Восхождение

Я внимательно изучил чертеж. Конструкция действительно была элегантной в своей простоте и эффективности.

Я знал, что в моей прежней реальности именно советские турбобуры произвели революцию в нефтедобыче, но не представлял, что их разработка уже находится на такой продвинутой стадии в 1931 году.

— Впечатляющая работа, — искренне похвалил я. — Но почему она не получила развития? С такой технологией можно увеличить скорость бурения в разы.

Касумов горько усмехнулся:

— Вот здесь мы подходим к сути проблемы Азнефти. Техническое руководство треста не заинтересовано в повышении эффективности. Чем ниже производительность, тем проще списывать ресурсы на «объективные трудности». Тем легче объяснять невыполнение плана и тем удобнее маскировать хищения.

Он отошел к шкафу в углу лаборатории и извлек оттуда толстую папку с документами:

— За два года я трижды представлял проект на техническом совете. И трижды его отклоняли под разными предлогами. То «технология недостаточно проверена», то «отсутствуют средства на опытные образцы», то «необходимо согласование с Москвой». А на самом деле истинная причина здесь, — он протянул мне папку.

Я открыл документы и увидел схемы финансовых потоков, копии договоров, таблицы с цифрами.

— Что это?

— Доказательства существования организованной системы хищений в Азнефти, — Касумов понизил голос, хотя в лаборатории кроме нас никого не было. — Я собирал эту информацию по крупицам больше года. Технический директор Рахманов и финансист Алиханов главные действующие лица. Они создали сеть фиктивных компаний, через которые проходят закупки несуществующего оборудования и материалов.

Я быстро просмотрел первые страницы. Схема была тщательно продумана и мастерски замаскирована в сложной системе договоров и субподрядов.

— Но самое интересное не это, — продолжил Касумов, переворачивая страницы до определенного места. — Вот здесь данные о связях этих компаний с иностранными фирмами, преимущественно английскими и американскими. Формально поставщики оборудования, фактически каналы для вывода валюты.

Я присвистнул. Размах операций впечатлял даже меня, повидавшего немало финансовых махинаций в своей жизни.

— Где вы взяли эти документы?

— У меня есть доступ к техническому архиву, — Касумов улыбнулся. — Никто не обращает внимания на младшего инженера, копающегося в старых чертежах. Что-то нашел там, что-то через знакомых в бухгалтерии, что-то через рабочих, которые знают реальное положение дел на промыслах.

— А как на все это смотрит директор Мамедов?

— Мамедов? — Касумов пожал плечами. — Он лишь номинальная фигура. Реальное управление в руках кланов, стоящих за Рахмановым и Алихановым. У каждого своя сфера влияния, свои промыслы, свои заводы. Мамедов обеспечивает политическое прикрытие через связи в ЦК.

— Потому-то вы и решили действовать через меня, — констатировал я. — Через Москву.

— Именно, — Касумов кивнул. — Местные власти либо куплены, либо запуганы. Только комиссия с чрезвычайными полномочиями от центра может разрубить этот гордиев узел.

Я задумчиво перелистывал документы. Информация была взрывоопасной. Схемы хищений, вывода валюты, саботажа модернизации. Материала хватило бы на несколько громких процессов. Но меня интересовало не только разоблачение коррупции, но и технологический прорыв.

— Товарищ Касумов, ваши документы, безусловно, ценны, и мы их тщательно изучим. Но сейчас меня больше интересуют технические возможности. Расскажите, каков реальный потенциал бакинских месторождений при правильной эксплуатации?

Глаза Касумова загорелись. Он быстро убрал финансовые документы и раскрыл другую папку, с геологическими картами:

— Огромный! По моим расчетам, при внедрении турбобурения и правильного режима эксплуатации пластов добычу можно увеличить минимум в полтора-два раза уже в ближайший год. Ведь дело не только в скорости бурения. Турбобур позволяет достигать гораздо больших глубин, где залегают нетронутые пласты с высоким содержанием бензиновых фракций.

Он показал на карту месторождений:

— Вот здесь, в районе Сураханов, целый горизонт нефтеносных пластов на глубине более двух тысяч метров. Роторным способом туда не добраться, а с турбобуром вполне реально. А вот здесь, в акватории Каспия, по данным разведки, залежи, превышающие все наши сухопутные месторождения вместе взятые!

— Морская добыча? — заинтересовался я. — Насколько это реально с технической точки зрения?

— С нынешними технологиями сложно, но возможно, — Касумов раскрыл еще один чертеж. — Я разработал проект облегченных буровых платформ на свайных основаниях. Они устойчивы к волнению моря и позволяют вести бурение на глубинах до пятидесяти метров.

Я с возрастающим уважением смотрел на молодого инженера. Его технические идеи опережали время и предвосхищали решения, которые в моей прежней реальности появились гораздо позже.

— А что с переработкой? — спросил я. — Насколько реально увеличить выход высокооктановых фракций на существующих заводах?

Касумов понимающе кивнул:

— Это больное место. Наши перегонные установки устарели еще в прошлом веке. Но я разработал проект модернизации с использованием каталитического крекинга. Он позволит увеличить выход авиационного бензина почти вдвое без строительства новых заводов. Только за счет переоснащения существующих.

Он достал из кармана маленький металлический цилиндр:

— Вот ключевой элемент. Катализатор моей разработки на основе глинозема с добавлением редкоземельных элементов. Испытания в лабораторных условиях показали превосходные результаты.

Я взял в руки непримечательный серый цилиндрик, понимая, что держу будущее советской нефтепереработки.

— Товарищ Касумов, я впечатлен вашими разработками. Но как вы смогли все это сделать, не имея официальной поддержки?

— По ночам, в этой лаборатории, — Касумов обвел рукой полутемное помещение. — А на промыслах у меня много союзников среди молодых инженеров и опытных мастеров. Они верят в возможность перемен и помогают кто чем может. Кто-то приносит образцы нефти с разных горизонтов, кто-то помогает с инструментами и материалами, кто-то предоставляет технические данные.

— Получается, у вас целая подпольная сеть?

— Скорее кружок единомышленников, — Касумов улыбнулся. — Молодые специалисты, выпускники московских и ленинградских вузов, некоторые опытные буровые мастера, даже несколько старых инженеров, работавших еще у Нобелей. Всех объединяет одно. Преданность делу и отвращение к коррупции, разъедающей Азнефть.

Я задумчиво прошелся по лаборатории. План действий вырисовывался сам собой.

— Товарищ Касумов, я предлагаю следующее. Завтра же организуем испытание вашего турбобура на одной из действующих скважин. Выберите самую проблемную, с низкими показателями. Если результаты будут хотя бы вполовину столь впечатляющими, как вы описываете, это станет решающим аргументом для полномасштабного внедрения новой технологии.