться. — Ответила я, забираясь в небольшую повозку, где уже была подготовлена сменная одежда. Все же платье вещь красивая, но очень неудобная. В нем и драться не получится, ни на коне ездить, ни ходить нормально.

— Мне бы твою уверенность. — Устало сказал ровесник и старый друг моего отца, в мирные времена бывший истинным главой отряда. Опытный лучник, хороший логист и мастер по работе с воронами, он уже много лет руководил Железностопами, будучи их первым капитаном и основателем.