Восхождение

«НАРКОМТЯЖПРОМ ОРДЖОНИКИДЗЕ КОПИЯ СОЮЗНЕФТЬ ПЕРВАЯ СКВАЖИНА ИШИМБАЙСКОГО МЕСТОРОЖДЕНИЯ ДАЛА ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПРИТОК НЕФТИ ТОЧКА ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ДЕБИТ СТО ТОНН В СУТКИ ТОЧКА ПРОДОЛЖАЕМ РАБОТЫ ТОЧКА КРАСНОВ»

Лежа вечером в палатке и слушая звуки празднования, доносящиеся снаружи, я размышлял о дальнейших планах. Впереди Туймазы, Шкапово, Арлан. Целое созвездие месторождений ждало своего открытия.

А успех с лозоходством дал мне идеальное прикрытие для объяснения моей «интуиции». Теперь никто не удивится, если я буду точно указывать места для бурения в других районах.

Глава 22 Нефтяное созвездие

Успех с Ишимбайским месторождением вдохнул новую энергию в нашу экспедицию.

После недельной работы по обустройству первой скважины мы решили двигаться дальше, к следующей точке, к Туймазам. Согласно моим знаниям из будущего, там находилось одно из крупнейших месторождений «Второго Баку».

Утренний туман еще стелился над долиной, когда наш караван из трех грузовиков и нескольких телег с оборудованием покинул Ишимбай. Узкая проселочная дорога петляла между холмами, постепенно уводя нас на восток республики.

Сидя в кабине головного грузовика рядом с Архангельским, я наблюдал за расстилающимся пейзажем. За бескрайними полями, перемежающимися островками березовых рощ и темных хвойных лесов.

— Удивительная эта Башкирия, — заметил я, наблюдая за парящим над полем орлом. — Столько богатств скрывает под землей, а сверху такая безмятежная красота.

Архангельский, делавший пометки в полевом журнале, поднял голову:

— Знаете, Леонид Иванович, после Ишимбая я много размышлял о геологической структуре региона. Если нефтеносные пласты имеют такое распространение, как вы предполагаете, мы можем говорить о единой нефтяной провинции огромного масштаба.

— Именно так, Андрей Дмитриевич, — кивнул я. — Представьте себе подземное море нефти, простирающееся от Волги до Урала. С отдельными «островами», крупными месторождениями.

Идея захватила молодого геолога. Его глаза загорелись энтузиазмом научного предвидения:

— Это полностью меняет существующие представления о геологии региона! Если ваше предположение верно, запасы могут исчисляться миллиардами тонн!

— Десятью-пятнадцатью миллиардами, не меньше, — уточнил я, зная точную цифру из будущего.

Архангельский недоверчиво покачал головой:

— Это невероятно. Такая цифра превышает все известные мировые запасы.

— А природа любит удивлять, — улыбнулся я. — Особенно тех, кто готов отказаться от устаревших догм и смотреть на мир свежим взглядом.

К полудню мы достигли районного центра Туймазы, небольшого городка с деревянными домами и единственной мощеной улицей. По предварительной договоренности нас встречал представитель местной власти. Председатель райисполкома Хамидуллин, невысокий крепкий мужчина с густыми усами и настороженным взглядом.

— Добро пожаловать в Туймазинский район, товарищи геологи, — произнес он, пожимая нам руки. — Только не пойму, зачем вам именно наш район? Нефти здесь отродясь не находили. Местные жители испокон веков говорят, что земля пустая.

— А мы проверим, — твердо ответил я. — Разрешение на проведение геологоразведочных работ подписано наркомом Орджоникидзе лично.

Хамидуллин нахмурился:

— Разрешение разрешением, но на колхозные поля вас не пустим. Уборочная скоро, каждый гектар на счету.

— Не беспокойтесь, товарищ председатель, — успокоил я его. — Мы выбрали для разведки участок в трех километрах к северо-востоку от города, в овраге у реки. Там ни посевов, ни пастбищ.

— Откуда такая уверенность, что нефть именно там? — прищурился Хамидуллин.

— Наука подсказывает, — дипломатично ответил я, решив пока не упоминать о лозоходстве. — И геологические прогнозы.

— Ну-ну, — недоверчиво протянул председатель. — Только учтите, если через месяц результата не будет, сворачивайтесь. У нас каждый кусок земли на плановом учете.

Полевой лагерь мы разбили на берегу небольшой речки Усень. Место выглядело неприметным.

Пологий склон холма, поросшего редким кустарником, каменистый берег реки с выходами известняковых пород, небольшая роща на противоположном берегу. Ничто не выдавало богатств, скрытых под землей.

На следующее утро я собрал группу для предварительной рекогносцировки местности.

— Товарищи, сегодня мы проведем геологическую съемку участка и определим точное место для бурения первой скважины, — объявил я. — Применим как традиционные методы, так и специальные.

Некоторые из геологов улыбнулись, переглянувшись. После успеха в Ишимбае отношение к моему лозоходству заметно изменилось. Скептицизм уступал место заинтересованному ожиданию.

Я достал новую лозу, специально срезанную с местной ивы, и начал медленно обходить намеченный участок. Члены экспедиции следовали за мной, наблюдая за движениями веточки в моих руках.

Примерно через полчаса, достигнув точки, где по моим знаниям находилась самая богатая часть Туймазинского месторождения, я позволил лозе резко дернуться вниз.

— Здесь очень сильная реакция, — произнес я, останавливаясь. — Сильнее, чем в Ишимбае.

Архангельский с интересом наблюдал за моими действиями:

— Попробую и я, с вашего разрешения. Может, научусь.

Я передал ему лозу и показал, как правильно держать ее. Молодой геолог прошел по моим следам, но веточка в его руках оставалась неподвижной.

— Не получается, — разочарованно произнес он.

— Это приходит не сразу, — успокоил я его. — Нужен особый настрой, чувствительность к электромагнитным полям Земли.

К обсуждению неожиданно присоединился пожилой башкир-проводник Тимербулат, которого мы наняли в Туймазах:

— У моего деда получалось искать воду с веткой. Говорил, не каждому дано. Только тем, у кого сердце чистое и душа с природой говорит.

Это непреднамеренное подтверждение от местного жителя придало моим действиям дополнительную достоверность.

После определения перспективной точки мы приступили к обычным геологическим исследованиям. Взяли пробы почвы, провели замеры магнитных аномалий, изучили обнажения пород. Все это служило научным обоснованием для бурения и маскировало мое «сверхъестественное» знание.