Восхождение

Когда основное совещание закончилось, Орджоникидзе попросил меня задержаться. Закрыв дверь кабинета, он подошел к окну и, глядя на московские улицы, негромко произнес:

— Товарищ Сталин передал личную благодарность за ваши успехи, Леонид Иванович. Он очень доволен результатами экспедиции.

— Рад служить Родине, Григорий Константинович, — ответил я. — Но работа только начинается. Для полноценного освоения «Второго Баку» потребуются годы.

— Годы у нас есть, — задумчиво произнес нарком, — но немного. Международная обстановка осложняется. В Европе растет влияние нацистов, на Дальнем Востоке японцы проявляют агрессивность…

Я уловил возможность перейти к следующей теме, которая меня интересовала:

— Кстати, о Дальнем Востоке, Григорий Константинович. У меня есть определенные соображения относительно нефтяных перспектив этого региона.

Орджоникидзе резко повернулся ко мне:

— Нефть на Дальнем Востоке? Что вы имеете в виду?

— Район КВЖД в Маньчжурии, — я старался говорить спокойно, хотя внутренне напрягся. — По моим геологическим прогнозам, там могут залегать значительные нефтяные месторождения.

— Маньчжурия? — Орджоникидзе нахмурился. — Опять ты за свое? Хотя, после твоих нынешних успехов, было бы глупо тебе не доверять. Но это же территория Китая. Хотя, конечно, КВЖД находится под нашим совместным управлением…

— Именно, — подхватил я. — Это дает уникальную возможность для геологической разведки под видом железнодорожных работ. Если мои прогнозы верны, и там действительно есть нефть, это кардинально изменит стратегическую ситуацию на Дальнем Востоке.

Орджоникидзе задумчиво потер подбородок:

— Интересно… Очень интересно. Но такие вопросы выходят за рамки компетенции только нашего наркомата. Тут нужно согласование с НКИД, военными, возможно, с самим товарищем Сталиным.

— Я готов представить свои соображения на самом высоком уровне, — твердо сказал я. — Считаю этот вопрос исключительно важным, особенно учитывая нарастающую японскую угрозу.

— Японская угроза? — нарком внимательно посмотрел на меня. — У тебя есть конкретные данные?

— Скорее аналитические выводы, — осторожно ответил я. — Судя по концентрации японских войск в приграничных районах, их маневрам и активности разведки, можно предположить подготовку к крупной военной операции в Маньчжурии.

Орджоникидзе помолчал, обдумывая мои слова, затем решительно подошел к телефону:

— Соедините меня с товарищем Поскребышевым… Александр Николаевич? Да, это Орджоникидзе. Доложите товарищу Сталину, что у нас есть важная информация по Дальнему Востоку. От Краснова, того самого… Да… Хорошо, ждем.

Положив трубку, он повернулся ко мне:

— Завтра в шестнадцать часов, Кремль. Подготовьте все материалы.

* * *

Большой кремлевский кабинет Сталина выглядел в точности так, как я его запомнил при наших предыдущих встречах. Те же строгие шкафы с книгами, тот же длинный стол для заседаний, тот же портрет Ленина над рабочим столом.

Собравшееся здесь руководство страны представляло собой впечатляющую картину сосредоточенной власти.

Сам Сталин, как обычно в простом полувоенном костюме, неторопливо набивал трубку табаком. Орджоникидзе сидел по правую руку от него. Рядом расположились Молотов, Ворошилов, нарком иностранных дел Литвинов, начальник разведывательного управления РККА Берзин.

— Приступайте, товарищ Краснов, — произнес Сталин после короткого вступления Орджоникидзе. — Товарищ Серго говорит, у вас есть важные соображения по Дальнему Востоку.

Я развернул карту Маньчжурии, на которой предварительно отметил предполагаемое местонахождение Дацинского месторождения:

— Товарищи, в ходе анализа геологических структур Дальнего Востока и прилегающих территорий, я пришел к выводу о высокой вероятности наличия крупного нефтяного месторождения в этом районе Маньчжурии, — мой палец указал на отмеченную красным зону. — По моим предварительным оценкам, запасы могут составлять до двух с половиной миллиардов тонн.

— На чем основаны ваши выводы? — сухо спросил Молотов, поправляя пенсне. — Есть ли конкретные геологические данные?

— Прямых разведочных данных пока нет, товарищ Молотов, — ответил я. — Но анализ тектонических структур, геологических формаций и косвенных признаков позволяет с высокой долей вероятности предполагать наличие нефти. Те же методы анализа привели меня к открытию месторождений «Второго Баку».

Сталин задумчиво покачал головой:

— «Второе Баку» находится на нашей территории. А это, — он указал на карту, — территория Китая, пусть даже и в зоне нашего влияния. Почему мы должны интересоваться этим сейчас?

Я глубоко вздохнул. Наступал решающий момент. Я уже объяснил Сталину все при личной встрече. Видимо, теперь он хочет, чтобы я убедил остальных.

— Товарищ Сталин, у меня есть основания полагать, что в ближайшее время Япония предпримет агрессивные действия против Китая, направленные на захват Маньчжурии. Предположительно, это произойдет в сентябре этого года.

По кабинету пронесся удивленный шепот. Берзин, начальник разведки, пристально смотрел на меня.

— На чем основано такое конкретное предположение? — спросил он. — У разведуправления есть данные о концентрации японских войск, но нет указаний на подготовку крупномасштабной операции в столь близкие сроки.

— Комплексный анализ, товарищ Берзин, — я старался говорить спокойно и уверенно. — Экономическая ситуация в Японии, милитаристические настроения в генеральном штабе, традиционная японская тактика внезапных ударов… А главное, стратегическая ценность маньчжурских ресурсов для Японии, испытывающей острый дефицит сырья.

Я подошел к карте и указал на район южнее Мукдена:

— Наиболее вероятно, провокация произойдет здесь, в районе Южно-Маньчжурской железной дороги. Диверсия или инсценированное нападение на японские объекты, которое послужит предлогом для полномасштабного вторжения.

Сталин оживился, пристально глядя на меня:

— Продолжайте, товарищ Краснов. Что вы предлагаете?

— Во-первых, провести геологическую разведку в районе предполагаемого нефтяного месторождения под видом работ по обслуживанию КВЖД. Во-вторых, предупредить китайское правительство о возможной японской провокации. В-третьих, подготовить дипломатическую почву для возможного соглашения с Китаем о совместной разработке нефтяных месторождений.

Сталин переглянулся с Литвиновым:

— Что думает наркомат иностранных дел?