Воскрешение
Шрифт:
«O`u? О`u es-tu? Где ты?»
«Моn ame? Моя душа?
НИКОЛЬ, АМАНДА, РИЧАРД, ТОММИ И ОУЭН
Скарборо
— Неправда! — резко выпалила Николь и, вскочив с кровати, принялась расхаживать по комнате из угла в угол.
Томми и Ричард с внуком на руках прогуливались перед домом. Отец, аккуратно прижимая к широкой груди закутанного в мягкое одеяло Оуэна, с серьезным видом о чем-то беседовал с ведьмаком. Мужчины то и дело поглядывали на особняк, словно догадываясь, что двойняшки обсуждают судьбоносные вопросы.
Судьбу Оуэна, любимого малыша... Николь поглядывала в окно и не чуяла под собой ног, сердце часто колотилось.
— Это книга пророчеств, — проговорила Аманда тихо, но твердо, кивнув в сторону древнего манускрипта, — Пророчества Мерлина. Многие уже сбылись. — Голос не слушался, но девушка справилась.
С тайной покончено. Даже страшную правду нужно знать. Все обсудить. И думать, как действовать дальше.
По щекам Николь бежали слезы.
— Да нет же! Ты ошибаешься! Мерлин — сказочный персонаж! Тебя одурачили. Это... это подделка!
— Ники, прости, но... — Сестра умолкла на полуслове, точно не отваживаясь закончить свою мысль.
— Аманда, как можно — речь об Оуэне!
Однако страх брал над Николь верх, оборона слабела, лицо страдальчески исказилось. Если она потеряет самообладание, приводить в чувство ее придется Аманде, и, может быть, это отвлечет сестру, а она тем временем... что? Что она, кстати, собралась сделать? Нет, нельзя терять головы. Оуэн на нее рассчитывает.
— Речь об Оуэне, — повторила Николь, внутренне цепенея от страха телом и душой.
— Я знаю. — Аманда, понурив голову, расплакалась.
— Ты же сама говорила, что дом — воплощенное зло. И книга твоя — тоже зло. — Слова давались с трудом, в горле застрял комок. Так и чесались руки выкинуть проклятую рукопись в окно или, к примеру, сжечь в камине.
— Это Книга Мерлина, величайшего мага на свете! — Аманда подошла к сестре, — Я ведь слышала ночью пение. Пел Оуэн, Ники. Оуэн!
— Тебя кто-то взял за руку, а Оуэн крепко спал! — Девушка хваталась за любую соломинку — так защищалась бы приговоренная к казни, — Он спал, ты же видела.
— Я не знаю, что случилось, но...
Николь быстро обернулась. Покрасневшее, залитое слезами лицо сестры не на шутку ее испугало — похоже, Аманда оставила всякую надежду.
— А дальше, смотри... — затараторила Николь высоким срывающимся голосом. — Никакой отметины за ухом у него нет. Невинное создание он не убивал — да и вообще никого не убивал! Ничего, Аманда! Ну согласись!
Сестра неуверенно молчала, чувствуя, что Николь
отчаянно верит в лучшее...— Возможно, в книге ошибка, — наконец рискнула предположить она. А сердце сжалось от боли: как ни крути, рукопись верна, точно!
Неужели нужно убить Оуэна, любимого маленького племянника? Он же совсем малыш!
Жуткая мысль не укладывалась в голове. Аманда знала, что не способна на такое. Да и кто способен? Ричард, дедушка Оуэна? Томми? Они скорее умрут, скорее мир принесут в жертву, чем позволят хоть волосу упасть с головы крохи! Все считали ребенка своим — пусть отец неизвестен, но в Оуэне течет также их кровь.
Ни у кого рука не поднимется.
Лишь одна ведьма могла убить младенца ради спасения ковена...
— Где же Холли? — громко пробормотала она сквозь слезы.
— Не-е-ет! — выпалила, побледнев, Николь, — Даже не упоминай ее имени! Прошу тебя, Аманда.
— Ники, — пролепетала сестра, — если это нужно сделать, то...
С улицы донеслись возгласы. Аманда бросилась к окну, Николь, всхлипывая, подбежала следом.
У ворот притормозила белая «корса». Дверца со стороны водителя медленно распахнулась. У Аманды перехватило дыхание: если это Холли...
Из машины вышла Кари Хардвик.
Кари!
— Она же умерла, — недоуменно пробормотала Аманда.
Николь тихо ахнула. Из автомобиля выскочила одна кошка, следом вторая. Девушка прижала ладони к стеклу, кошка, остановившись, взглянула прямо на нее.
Странный взгляд животного заметила и Аманда: Николь с кошкой не сводили друг с друга глаз.
— Аманда... — потрясенно проговорила она. — Это ведь...
Имя ведьма так и не смогла произнести. Наверное, обозналась. Точно обозналась — ее любимицу убила Холли! Однако, судя по изящным очертаниям головы, знакомым взмахам хвоста, перед ними стояла именно... Геката.
— Не может быть!
В комнате потянуло холодом, Аманда обхватила себя за плечи.
Николь растерянно смотрела на облеченный в плоть призрак мертвой кошки-помощницы.
— Может, она родила котят... еще перед смертью, — неуверенно предположила Аманда.
Не помня себя от шока, позабыв о сестре, Николь молча развернулась и пулей вылетела из спальни: сейчас ее занимала лишь черная кошечка.
Винтовая лестница рухнула, так что пришлось воспользоваться ходом для прислуги. Из задних комнат ведьма выбежала в переднюю часть особняка, где после пожара, под сгоревшей обшивкой, обнаружился старый замок. Пыль и золу из большой залы давно вымели, мебель сгорела дотла; остался только кирпич стен, а еще — длинный каменный стол, напоминающий алтарь, и странная полурасколотая глыба.
Николь распахнула дверь и вихрем сбежала по ступеням, перепрыгнув через две последние. Промчавшись мимо Кари, она подхватила на руки меньшую из кошек и зарылась подбородком в пушистую шерстку. Между ними сразу заструился поток энергии, едва уловимой, но осязаемой.
— Ты, ты... Это ты! — пропела Николь, обцеловывая макушку, мордочку и передние лапки любимицы, — Геката, как же так?
Кошка безмолвствовала, а хозяйка, плача от радости, тискала ее и гладила.
— Ах ты, моя киска, моя Гекаточка...