Восьмая могила во тьме

Рекламный слоган последней новинки в области нижнего белья

Я спустилась узнать, как дела у Куки. Дядя Боб до сих пор был в городе. Работал. В день собственной свадьбы. Я чувствовала себя ужасно виноватой, хотя и не знала почему. К тому, что работал Диби, я никоим образом не причастна. Вот Куки – совсем другое дело.

– Приветик, - поздоровалась я, краем глаза наблюдая за Рейесом, который был в кухне и готовил горячий шоколад.

Тот самый шоколад, который стал моим лучшим другом, когда ради Пип мне пришлось бросить кофе. Если подумать, ради Пип я пожертвовала многим. Надо будет каждый божий день ей об этом напоминать. Чтобы не забыла.

– Почти десять, Кук. Тебе давно пора спать.

В офисе стоял маленький диванчик, на котором сидели Эмбер и Квентин. Точнее сидела только Эмбер. Квентин спал, свесив одну руку с дивана, а второй прикрыв лоб. Светлые волосы упали на лицо. Один здоровенный ботинок лежал на коленях у Эмбер, но та, похоже, ничуть не возражала, а преспокойненько читала с довольным видом.

– Я как раз все перепроверяла, - отозвалась Куки, напрочь проигнорировав мой прямой приказ. Да уж, у нас с ней такое частенько бывает.

Рейес принес мне мою чашку и предложил народу свою:

– Кто-нибудь еще будет?

Истинный джентльмен.

– Не откажусь, дядя Рейес, - игриво улыбнулась Эмбер.

Усмехнувшись, он отдал ей свой шоколад и спросил у Куки:

– Тебе принести?

Куки так погрузилась в работу, что не сразу поняла, чего от нее хотят. Подняв голову, она поморгала и ошеломленно застыла, уставившись на стоявшую перед ней красоту. На Рейесе были домашние штаны в черно-красную клетку и темно-серая футболка, льнувшая к телу, как вторая кожа. Я ощутила от Куки горячую вспышку, а переплюнуть жар Рейеса – тот еще подвиг.

Куки так и не ответила, и Рейес сжалился, подарив ей знаменитую кривоватую ухмылочку:

– Сейчас принесу.

Подмигнув мне, он ушел обратно в кухню. На мгновение показалось, что на спине я заметила странные линии, но мысль мигом улетучилась, как только Куки вернулась с небес на землю.

– Он что-то сказал?

– Блин, он забыл самое главное! – Выбравшись из-под огромного ботинка, Эмбер побежала за «дядей Рейесом». – Ты забыл зефирки!

– Он делает тебе какао, - сказала я подруге.

– А-а, ясно. – Она тряхнула головой, чтобы прояснить мысли. – Рядом с этим человеком невозможно сосредоточиться.

– Есть такое дело. Можно кое о чем тебя спросить?

– Конечно. – Куки развернулась ко мне вместе со стулом.

– По поводу твоего предмедовомесячного медового месяца.

– Ну правда, ничего страшного.

– А я думаю, что очень даже страшно, но не в том смысле, в каком думаешь ты.

Она поерзала.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне показалось, что ты испытала облегчение от того, что не придется никуда ехать.

– Чего? Чарли, пропала девочка. Какое уж тут облегчение?

– Вот и я о том же. Потому и беспокоюсь.

– А ты не беспокойся.

– Ну что ж, – я решила удариться в реверсивную психологию, - когда все это закончится, вы поедете в настоящий медовый месяц.

И опять Куки внутренне содрогнулась.

– Точно.

– Кук, - сказала я, когда она отвернулась к компьютеру, - в чем дело?

Сделав глубокий вдох, она бросила взгляд на коридор, а потом снова посмотрела на меня:

– Брак с Робертом не второй, а третий.

От шока я приросла к полу.

– Боже мой! Поверить не могу, что ты мне об этом не рассказывала!

Куки прижала к губам указательным палец, и я перешла на громкий шепот:

– Я тебе все рассказываю! Даже о том, как однажды Тимоти Тидмор пытался сделать из Вирджинии лунку для своих шаловливых шаров!

– Знаю, - стыдливо поникла Кук. – Но мой первый брак длился несчастных два дня.

– Ушам своим не верю! – Воспылав любопытством, я подалась ближе. – Так как это было?

– Я поехала в Вегас с тетей и дядей. В тот день мне исполнилось восемнадцать, а тетя и дядя сутками пропадали на какой-то выставке. В общем, у нас с кузинами была куча свободного времени. Ну и как-то возле бассейна я познакомилась с парнем. Мы отлично провели день, а под конец… ну… поженились.

Я ошалело моргнула, не в силах представить себе Куки в образе беззаботной оторвы.

– В тот же вечер… - Она помолчала, ожидая, что я перебью, но я не посмела, и Куки продолжила: - Короче, позже тем же вечером мы сидели в номере его родителей. Вроде как отмечали наш медовый месяц. И у него… то есть на нем…

– Что у него и что на нем?

– У него штаны горели.

– Ясное дело. Вам же было по восемнадцать.

– Да нет же, буквально горели.

– В смысле загорелись? По-настоящему?

– Ага. Мы ужинали при свечах. За счет его родителей, разумеется. Он пролил на штаны вино. Я бросилась на помощь и сбила со стола свечу. Ну а дальше… сама понимаешь.

– Мамочки! Больно, наверное.

– Даже не сомневаюсь. И после этого случая он совсем изменился. Стал вести себя, как натуральный козел. Слава богу, как только он рассказал родителям, что мы натворили, они тут же аннулировали брак.

– Ну ладно. Первый медовый месяц у тебя вышел не очень, но наверняка с отцом Эмбер все было иначе.

– Второй был еще хуже.

– Не может быть! – Во мне опять разгулялось любопытство.

Куки кивнула:

– Мы жили вместе целый год, и все было чудесно, пока мы не поженились. После этого все изменилось.

– И что произошло?

– Начиналось все хорошо. Была свадьба. Огромное, надо сказать, событие. Приехали все чудики с моей стороны, а его родственникам и вовсе не было числа. В общем, хорошая была свадьба, только не совсем в моем духе. Понимаешь?

– Еще как.

– Я так нервничала, что перед свадьбой выпила немножко вина.

– Вот бли-и-ин…

– Нет-нет, сама церемония прошла без сучка без задоринки. Я чуть-чуть шепелявила на клятвах, но в остальном все было идеально.

– Ясненько, - вставила я, но все равно разволновалась.

– Потом был прием, и я выпила еще немножко…

Куки и алкоголь – это всегда тревожно.

– Нас осыпали рисом, мы сели в лимузин и поехали в отель, где должны были переночевать, а наутро улететь в Канкун.